– Интересно, а книгу он написал или тоже врет?
– Не, не врет. С его языком по книге в месяц можно писать. Когда он рассказывает истории, можно помереть со смеху.
– Потому что пиздобол, – завистливо подытоживаю я.
– У меня сплин, – заявляет Леха.
А у меня СПИД, и что?
– У меня тоже, – киваю я.
– Видишь ту телку? – спрашивает он. – Одна сидит за столиком справа. Уже минут сорок.
– Вижу, и чего?
– Я бы ее трахнул с большим человеческим удовольствием. – Леха икает.
– Я – пас. Вот с тобой посижу полчасика и поеду, у меня встреча.
– Не… я домой не поеду. Я чего, просто так триста шампанского съел? Для разогрева? А теперь спать поеду? – Леха поднимает руку, подзывая официантку. – Девушка, подойдите, пожалуйста!
Когда официантка подходит, он просит ее наклониться и сообщает на ухо секретную информацию. Ему кажется, что он говорит шепотом, но слышно все довольно отчетливо (хорошо, если не всем вокруг):
– Вы счет вон той девушки мне принесите, я ее угостить хочу. А ей мой номер передайте. Записы вайте…
– Вот. Ладно. – Леха широко улыбается. – Ща поглядим. Пойду пока в туалет схожу.
Он отваливает, я закуриваю и наблюдаю за развитием ситуации с девушкой. Официантка подходит к ней, сообщает про счет, передает записку с телефонным номером и кивком головы указывает на наш столик. Девушка меняется в лице. Она гневно начинает что-то выговаривать официантке, размахивать руками, метать глазами молнии в мою сторону, а та стоит как ни в чем не бывало и молча кивает. Девушка заканчивает свой трепетный монолог и быстро-быстро подходит к нашему столику:
– Вы за кого меня принимаете, а? – говорит она без прелюдий. – Что себе позволяете? Я, по-вашему, что – проститутка? Хамье! Я за себя сама способна заплатить, понятно? По-другому знакомиться не привыкли? Да вы вообще…
– Девушка, простите, но это не ко мне вопрос, – перебиваю я ее. – Я вам ничего не посылал.
– Как не посылал? – ее лицо вытягивается. – А чей это номер?
– Это мой друг решил вас угостить, – говорю я спокойно. – Он сейчас из туалета вернется, вы ему все и повторите. А вот и он, кстати!
В это время Леха нетвердой походкой подходит к нам со словами «Добрый вечер!».
– Вы за кого меня принимаете, а? – опять заводит она свою пластинку. – Какого черта…
И так далее. Пока она исполняет арию обиженной добродетели, мы с Лехой понимающе переглядываемся.
– Простите, девушка! – Леха корчит такую жалкую мину, что, кажется, я бы сам, глядя на него, заплакал. – Я не хотел вас обидеть. Мне хотелось сделать вам что-нибудь приятное, и я выбрал не самый удачный вариант. У меня и в мыслях не было ничего дурного! Это не то, о чем вы подумали. Такая девушка, как вы… может быть, присядете, и мы во всем разберемся…
– Да? – взгляд нимфы теплеет. – Вы представляете, как я себя должна чувствовать после таких подарков? – Она меняет гнев на милость и подзывает официантку: – Так, девушка, подойдите, пожалуйста, и сумочку мою сюда принесите.
Официантка возвращается, неся в руках малиновую сумку «Tod’s». Девушка бросает ее на свободный стул напротив меня и садится между мной и Лехой. Я смотрю на друга и читаю в его глазах, что мы имеем дело с исполнительницей «фулл-хауза», то есть в ближайшие пять минут выяснится, что девушка действительно «не такая», в Москве всего месяц, сама приехала из… скажем, Германии, где обучалась чему-нибудь невиданному или высокоумному. После бутылки шампанского выяснится, что по знаку Зодиака она – Лев, ну, или у какого там знака ближайшие дни рождения? Что она ненавидит, когда ей дарят «камни» или «банальные „Vertu“ розового цвета», или «пошлые дутые кольца „Pasquale Bruni“», или… о чем еще она мечтает? О семье, домашнем уюте, о…
Девушка действительно заказывает розовый «Ruinart» по 150 евро за бутылку, закуривает тонкую сигарету (скорее всего с ментолом, жаль, пачки не вижу), и начинается «боже-ш-мой». Мы выясняем, что она в Москве всего неделю (как трогательно), приехала сюда из Эстонии, хотя родилась в Белоруссии, или на Украине, или… впрочем, какая разница? Знак Зодиака у нее «плавающий», то есть зависит от того, какой следующий месяц. Она училась на дизайнера или арт-директора, или архитектора (я не уяснил). Больше всего она любит театр, кино «арт-хауз» (как она это слово выговорила?!), а в рестораны «типа этого» ходит очень редко. В целом, я понял, что Лехе сегодня очень повезло, и знакомство не будет стоить ему ничего, кроме оплаты ресторанного счета. Девушка молода, неопытна, у нее хорошая фигура, но неважные мозги. Она настолько переигрывает в пьесе «Я не такая, я жду трамвая», что не выжмет из Лехи ни цента. Хотя долларов на пятьсот – штуку для начала вполне могла бы рассчитывать.
– Поехали кататься по городу! – предлагает Леха.
– Ой, даже не знаю! – лицемерит нимфа.
– Поедем на Воробьевы горы, там такой вид потрясающий, – разливается он. – Через пять минут будем, у меня быстрая машина.
– Ты сегодня на «Porsche»? – подыгрываю я.
– Ага.
– Подбросьте меня до «Just Another Bar»!
– Легко. Мы же подбросим его, правда…
– Лана, – наконец представляется она. – Конечно, подбросим!
Через пятнадцать минут Лехин «Porsche Cayman» движется по Петровке, нагло расталкивая собратьев по движению и заодно пробки. На пассажирском кресле развалилась Лана, я же сижу, скрючившись в три погибели, на заднем сиденье – месте для собак и ничтожеств. В целом все отвратительно.
Меня бьет легкий озноб – то ли в баре слишком сильный кондиционер, то ли я простыл. В последние три часа все мысли, связанные с болезнями, без передышки несутся по кругу, например: простуда – иммунодефицит – развитие болезни – саркома Капоши (последнее название я подцепил из сети). Хочется сладкого. Я подзываю официанта и заказываю двойной темный «Bacardi» с колой.
Наконец появляется Антон с миниатюрной блондинкой в голубой футболке, обнажающей пирсингованный пупок, коротких, чуть ниже колена, джинсах и голубых сапогах. Прямо-таки добрая фея из диснеевских мультфильмов! Она смотрит по сторонам голубыми линзами, изредка теребит локон и все время улыбается пухлыми губами (или это просто неудачный имплантант?). На ней масса стальной бижутерии с большими камнями, пластиковые часы Swatch, в одной руке она держит усыпанный стразами телефон, в другой – голубую сумку. Выглядит вся эта картина маслом так, словно телка не аксессуары несет, а восходит на престол со скипетром и державой. В целом девушка – одно сплошное несоответствие.
– Привет, – Антон хлопает меня по протянутой руке. – Познакомься, это Вика. Вика, это Андрей.
– Очень приятно, – киваю я.
– Аналогично, – еще шире растягивает губы телка.
«Взаимно, а не аналогично, лошня», – улыбаюсь я.
– Как дела?
– Дела? – Она оправляет футболку и садится. – Хорошо. Сегодня вот на новую работу вышла, неделю назад ездила в Киев к родителям, братик в институт готовится поступать, я ему…
«Ты реально думаешь, что в ответ на вопрос „как дела“ следует рассказывать биографию, начиная с факта своего рождения в уездном сельпо?» – Я демонстративно утыкаюсь в меню.
– Антон, а вы есть будете?
– Не знаю. Вик, мы есть будем?
– Я не буду точно, я после шести ва-аще не ем. – Она разводит ладони в стороны. – Антон, а закажи мне бокал шампанского?
– Ага. – Он машет официанту. – А ты чего такой смурной? Кстати, чего пьешь?
– «Bacardi». День сегодня какой-то мерзкий. Одни проблемы.
– Ой, и не говори! По Москве ездить стало невозможно, – начинает тараторить Вика. – Я сегодня с Арбата до «Курской» ехала полтора часа!
– На метро можно быстрее, – подкалываю я.
– Да ну, там народищу толпы, все пихаются – ужас! – Она корчит отвратную гримасу.
– Вик, если будешь много гримасничать, появятся преждевременные морщины, – вскользь замечает Антон.
– Я все время забываю. – Она словно бы в сердцах хлопает себя по щекам. – А где здесь туалет?
– Направо до конца, там увидишь табличку, – подсказываю я.
Вика хватает сумку с телефоном, и газелью срывается в сторону туалета. В это время официант приносит шампанское.
– Это кто? – мрачно интересуюсь я.
– Не обращай внимания, колхозница одна. Приехала в кино сниматься. – Антон отпивает из бокала, отодвигает его и морщится. – «Asti» вместо шампанского принесли.
– Естественно, она же все равно не разбирается.
– Не зарубайся, я ее знаю всего неделю. Ну тупая, ну колхозница, но очень красивая, согласись!
Я послушно киваю.
– Главное, чтобы она тут умничать не начала. – Я приканчиваю «Bacardi».
– Она в принципе не напряжная. Через час еще подруга ее приедет.
– Это еще зачем? Называется, собрались узким кругом!
– Да что случилось-то? Чего ты быкуешь? Ну, будут с нами две незнакомые молодые телки, одна из них для тебя, между прочим.
– Да не хочу я никаких телок, надоели! Я с вами хотел посидеть.
– Я тебя не узнаю. То шустришь, как член на ножках, то впадаешь в женоненавистничество.
– Неприятности одни.
– Какие?
– Потом расскажу.
Вика возвращается из туалета не одна. Вместе с ней идет девушка в узких брюках, обтягивающей водолазке и золотистых сапогах. Впечатление такое, что сначала идут губы, а потом пришитая к ним девушка. С другой стороны, от входа, к нашему столу подходит Ваня. И тут «фулл-хауз», – думаю я.
– Знакомьтесь, это Таня, – представляет подругу Вика.
– А это Ваня, – хором произносим мы, указывая на него.
– Я Андрей, – тихо говорю я, тыча себя пальцем в грудь.
Приземлившись за стол, все немедленно заказывают выпивку, чокаются и начинают обычный светский треп ни о чем, с закатыванием глаз и кокетством. Ваня быстро ориентируется, что Вика пришла с Антоном, и принимается каждые пять минут отвешивать громоздкие комплименты Тане (пользуется моим бездействием, скотина!). Таня уже не знает, каким плечом передернуть, насколько шире растянуть губы в улыбке и сколько раз дозволительно приличной девушке хлопать накладными ресницами. Судя по внешнему виду и манере поведения, она относится к тем умницам, которые начинают придумывать имена вашим будущим детям, если при встрече ты говоришь ей, что она хорошо выглядит, а на вопрос, «как тебе понравилась выставка картин Рериха?» отвечает что-нибудь вроде «вообще нормально так». Они мило щебечут, а мне хочется молчать еще как минимум сутки. Они стараются, чтобы на них обратил внимание весь ресторан, а я мечтаю спрятаться под стол и сидеть там, пока все не разойдутся.