– Скоро затихну совсем, приятель… но пока… пока я должен сказать тебе. Я виноват. Я делал… всякое… действительно плохое… хуже, чем то, что мы творили там. Все это время я был как в ловушке. Во мне жило… понимаешь… два существа. Я и… тот, другой. И когда он брал контроль на себя, я ничего не мог сделать… Я чувствую себя чертовски виноватым. Больше не хочу так… никогда. Но я не мог… не мог сделать выбор… сам.
Рамирес умолк, дыхание толчками вырывалось из груди. Скиннер держал его руку, мысленно прощаясь с другом, но тот внезапно вздрогнул и прохрипел:
– Ты… понимаешь, Уолт?
– Понимаю, – кивнул Скиннер.
Рамирес сжал его руку:
– Ну, вот, второй раз… ты спасаешь меня… морпех.
Он улыбнулся в последний раз и перестал дышать, на этот раз навсегда.
Скиннер обнял его и заплакал в окружившей их темноте.
– Я хочу знать, что произошло там, внизу.
Собеседник Скиннера сердито раздавил окурок в пепельнице, затем достал из пачки еще одну сигарету и снова закурил.
– Я уже докладывал вам. Он был виновен в убийствах нескольких человек.
– А я хочу услышать подробности, мистер Скиннер.
– Все детали есть в полицейском отчете. – И Скиннер кивнул на желтую папку, лежавшую на столе.
– Вы чертовски хорошо знаете, что я имею в виду. Но, похоже, не осознаете, в каком вы положении, Скиннер. Может быть, мне напомнить?
– Если у вас есть вопросы по поводу моей профпригодности, вы можете обсудить их с директором. Или с главой службы безопасности, Блевинсом. Вы с ним, кажется, в хороших отношениях.
– И что это должно означать? – Курильщик нахмурился.
– Это означает, что вам пора вернуться в ваш собственный кабинет. У меня еще много работы.
– Понимаю, – протянул Курильщик, выдохнув большое облако дыма. – Пожалуй, пора пересмотреть вашу рабочую нагрузку.
Скиннер пожал плечами, стараясь сохранить невозмутимый вид, и подвинул пепельницу ближе к собеседнику.
– И еще один момент. Я был бы признателен, если бы вы перестали здесь курить.
– Надеюсь, вы помните, что с людьми случаются вещи и похуже пассивного курения.
Затем, не говоря больше ни слова, он потянулся через стол, вытащил и обнюхал наполовину выкуренную сигарету из пепельницы и вышел, хлопнув дверью.
Скиннер вздохнул и убрал пепельницу в ящик стола, потом запер его и посмотрел в окно. Руки его сжались в кулаки.
Он почувствовал влагу на щеках и только тогда понял, что снова плачет. Он вспоминал последние слова Рамиреса о том, как тот был пойман в ловушку, как не принадлежал сам себе, как не мог сделать собственный выбор.
Дым все еще висел в воздухе, когда Скиннер принял для себя решение, встал и отправился к Малдеру.
В Эль-Пасо моя жизнь будет конченаКит Р.А. Декандидо
Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия. 3 апреля 1994 года, 9:17
В приемной заместителя директора специальный агент Джек Кольт чувствовал себя школьником, которого вызвали к директору. Обычно задание членам группы выдавал старший спецагент, но сейчас он велел Кольту обратиться напрямую к заместителю директора Скиннеру.
– Минуточку, – улыбнулась ему секретарша. Она нажала кнопку на телефоне и сказала: – Пришел агент Кольт.
Из динамика прозвучал резкий голос Скиннера:
– Пусть войдет.
Кольт кивнул секретарше и открыл деревянную дверь в огромный кабинет Скиннера. Заместитель директора стоял за столом, спиной к окну, а на стуле для посетителей сидел очень знакомый мужчина в клетчатой рубашке и ковбойских сапогах. Он встал и провел рукой по лысеющей голове.
– Спасибо, что пришли, агент Кольт, – сказал Скиннер. Его голос всегда звучал так, будто кто-то зажимает Скиннеру рот. – Полагаю, вы знакомы с детективом Джонсоном.
– Конечно. – Кольт протянул руку, и Мартин Джонсон из полицейского департамента Эль-Пасо ответил твердым рукопожатием. – Что привело тебя из Эль-Пасо, Мартин? – нахмурился специальный агент. – Боже, только не говори, что Нобилис опять подал апелляцию.
Джонсон снова сел.
– Нет, но думаю, скоро подаст. Боюсь, мы нашли еще два тела. Брюнетки, обе задушены, разрез на животе.
– Значит, это подражатель.
– …и промежность намазана кремом.
– Кто-то, наверное, проболтался, – угрожающе прищурился Кольт.
– Нет, сэр, никто не проболтался, – твердо заявил Джонсон. – Клянусь Богом, в Эль-Пасо эту деталь знали только я, доктор Гарднер и детектив Мартинес. Вот почему я прилетел сюда, а не стал звонить. Болтун – находка для шпиона и все такое.
Кольт покачал головой.
– А Нобилис сейчас в тюрьме?
– В одиночке. У него не бывает посетителей, он не пишет писем, и мы не отдаем ему пришедшую почту.
– От кого он получает письма?
Джонсон пожал плечами.
– Как обычно – фанаты, адвокаты, фетишисты. Он ни с кем не видится, так что здесь другое. Думаю, мы взяли не того. В очередной раз.
– Это невозможно, – буркнул Кольт.
Скиннер тут же рявкнул в ответ:
– Хватит, агент Кольт. Новые убийства явно нужно расследовать.
– Слушай, – сказал Джонсон, – в большинстве случаев мы имеем дело с придурками, которые убивают других придурков. Подростки дерутся за кроссовки, наркодилеры дерутся за место на улице, мужчины бьют женщин. Но эти странные убийства – не из нашей лиги, вот почему два года назад мы вызвали вас.
Кольт заметил на столе Скиннера папку.
– Можно?
Скиннер кивнул.
Взяв папку в руки, Кольт сказал:
– Вы вызвали нас, Мартин, потому что убийства продолжали происходить и после того, как вы произвели аресты. Вы арестовали Арло Монтроза, и тут еще два убийства. Арестовали Бака Халверсона, и еще четыре. Арестовали Джебедию Ципкиса – и еще пять, тогда я и сел в самолет на Эль-Пасо.
– И арестовал Фрэнка Нобилиса, а теперь у нас еще два убийства.
– Я арестовал Нобилиса, потому что все указывало на него. Улики не лгут.
У Скиннера зазвонил телефон, в динамике раздался голос секретарши:
– Здесь агенты Скалли и Малдер.
Кольт дернул головой в сторону заместителя директора.
Скиннер нажал кнопку на телефоне:
– Пусть войдут.
Дверь открылась, и появился высокий и худой человек с темными волосами и в сером костюме, почти таком же, как у Кольта, а с ним – низенькая рыжеволосая девушка в зеленом брючном костюме.
Кивнув в сторону новоприбывших, Кольт спросил:
– А эти умалишенные что здесь делают?
– Вообще-то мы предпочитаем термин «не от мира сего», – ухмыльнулся Фокс Малдер. – И строго говоря, умалишенный только я. Скалли играет роль скептика.
– Агенты Скалли и Малдер имеют большой опыт в необычных делах, – сказал Скиннер.
– Ой, да ладно, – закатил глаза Кольт. – Это не какая-нибудь там инопланетная чепуха, а серийный убийца. И кстати, – быстро произнес он, как только Малдер открыл рот, – я в курсе, что ты работал в отделе психологии и тяжких преступлений.
– Вообще-то я только хотел спросить, можем ли мы сесть, – сказал Малдер.
Джонсон встал, и Скиннер тут же их представил:
– Детектив Джонсон, это специальный агент Фокс Малдер и его напарница, специальный агент Дана Скалли. Они будут помогать спецагенту Кольту.
Малдер и Скалли пожали Джонсону руку.
– Рад знакомству, – сказал Джонсон. – Я уже убегаю – вечером обратный рейс. Завтра встречу вас в аэропорту.
– Спасибо, детектив, – ответила Скалли, улыбнувшись.
Кольт посмотрел на Скиннера.
– Я работаю один, сэр.
– Нет, агент Кольт, вы работаете на Федеральное бюро расследований. То, что вам позволили работать в обход обычной процедуры, без напарника, целиком и полностью на совести вашего непосредственного начальника. Если он готов так поступить в большинстве случаев, то в этом конкретном я не готов. Вы втроем завтра утром полетите в Эль-Пасо, чтобы расследовать недавние убийства, и выясните, соответствуют ли они тем, за которые сидит Фрэнк Нобилис. Мой секретарь отправит вам билеты.
Кольт глубоко вздохнул.
– Вот уж радость так радость. Ладно, летим в Эль-Пасо.
Рейс № 1013 авиакомпании «Виста Атлантик», между Вашингтоном, округ Колумбия, и Далласом, штат Техас. 4 апреля
– Знаете, я понял, почему мне вас навязали.
Кольт сидел по другую сторону прохода и смотрел на Малдера и Скалли. Бюро обеспечило их местами в первом классе, и Кольт мысленно отметил, что нужно будет поблагодарить Скиннера, к тому же Кольту повезло – он оказался без соседа. Придурки из «Секретных материалов» сидели через проход. Малдер – с аудиоплеером на коленях и в наушниках, с закрытыми глазами. Он выбрал место у окна, а Скалли просматривала бумаги у прохода.
Скалли сняла очки для чтения, положила папку на столик и взглянула на Кольта, зеленые глаза вспыхнули.
– И почему же, агент Кольт?
– Все по той же причине, по которой Бюро держит ваш придурошный отдел. Чтобы поднять статистику раскрываемости.
– Что-что? – нахмурилась Скалли.
– Да ладно, а для чего ж еще вам позволяют работать? Вам отдают все самые безумные дела, которые невозможно раскрыть, но раз вы спецподразделение, то не отчитываетесь, как все остальные. Люди считают, будто раскрываемость у нас лучше, чем на самом деле, и чувствуют себя в безопасности.
– Ты правда в это веришь?
– А ты разве нет? Да ну, агент Скалли, я всю ночь просматривал ваши прошлые дела. – Кольт начал загибать пальцы по числу прочитанных дел – вчера он засиделся в офисе допоздна. Если уж он повязан с этими придурковатыми, то хотел иметь представление об их расследованиях. – Только за последние несколько месяцев у вас была гора дел: десять смертей, двое пропавших без вести, но ни одного ареста. Ворчестер, штат Массачусетс: изнасилованная и избитая женщина, двое убитых санитаров, нападение на агента Малдера, но ни одного ареста. Милфорд-Хейвен, Массачусетс: шестеро убитых, пропавшая женщина, ни одного ареста. Корабль ВМС «Ардент»: почти вся команда пропала без вести, ни одного ар