Микрофон уловил громкий хлопок, и грудь под ее рукой вздулась, забрызгав стол красным, девушка упала на пол и исчезла из поля зрения камеры.
Все произошло настолько быстро и внезапно, что Скалли так и не поняла, что именно видела.
Говоривший с Брэнди молодой человек нагнулся, но тут же снова выпрямился и закричал:
– О боже!
Все бросились к этому концу стола, некоторые завопили.
Уолш остановил воспроизведение и оглянулся через плечо на Скалли.
– Я смотрел несколько раз, но до сих пор не понимаю, что произошло. Я был там и не понимаю, что произошло.
– Какие-нибудь догадки? – спросил Малдер.
Уолш медленно покачал головой, пожал плечами и снова покачал головой.
– Не знаю. Обычно я красноречив, но не нахожу слов.
– Наверняка у вас есть какие-то мысли или наблюдения, – настаивала Скалли.
– Давайте выберемся из фургона, пока не сварились.
Они прошли несколько шагов и скрылись от жары в тени дуба на краю лужайки.
– И давно вы здесь? – спросила Скалли.
– Два дня.
– И как это было? – спросил Малдер. – Я о доме. Думаете, происшествие как-то связано с теми причинами, по которым вы сюда приехали?
– Вы о привидениях? Не знаю, связано ли, но в последние пару дней мы наблюдали много чего интересного. Больше, чем обычно. Двигающиеся предметы, даже тяжелая мебель. Открывающиеся и закрывающиеся двери. Никаких призраков, но после всего этого я бы не удивился, если бы они появились.
– Как вы собираетесь поступить с видеозаписью? – с усмешкой спросил Малдер.
– Не знаю, – пожал плечами Уолш. – Мне просто не хотелось, чтобы кто-нибудь о ней узнал, прежде чем мы поймем, с чем имеем дело.
– Нам нужно просмотреть и прослушать все записи, – сказал Малдер. – Я заберу их в местное отделение ФБР и там просмотрю. Можете собрать для нас все записи?
– Конечно, пришлю, если вы скажете, что именно хотите увидеть.
– Все записи с тех пор, как вы сюда приехали, – улыбнулся Малдер.
Улыбка Уолша растаяла, а глаза округлились.
– Вообще-то я здесь телепередачу снимаю, вы в курсе?
– Во время которой кто-то погиб, – напомнила Скалли.
– Но ведь не убит.
– Мы этого не знаем, – сказал Малдер.
– Не понимаю, – ответил Уолш. – При чем здесь ФБР? Разве местная полиция не может справиться?
– Хотите, чтобы мы скинули это дело на департамент шерифа? – спросил Малдер. – Тогда придется им сказать, что вы придержали улики, хотя не думаю, что они…
– Ладно-ладно, – примирительно поднял руки Уолш. – Я соберу для вас все записи. Хотя их довольно много. Это займет некоторое время.
– Мы подождем внутри, – сказал Малдер.
Уолш направился обратно к фургону.
По пути к дому Малдер и Скалли тихо обменялись несколькими фразами:
– Отлично сработано, Малдер.
– Что думаешь про запись?
Скалли покачала головой.
– Я в полной растерянности. Никогда не видела ничего подобного. В моей медицинской практике не было ничего похожего, что могло бы как-то это объяснить.
– Ты спрашивала про парня, который стоял с ней рядом. Заметила что-нибудь особенное?
– Только то, что она с ним в открытую флиртовала.
– Я тоже заметил. Давай пойдем в дом и зададим кое-какие вопросы. Хочешь сама заняться предметом страсти покойной или лучше мне?
– Похоже, он чувствовал себя с ней неловко. У меня такое ощущение, такого рода состояние вообще ему присуще. Возможно, он гораздо свободнее чувствует себя с мужчинами, чем с женщинами.
– Правильная мысль, – кивнул Малдер. Когда они вошли во двор, он добавил: – Интересно, а Уолш знает, что они мошенники?
– Ты же сам говорил, что телевидение не занимается реальностью. Сомневаюсь, что мистеру Уолшу есть до этого дело.
Сначала Скалли поговорила с Денизой Милсап, матерью Брэнди, – сухопарой, даже болезненно худой женщиной с прямыми русыми волосами, мягко спадающими по плечам. Чтобы побеседовать со Скалли, она спустилась из своей спальни. На бледной коже выделялись темные круги под мрачными карими глазами.
– Сочувствую вашей потере, миссис Милсап, – сказала Скалли, когда они сели на диван. – Знаю, вам трудно отвечать на вопросы, но важно выяснить, что привело к смерти вашей дочери. У нее были проблемы с сердцем? Какие-нибудь заболевания?
– Она была здоровой, как бык. – Дениза медленно качнула головой и уставилась куда-то в центр комнаты. – Никаких проблем с сердцем, ничего такого. Это просто… случилось.
– Вы ведь там не присутствовали, верно?
– Да. Я уже поднялась наверх.
– У вас есть какие-нибудь соображения, что могло послужить причиной? Какие-нибудь подозрения?
Дениза бросила на Скалли взгляд из-под тяжелых век, а потом посмотрела в холл, будто хотела убедиться, что они одни.
– Ну… я…
Она опустила голову и, нахмурившись, уставилась в свои колени.
– Да?
– В доме происходит нечто ужасное, – произнесла она почти шепотом.
– Вы говорите о том, из-за чего здесь телевидение?
– Нет… Я о том… – еще один быстрый взгляд вокруг, – что происходит, с тех пор как они здесь.
– И какого рода ужасные события?
Размышляя над ответом, Дениза пожевала нижнюю губу.
– Привидения.
– А до их прибытия ничего такого не было?
Какой-то шорох привлек их внимание к холлу. В гостиную вошел высокий и грузный мужчина и сказал:
– Разве ты не должна оставаться в постели, дорогая?
Скалли услышала тихий вздох Денизы, хотя та и пыталась сдержаться, чтобы не услышал муж.
– Рэнди, – сказала она, вставая.
– Я думал, ты приняла таблетки, – произнес тот, обнимая жену за плечи.
Скалли тоже встала.
– Я агент Дана…
– Да, я знаю. Сейчас моя жена не может разговаривать. Ей нужно прилечь.
Скалли отметила сходство Рэнди с отцом, хотя Барни Милсап был старше сына раза в два.
– Мне нужно поговорить с каждым… – начала Скалли.
– Но сейчас мы не можем разговаривать.
Он повел Денизу к лестнице.
Из-за угла появился Барни Милсап и что-то тихо им сказал, после чего Рэнди с Денизой поднялись наверх. Барни сурово посмотрел на оставшуюся в гостиной Скалли.
– Мистер Милсап, – сказала она. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Пока Скалли опрашивала членов семьи, Малдер нашел Тони Барбьери, тот мыл на кухне посуду вместе с какой-то женщиной.
Она была низенькой, с собранными в хвост каштановыми волосами, в мешковатой голубой блузке и оливково-зеленой крестьянской юбке.
– Тони Барбьери?
Тони развернулся и вытаращился на Малдера. Тот не мог понять, боится ли Тони, встревожен или просто чувствует себя неловко, как сказала Скалли.
Он показал значок и представился:
– Агент Малдер, ФБР. Можно вас на пару слов?
– Конечно.
Тони сполоснул руки и подошел к Малдеру, вытирая их кухонным полотенцем.
– Где мы можем поговорить?
– Хм… На заднем крыльце.
Он бросил полотенце на стол и повел Малдера к черному входу.
Они вышли на закрытое крыльцо, такое же захламленное, как и главное. Повернувшись, чтобы прикрыть хлопнувшую деверь, Малдер увидел, что женщина, которая мыла посуду вместе с Тони, последовала за ними.
– Как вас зовут? – спросил он с улыбкой.
Она быстро моргнула, открыла рот и на мгновение замерла. У нее было круглое бледное лицо, встревоженные зеленые глаза за стеклами очков в черной оправе, и она не улыбалась.
– Энни, – ответила она.
– Помощник продюсера.
Ее глаза округлились, а голова слегка откинулась назад.
– Да, а что?
– Мы разговаривали с Броуди Уолшем, он вас упоминал.
– Что?
– Нам нужно задать вам несколько вопросов. Но пока, если не возражаете, я хотел бы поговорить с Тони наедине.
– О, конечно. Хорошо. – Она повернулась, вошла внутрь и мягко закрыла за собой дверь с москитной сеткой. Но основная дверь осталась открытой.
Малдер повернулся к Тони.
– Вы друзья?
Тони кивнул.
– Живем в одном доме. Вообще-то именно она устроила меня на работу.
– Вы стояли рядом с Брэнди Милсап, когда она умерла.
Тони нахмурился, тяжело сглотнул и кивнул.
– Да. Мы разговаривали.
– О чем?
– О всяких пустяках. О музыке, любимых телешоу, всякое такое.
– Когда вы поняли, что с ней что-то не так?
Его щеки слегка дернулись, он провел рукой по густым черным волосам.
– Сначала вообще не понял. Это меня и беспокоит. Она рассказывала о новой песне, которую только что слышала по радио, и… В общем, она не напела ее, но повторила какой-то звук из песни, и вдруг… звук изменился. Словно она задыхается. Я решил, что она передразнивает певца. Но потом она изменилась в лице и схватилась за грудь. Тут я и понял – что-то не так, она страдает от боли.
– Она что-то сказала?
– Да. Схватившись за грудь, она сказала, очень тихо, будто выдохнула: «Как горячо». А потом закричала.
– Что-нибудь еще?
Он покачал головой и помрачнел. Глаза заблестели, словно наполнились слезами.
– Потом это случилось. И это… Я был… Я просто не мог…
– Вы впервые разговаривали с Брэнди?
Он сделал глубокий вдох и шмыгнул носом.
– Нет, разговаривали пару раз, с тех пор как мы приехали.
– У вас завязались отношения?
– Отношения?
Малдер передернул плечами.
– У вас был взаимный интерес? Романтический?
Тони покраснел и отвернулся, поглядев через москитную сетку двери на задний двор.
– Романтический? Мы же познакомились всего пару дней назад.
– Чтобы влюбиться, хватает и пары секунд. А она была очень привлекательной.
– Нет. Мы просто разговаривали. Она вела себя дружелюбно, мы болтали. Вот и все.
– Мы с напарницей смотрели видеозапись инцидента и оба отметили, что Брэнди явно вами увлечена.
Тони медленно повернулся к Малдеру и посмотрел на него сначала смущенно, а потом с недоверием.
– С чего вы взяли?