В начале процесса мирного освобождения Тибета деятельность Центрального народного правительства была сосредоточена на объединении тибетской верхушки (в дополнение к пропаганде и просвещению масс), а не на прямой мобилизации народа на проведение реформ.
Войска НОАК в Тибете активно проводили работу с местным населением – обеспечивали бесплатное медицинское обслуживание, ликвидировали инфекционные заболевания, строили водохранилища и дороги, справлялись с чрезвычайными ситуациями и бедствиями, а также предоставляли льготные и беспроцентные кредиты, безвозмездно отдавали высокопродуктивные породы животных и сельскохозяйственный инвентарь, облегчали жизнь людей в районах стихийных бедствий, обеспечивая их работой, а не только прямыми субсидиями и т. д.
Ранее известная как начальная школа Чамдо, муниципальная экспериментальная начальная школа Чамдо, основанная в 1951 году, завоевала репутацию первой современной школы на Тибетском нагорье.
12 января 1952 года в Чонгги-Линке на реке Лхаса, в одной из школ, были официально открыты курсы по изучению тибетского языка. На фотографии того времени можно видеть, как стажёры НОАК по утрам изучают тибетский язык. Вскоре в этой школе открылся курс по социальному воспитанию, чтобы помочь патриотически настроенной тибетской молодёжи изучить китайский язык и основы государственной политики. Эта школа воспитывала первых чиновников Тибета, владеющих китайским языком.
Калсанг Дрома, научный сотрудник Института социально-экономических исследований Китайского тибетологического исследовательского центра, вспоминает: «Поначалу люди мало знали о народе хань [китайцах], живущих внутри страны, и многие опасались посещать эту школу. Позже, видя доброе отношение со стороны НОАК, люди постепенно набирались смелости и приходили, чтобы получить образование нового уровня».
16 августа 1952 года после полугодичной подготовки Лхасская начальная школа № 1 официально открыла двери. Более 600 учеников начальных классов стали свидетелями церемонии поднятия флага, сопровождавшегося исполнением «Оды Родине».
Канадский тибетолог Том Грюнфельд в книге «Создание современного Тибета» пишет: «С 1955 года в Тибете было создано много государственных школ. Большая часть оборудования, книги и услуги учителей и методистов обеспечивались государством. В июле 1957 года в Тибете насчитывалось 78 начальных школ, в которых обучались в общей сложности 6 тысяч учащихся, 1 тысяча учащихся обучалась в школах для этнических меньшинств в других регионах Китая».
В 1955 году, чтобы воспитать собственные кадры для регионального развития, китайский университет Минзу в Пекине начал по рекомендациям набирать студентов из Тибета. Многие из них впервые приехали в центральные регионы страны.
Сордо вспоминает свою историю: «Десятки детей в возрасте около десяти лет поступили в Китайский университет Минзу в Пекине и Юго-Западный университет Минзу в Чэнду. Я поехал в Пекин». Вайсе, бывший заместитель главы районного отделения Народного правительства городка Ринбунг, округ Ринбунг, Шигадзе, также делится своим незабываемым опытом обучения за пределами Тибета: «В 1955 году я начал учиться в Китайском университете Минзу. Начав с нуля, я изучил китайский язык, математику, географию, химию, историю, а также прошёл несколько курсов тибетского языка».
Всего за несколько лет Тибет при поддержке государства добился заметного прогресса в образовании, медицине и здравоохранении.
8 сентября 1952 года на базе Лхасского амбулаторного отделения НОАК была создана Лхасская народная больница – первая современная больница в Тибете. Развитие медицинских учреждений обеспечило надёжную гарантию улучшения здравоохранения и уровня жизни тибетского народа.
Сордо вспоминает: «В то время военные врачи даже оказывали медицинские услуги на дому, проводя лечение всех видов заболеваний, включая грипп. У моей матери был ошибочно диагностирован рак из-за того, что она некоторое время страдала от дискомфорта в желудке. К счастью, военный врач обнаружил, что моя мать была просто беременна. В следующем году родился мой брат, последний ребёнок в семье».
Чжан Юнь высоко оценивает усилия НОАК по управлению школами и объектами здравоохранения: «В то время Центральное правительство делало много хорошего для Тибета, в особенности в сфере образования и медицины. Как мы знаем, старый Тибет испытывал недостаток в медицинской помощи, лекарствах и оборудовании. Больных людей едва ли можно было вылечить – они могли надеяться лишь на естественное выздоровление. После мирного освобождения Тибета врачи НОАК, которых обычно называли по-тибетски манпа, оказали людям помощь и подарили надежду. Тибетцы хорошо понимали, что НОАК несёт добро».
Весной 1954 года Далай-лама XIV и Панчен-лама XX по приглашению Центрального народного правительства отправились в Пекин для участия в первой сессии Всекитайского собрания народных представителей Китайской Народной Республики. Чжу Дэ (1886–1976), Чжоу Эньлай и другие руководители Центрального правительства лично встретили их на вокзале. На конгрессе Далай-лама XIV высоко оценил достижения освобождённого Тибета и был избран заместителем председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей. Панчен-лама XX был избран заместителем председателя Национального комитета Народного политического консультативного Совета Китая. Мао Цзэдун пообещал Далай-ламе XIV, что Центральное правительство сделает всё возможное для поддержки Тибета.
После конгресса Центральное правительство организовало для двух лидеров Тибета посещение различных достопримечательностей в Китае.
Во время экскурсии они были поражены достижениями в модернизации внутренних районов Китая и выразили надежду, что этот опыт может быть передан Тибету. Центральное правительство, в свою очередь, возлагало на них большие надежды в том, что они смогут помочь народу избавиться от классовых предрассудков и внести свой вклад в улучшение жизни всего тибетского народа.
Перед возвращением в Тибет Далай-лама XIV написал стихотворение:
Тензин Чодрак, личный врач Далай-ламы XIV, говорит:
«В 1952 году красный шарф, символизирующий Коммунистическую партию Китая, был очень популярен в Лхасе. Многие тибетцы стриглись на китайский манер и хвастались друг перед другом своими причёсками».
Люксембургский учёный Альберт Эттингер комментирует:
«Когда НОАК вошла в Тибет, изменения уже имели место. Индийский дипломат написал доклад о реакции тибетского народа на освобождение, он обратил внимание на то, что общество, прозябавшее в течение сотен лет в состоянии коррозии и стагнации, вдруг проявило признаки жизни».
Пришла «тибетская весна», и всё постепенно начало просыпаться.
С самых первых дней после мирного освобождения Тибета было очень сложно найти общий язык и обеспечить сотрудничество с высшими социальными слоями общества с целью выполнения положений Соглашения, состоящего из 17 пунктов, и осуществления разных программ. Председатель Мао, премьер Чжоу и другие руководители правительства убедили Далай-ламу XIV и Панчен-ламу XX оказать помощь в этой работе, а распределённые в Тибет чиновники, в свою очередь, активно проводили работу по агитации людей из высшего класса.
99-летний Вэй Кэ был начальником отдела пропаганды 52-й дивизии 18-й армии и Заместителем секретаря Тибетского рабочего комитета Коммунистической лиги молодёжи. В 1953 году Тибетский рабочий комитет инициировал создание Молодёжного патриотического общества, чтобы представители высших слоев общества могли проводить работу с молодёжью Тибета.
Вэй Кэ вспоминает: «Вначале Молодёжный отдел Тибетского рабочего комитета и Тибетский военный округ располагались в доме у реки Лхаса. Там представители тибетской молодёжи посещали организованные политические и культурно-просветительские курсы, пели и ставили спектакли. 31 марта 1953 года было создано Лхасское молодёжное патриотическое общество».
Лхасское патриотическое молодёжное общество организовало множество обучающих мероприятий, культурных и досуговых. В итоге число его членов достигло более 2,7 тысячи человек.
Вэй Кэ продолжает: «В 1954 году Тибет направил молодёжную делегацию в Китай с ознакомительной поездкой. Некоторые участники Лхасского молодёжного патриотического общества были членами этой делегации, в том числе её глава – Сойкан Тхубтен Ньима. Вскоре после визита Сойкан вступил в Коммунистическую партию и стал нашим очень хорошим другом, подавая другим отличный пример участия в разного рода проектах».
В 1956 году всё больше и большее число людей широких взглядов – аристократов и крепостных – стали принимать идеологию равенства, открыто требуя проведения демократических реформ.
Лагьяри Чичин Намги Гьяко, в прошлом известный как «правитель префектуры Шаннан», возглавил школу для детей из крепостных семей и обучал их тибетскому языку и математике. Панчен-лама XX также решительно выступал за демократические реформы, начав с экспериментальных реформ в отдельных поместьях, чтобы изучить опыт реформирования феодального крепостничества.
Работа по налаживанию отношений с людьми из высших слоев общества шла постепенно и со временем стала играть определяющую роль.
Чэнь Цзунле гордится фотографией, сделанной им в западном пригороде Лхасы. Снимок показывает, насколько сильно крепостные стремились к демократическим реформам. Каждый раз, когда он рассказывал, при каких обстоятельствах была сделана эта фотография, не мог сдержать бурных эмоций.
«В Дойлундекене, западном пригороде Лхасы, 65 крестьян спонтанно собрались вместе, чтобы обсудить, как им изменить свою судьбу. В итоге они написали письмо, призывающее к реформам, скрепив его своими подписями или отпечатками пальцев».