Битва при Чамдо, единственная серьёзная схватка за освобождение, началась 6 октября 1950 года и продолжалась 19 дней.
В феврале 1951 года Далай-лама XIV направил делегацию из пяти человек во главе с Нгапои Нгавангом Джигмеем (1910–2009) в Пекин для мирных переговоров. Премьер-министр Чжоу Эньлай (1898–1976) лично встретил делегацию на железнодорожном вокзале в Пекине, чем глубоко растрогал представителей делегации.
23 мая 1951 года представители Центрального народного правительства и местного правительства Тибета подписали знаменитое Соглашение по мирному освобождению Тибета, состоящее из 17 пунктов.
На второй день после его подписания Председатель Мао Цзэдун устроил грандиозный банкет, на котором присутствовали более 300 человек.
Пункт 1 Соглашения гласит: «Тибетский народ должен объединиться и изгнать империалистические агрессивные силы из Тибета; тибетский народ должен вернуться в семью Родины – Китайской Народной Республики (КНР)».
Пункт 4 провозглашает: «Центральные власти не изменят существующую политическую систему в Тибете. Центральные власти также не будут изменять установленный статус, функции и полномочия Далай-ламы. Должностные лица различных рангов продолжают занимать свои должности».
Пункт и декларирует: «В вопросах, касающихся различных реформ в Тибете, центральные власти не будут подвергаться принуждению. Местное правительство Тибета должно проводить реформы по собственному желанию, и, когда люди выдвигают требования о реформе, они должны быть урегулированы путём консультаций с руководящим персоналом Тибета».
В Соглашении уточняется, что Тибет является неотъемлемой частью Китайской Народной Республики; Тибетское правительство является местным правительством первого уровня под единым руководством Центрального народного правительства; мирное освобождение Тибета избавило его от империалистической агрессии, разрушило заговор империалистов по созданию «независимого Тибета» и обеспечило крепкую солидарность китайской нации в новых исторических условиях.
Статья 2 Соглашения из 17 пунктов гласит: «Местное правительство Тибета активно помогает Народно-освободительной армии (НОАК) войти в Тибет и укрепить национальную оборону». Однако после того, как НОАК вошла в Тибет, местное правительство с помощью реакционеров из высшего класса намеренно распространяло разного рода слухи с целью создания конфронтации между народом и вооруженными силами, что поначалу вызвало некоторую панику.
Сордо (80 лет) был председателем Профсоюзного комитета префектуры Ньингчи в Тибетском автономном районе. Сейчас он живёт в общине Шуанен-роуд в Ньингчи, и у него сохранились ясные воспоминания о прошлом.
Его отец был управляющим поместьем, владел 3,3 гектара пахотной земли и тремя пастбищами.
Через два дня после подписания Соглашения, состоявшего из 17 пунктов, Мао Цзэдун как Председатель Центральной военной комиссии отдал приказ о мирном освобождении Тибета. Услышав новость о том, что НОАК двинется в Тибет, семья Сордо сильно забеспокоилась о своем будущем.
Сордо вспоминает: «Из-за нашего помещичьего происхождения мы боялись политики компартии Китая в отношении конфискации имущества и подавления эксплуататорских классов. Слухи об этом ходили повсеместно. Однако войска НОАК, дислоцированные в Тибете, строго следовали Соглашению, состоящему из 17 пунктов, проводили решительную этническую и религиозную политику партии от лица местных чиновников и поддерживали высокую дисциплину. Они часто присылали нам книги и газеты, пропагандирующие политику партии».
Центральное народное правительство требовало, чтобы войска НОАК были размещены в Тибете и ни в чём не зависели от правительства Тибета. Очень скоро тибетцы поняли, что НОАК не имеет ничего общего со старой тибетской армией.
Ван Гуй, в то время штабной офицер разведывательного отдела командования 18-й армии, давно вернулся домой, но всё ещё иногда скучает по вкусу цампы (жареной ячменной муки). Воспоминания о том, как он страдал от голода на пути в Тибет, глубоко укоренились в его сознании.
Он ясно помнит те тяжёлые времена: «Председатель Мао поручил нам доставить в Тибет всё необходимое. Вначале каждый из нас получал 0,5 кг пищи в день. Однако постепенно эту норму снижали – сначала до 0,375 кг, 0,3125 кг, 0,25 кг и 0,125 кг в сутки. Позже у нас совсем закончилось зерно».
Хотя товары и материалы были в дефиците, НОАК строго соблюдала воинскую дисциплину, требуя, чтобы личный состав не беспокоил местных жителей. НОАК также придавала большое значение изучению тибетского языка и укреплению обмена с местным населением, а также пропагандистской и просветительской работе. Их энтузиазм и искренность постепенно изменили отношение многих семей, таких, как семья Сордо.
Ван Гуй продолжает: «Мы начали изучать тибетский язык ещё до того, как вошли в Тибет в марте 1950 года. Руководили этим процессом наш командир Чжан Гохуа (1914–1972) и политрук Тан Гуаньсань (1901–1985). Все офицеры и солдаты должны были преодолеть языковой барьер».
Гянбай – потомок бывшего управляющего поместьем Конпо Карджа. Теперь каждые выходные он собирается с друзьями в чайном домике и наслаждается неторопливым времяпрепровождением. Его отец и отцы его друзей были первыми из числа аристократов, кто поддержал вступление НОАК в Тибет.
Он говорит: «В то время политика нашей партии состояла в том, чтобы сначала переманить на свою сторону высших руководителей Тибета, а затем добиться влияния на массы. НОАК помогала людям, предоставляла беспроцентные кредиты и гарантировала бесплатное медицинское обслуживание. Постепенно тибетцы пришли к пониманию того, что НОАК представляла в Тибете силу во благо».
26 октября 1951 года после нескольких месяцев ежедневного тяжёлого труда основные силы НОАК прибыли в Лхасу. Состоялась торжественная церемония приветствия.
Таши Вангду, фотограф Центральной студии кинохроники, вспоминает: «В восточном пригороде Лхасы была разбита смотровая площадка. Проходя мимо трибуны, войска НОАК медленно промаршировали на улицу Бархор, где тибетский народ радушно встретил их с флагами…»
Осенью 1951 года Китайская народно-освободительная армия вошла в Тибет и прибыла в древний город Лхасу в соответствии с Соглашением, состоящим из 17 пунктов, о мирном освобождении Тибета. На снимке запечатлена церемония вступления войск НОАК в Лхасу.
Мирное освобождение Тибета положило конец унизительной истории китайской нации, ещё недавно страдавшей от внешнего гнёта и грабежа. С этого момента она начала новый путь построения равной, единой и взаимодополняющей большой национальной семьи.
Приоритетным направлением НОАК в Тибете было решение продовольственной проблемы, чтобы твёрдо встать на ноги и ликвидировать заговор реакционеров, пытавшихся помешать НОАК, отказывая ей в поставках продовольствия.
В современной высокоэффективной солнечной теплице, недавно построенной на месте фермы Цыи Тибетского военного округа НОАК, Нахи, женщина, а в прошлом солдат 18-й армии НОАК, в сопровождении сотрудников Академии сельскохозяйственных наук Тибетского автономного района с радостью смотрела на прекрасную землю, по которой скучала более 60 лет.
Молодой учёный начал разговор с Нахи, сказав следующее:
«Я знаю, что в то время вы отвоевали много пустоши и речных отмелей». Освобождение Тибета изменило судьбу беднейших слоёв тибетского общества. Даже по прошествии времени Нахи всё ещё отчётливо помнит, как проходила мелиорация земель.
Словно возвращаясь к тем дням своей юности, женщина эмоционально заявляет: «Выходя из ворот Военного округа, мы громко пели: «Вперёд, вперёд и вперёд, мы идём навстречу солнцу, ступая по земле родины». Напевая эту песню, мы отправились в Нордуй Линку. Прибыв туда, мы не нашли ничего, кроме пустоши и песчаника. Несмотря на постигшее нас разочарование, мы сразу же начали разбивать палатки».
Во время пения она размахивала руками в такт, демонстрируя героическую страсть.
10 февраля 1952 года был официально утверждён Тибетский военный округ. Основные силы НОАК, дислоцированные в Лхасе, строго соблюдали Соглашение, состоящее из 17 пунктов, и не квартировали в домах гражданского населения, а работали на огромных подворьях, выкупленных у аристократов и бизнесменов за сотни тысяч серебряных долларов.
Пункт 16 Соглашения, состоящего из 17 пунктов, чётко оговаривает: «Средства, необходимые Военно-административному комитету, штабу военного округа и Народно-освободительной армии, прибывающей в Тибет, обеспечиваются Центральным народным правительством. Местное правительство Тибета будет оказывать помощь Народно-освободительной армии в закупке и транспортировке продовольствия, фуража и других предметов первой необходимости». Так, войска НОАК привезли с собой ящики серебряных долларов, погружённые на сотню яков. Однако реакционеры в Тибете настраивали местных жителей против торговли с НОАК, заявляя, что в регионе нет достаточного количества продовольствия, чтобы поддержать войска.
Ван Гуй говорил: «В конце 1951 и в начале 1952 года цены на продовольствие в Лхасе резко выросли, что, по сути, было заранее спланировано реакционной верхушкой».
Столкнувшись с тяжёлой продовольственной ситуацией, войска НОАК выдвинули план «освоения дикой природы и пустошей для производства продовольствия и для выращивания овощей». Впоследствии «Нордуй Линка», первая ферма в Тибете, была построена на пустыре в западном пригороде Лхасы.
С марта 1952 года войска Народно-освободительной армии в городе Лхаса, Гяндзе, Шигадзе и Тайцзяо рекультивировали в общей сложности 933,3 гектара пустоши. В 1952 году они собрали 190 тонн ячменя и тысячу тонн овощей, достигнув полного продовольственного самообеспечения.
После мирного освобождения в 1951 году Тибет при поддержке Центрального народного правительства завершил своё продолжительное пребывание в хаосе и конфликтах, а также в ситуации полной изоляции и стагнации и открыл новую страницу истории с совершенно иным настроем в экономике и обществе.