Махавьютпатти – большой санскристско-тибетский словарь унифицированной буддистской терминологии. Эта же коллегия закрепила правила перевода. Так, было категорически запрещено менять порядок слов при переводе санскритских стихотворных текстов, запрещалось также при переводе вводить какие-либо новые термины. Если у переводчика возникали трудности, он разрешал их с помощью все той же коллегии. Ну а перевод тантристских сочинений можно было предпринимать лишь по особому разрешению самого Цэнпо Рэльпачена. Все эти правила были обнародованы царем в 826 году и с тех пор и по сей день соблюдаются неукоснительно.
Итак, буддизм в Тибете достиг своего расцвета. Но бонская знать никак не хотела смириться с этим и в 836 году убрала буддистского царя со своей дороги, подослав к нему наемных убийц. Что ж, жизнь полосата, и ничто не может длиться вечно – счастье всегда сменяется несчастьем, но и любое несчастье когда-нибудь проходит. Свет всегда и для всех чередуется с мраком, мрак же неизбежно переходит в свет.
Царствование Ландармы
На престол взошел Ландарма, старший брат Рэльпачена, столь же фанатично преданный бон, как убитый царь – буддизму. Как видим, отношения между буддизмом и бон отнюдь не были безоблачны, если уж внутри одной царской семьи существовали последователи и той, и другой традиции.
Со смертью Рэльпачена кончилась первая волна распространения буддизма в Тибете, настали черные дни для буддистского Учения. Время смут и междоусобиц воцарилось в Стране Снегов.
Ландарма назначил дьяволоподобного Пейжалторе, одного из убийц Рэльпачена, своим министром внутренних дел, и они приступили к искоренению буддизма. Прежде всего был введен запрет на переводы буддистских текстов, а уже переведенные книги были тщательно собраны и не менее тщательно спрятаны в скалах Лхасы. Мы видим, что враждующие стороны постоянно обрушивают свою ярость именно на книги, но ни одна сторона не смеет уничтожить их, хотя людей уничтожает не задумываясь.
Двери монастырей были наглухо замурованы, а всем тем, кто не стал отказываться от отличительных знаков своего монашества, раздали луки, стрелы, барабаны и бубны, а также острые ножи, и все они были принуждены заниматься работой охотников и мясников, нарушая основную буддистскую заповедь «не убий» по отношению к живым существам. Но были и такие, что отказались от навязанных профессий, и их на глазах у всех предали мучительной смерти. Многие приверженцы буддизма, как до них приверженцы бон, были вынуждены бежать из Тибета. Многие, но не все.
О Ландарме стали ходить легенды. Так, рассказывают, что некогда в Непале построили величественнейший субурган – ступу, в которой хранятся священные реликвии, – и при его освящении была произнесена тайная мантра, дарующая исполнение желаний каждому из участников великой стройки. Но при этом забыли про быка, на котором возили строительные материалы. Бык страшно обиделся и сказал, что жестоко отомстит: когда один из строителей, согласно своему желанию, будет укреплять буддистскую веру, бык возродится царем и уничтожит все, что сделает благочестивый строитель. Но тут на вершину законченного субургана сел черный ворон и пообещал быку убить его в то время, когда он будет разрушать буддистскую веру. Что ж, не было еще на земле таких пророчеств, которые бы не исполнились в назначенное время. Скоро в Тибете родился очень красивый и способный мальчик, но на голове у него были рога – отличительный признак приверженца черной религии бон. Пришло время, и рогатый юноша, которого звали Ландарма Удумцэн, вступил на тибетский престол. С тех пор с именем Ландармы прочно ассоциируется прозвище «мерзкий бык», ибо это, конечно, был он в своем новом перерождении.
И стал этот бык бесчинствовать в злобе. Он уничтожал монастыри, храмы и статуи. Додумался до того, что все изображения буддистских божеств подверг испытанию: тех, что не издавали стонов, подобно живым существам, когда их били тяжелыми палками, велел уничтожить, потому что они якобы ложные боги. Когда же стали бить Ваджрапани, он простонал: «Ой-о!». И когда Зеленой Таре вбивали гвозди под ногти, она отдернула руки и простонала: «Ой-о!». Две эти статуи остались неуничтоженными. Ландарма так свирепствовал, что стал употреблять изображение Будды в качестве ночной посудины.
Никто не знал про рога на голове царя, так как он прикрывал их специальным головным убором. Женщин, которые приходили расчесывать Ландарме волосы, он неизменно убивал, но одна так разжалобила его, что царь сделал для нее исключение и отпустил живой. Девица, поклявшаяся Ландарме никому и никогда не говорить о его рогах, не выдержала и по дороге все-таки прошептала в нору о страшной царской тайне. Кто же доверяет страшные тайны женщине?! Впрочем, нет на свете ничего тайного, что не стало бы явным. Вскоре из норы вырос бамбук, а проходивший мимо погонщик осла сделал из него дудочку, на которой и заиграл при большом стечении народа. Тут дудочка и выдала тайну: «У нашего Ландармы на голове рога!».
Слух об этом тут же дошел до Палжи Дордже из Лхалуна, который сидел в пещере и медитировал. Конечно же, это был тот самый черный ворон, что уселся когда-то на вершине субургана. Понял славный отшельник, что царь Ландарма и есть разъяренный бык. И возникло в монахе высшее сочувствие к царю, который чем дольше проживет, тем больше накопит черной кармы. Монах любил своего врага и потому твердо решил оборвать его жизнь. Палжи Дордже углем перекрасил белого коня в черный цвет, надел меховое платье белым мехом внутрь, а черной изнанкой наружу, взял железный лук и железную стрелу, спрятав их в длинных рукавах. Сел Палжи Дордже на крашеного коня и прискакал на нем в Лхасу. Там он увидел сидящего царя, спешился перед ним, во всеуслышание произнес, что он – черный демон Яшер и желает должным образом убить грешного Ландарму. Затем натянул лук, выпустил железную стрелу и метко поразил царя. Что ж, Ландарма поплатился за то, что забыл старую тибетскую мудрость, которая гласит: не стоит обращаться с крапивой, как с сорной травой. Поднялся страшный шум, началась всеобщая паника. Воспользовавшись этим, Палжи Дордже вскочил на своего угольно-черного коня, помыл его в озере Минаг, и конь вновь стал белее снега. Затем он вывернул одежду белым мехом наружу и стал называть себя белым демоном небес Нате Карпо, и никто не смог его обнаружить. Случилось все это в 842 году, так что всего шесть лет бесчинствовал в Тибете свирепый и глупый бык.
Что же касается судьбы монаха-убийцы, то есть сведения, что он провел остаток своей жизни в тяжком покаянии. Вероятно, Палжи Дордже не был махасиддхи и потому не смог непосредственно перенести сознание Ландармы в чистые обители, но лишь предоставил царю шанс самому реализовать такую возможность. Однако, с другой стороны, он должен был чувствовать себя героем, так как спас не только буддистскую веру, но и ее злобного врага Ландарму из сострадания к нему. Если бы его оставили жить на этом свете, он бы еще столько дел натворил, что вечно страдал бы за них в аду. А так у него появилась возможность перенестись прямо в чистые земли, так что монах не сотворил ему ничего, кроме блага, ибо любил своего врага.
Рождение традиции кагью
Мудрый Падмасамбхава, превративший пески Нган-шонг в плодородную землю, повернувший вспять течение реки Цангпо и совершивший множество других чудесных подвигов, предвидел эпоху Ландармы, и потому захоронение священных книг в термах было мудрейшим из его деяний. Оставшиеся в Тибете, не покинувшие родину в трудный час монахи мгновенно возродили буддистское Учение, и началась волна новых переводов буддистских текстов. Старая традиция ньингма воскресла, словно бы и не умирала; более того, появились на свет новые традиции тибетского буддизма, обобщенно называемые Сармапа. Вот о них-то мы и поговорим. Правда, теперь, когда после смерти быка Ландармы Тибетская империя практически распалась, нас будут уже очень мало интересовать правители, утратившие свое былое величие, и мы обратимся к неординарным фигурам основателей и последователей новых традиций – кагью, сакья и гелуг.
Начнем с традиции кагью, история которой начинается в Тибете как история школы каджупа, что значит «преемственность слов Будды». Основал ее Марпа-лоцзава, Марпа-переводчик, родом из Лхобрана, живший в 1012-1098 годах. Созданная им традиция целиком зиждется на передаче Учения непосредственно от Учителя к ученику, из уст в уста.
Однако и Марпа имел Учителя, и линия преемственности Учителей кагью выглядит следующим образом: Ваджрадхара – Тилопа – Наропа – Марпа – Миларепа – Гампопа. Ее мы и рассмотрим.
Илл. 54. Ади-будда Ваджрадхара
Итак, первым стоит ади-будда Ваджрадхара, как божество, передающее в мир свое Учение и свои божественные силы. Как мы уже не раз говорили, обычно основатель Учения получает его от божества, и далее должна сохраняться непрерывность линии передачи Учения, ибо если эта линия где-либо прерывается, Учение теряет свою изначальную чистоту и переданную божеством силу. Ученики, получающие Учение от Учителя, так или иначе всегда кармически связаны с ним, многократно их пути пересекались в нескончаемом круге перерождений, а главный ученик, «сын сердца», зачастую является просто новым земным воплощением Учителя.
Тилопа
Ваджрадхара передал свое знание и силу махасиддхи Тилопе, в результате чего тот стал тождественен с этим божеством. Еще в детстве Тилопа имел видение, в котором ему явилась дакиня и сказала: «Я – Ваджраварахи (Алмазная Свинья, важная тантристская богиня, являющаяся человеку в переломные моменты его жизни), твоя мать. Чакрасамвара (охраняющее божество линии кагью) – твой отец, а ты сам – Ваджрадхара (ади-будда)». Сокровенный смысл и тайное значение этого видения Тилопа понял лишь много лет спустя.
Мы же знаем о Тилопе, что он жил в стране Бхингугари и был чрезвычайно учен и начитан. Царь той страны очень ценил в людях интеллект и давал Тилопе на содержание ежедневно по 500 монет. В стране, столь чтившей своих ученых, Тилопа мог жить вполне безбедно, тем более что царь обращался с ним с большим почтением. Собственно, так он и жил, будучи