Ковалев кивнул:
– Согласен с околоточным. Мы давно заметили, что шайка Безвуглого жмется к местам квартирования армии. И состоит, возможно, из тех же солдат.
– Срочной службы или отставных?
– Всяких.
И пояснил свою мысль. Похоже, бывший пластун брал к себе служивых особенно охотно и пользовался в их среде большой популярностью. В январе его люди напали на окружной провиантский магазин. Убили интендантского капитана, а часового с подчаском только слегка помяли. Видать, ребята были в деле и заранее согласились не препятствовать. Бандиты захватили кассу с тремя тысячами рублей и оружейную комнату. А потом ловко исчезли. Стянутые на шум силы полиции упустили их. Следы банды потерялись возле казарм 15-го Тифлисского гренадерского полка. Судя по всему, семь или восемь налетчиков на двух санях заехали внутрь, минуя караулы. Может, им даже честь отдали… Последующее дознание ничего не обнаружило. Полицию просто не допустили в казармы.
– А куда смотрит губернатор? – возмутился Лыков.
Но Георгий Самойлович ехидно ответил:
– Числящийся по гвардейской кавалерии полковник Свечин смотрит в адрес-календарь. А там написано, что Тифлисский полк входит в Кавказскую гренадерскую дивизию.
– Это освобождает полковое начальство от ответственности?
– Алексей Николаевич, – полицмейстер понизил голос. – Начальником дивизии является великий князь Николай Михайлович. Со всеми вытекающими.
– Хм!
– То-то и оно. Еще во времена пребывания Михаила Николаевича кавказским наместником ему тут дозволялось все. Теперь детишки подхватили, прости, господи… Я, когда представлялся Николаю Михайловичу, явился в парадном мундире. А он вышел в подштанниках! Демонстративно. Такой вот человек. Кто нас пустит в казармы? Смешно и говорить. Командиры, конечно, службу знают и явных-то преступлений не допускают. А вот неявные… Я имею в виду потакание и иже с ним… Чтобы не выносить сор из полковой избы, пойдут на что угодно. А в казармах, сами понимаете, правят фельдфебели с унтерами. Эти-то и сговорились с Безвуглым. Только мы никогда не узнаем подробностей. Агентуры в армейских частях у полиции нет и быть не может.
– У жандармов должна быть! Давайте напряжем Трембеля. А он пусть запросит губернское управление.
– Давайте, – согласился Ковалев без особого энтузиазма. – Но лучше вы его напрягайте. Мне по должности не положено.
– И напрягу, – пообещал питерец. – Но что известно о связях Безвуглого? Притоны, штатные скупщики добычи, сообщники, любовницы, приятели…
– Приятелей у таких людей не бывает, – сказал помощник пристава. – Любовниц постоянных тоже. Есть есаул, правая рука. Зовут Мишка Мерзавкин, фамилия говорит сама за себя.
– Тоже пластун?
– Нет, стрелок. Из Пятого батальона сбежал прошлой весной, когда убил соседа по нарам.
– За что убил?
– За пустяк. Повздорили в бане из-за полотенца, и Мишка шваркнул недруга головой об печку. Сразу до смерти.
– Отчего же его в тюрьму не посадили? – удивился коллежский советник.
– Везли, да не довезли. Сбежал из-под конвоя. Прибился к Безвуглому и быстро сделал там карьеру. В жестокости Мишка мало чем уступает атаману. Он теперь в шайке главный вербовщик.
Гайдуков пояснил командированному:
– Кавказские стрелковые батальоны – любимые части князя Голицына. Туда полицию тоже не пускают. Так этот Мерзавкин устроил в овраге у стрелковых казарм клуб для всякого отребья. В карты там играют, ворованное продают, пьянствуют. Фельдфебели, конечно, в доле. И когда шайке нужно подкрепление, его берут прямо из батальонов. В марте Безвуглый напал на дом купца Тер-Григорова. В налете участвовало двадцать человек! Конечно, среди них были и срочнослужащие.
Лыков покачал головой:
– Пора, пора дрянь эту раскассировать… Не находите?
– Находим, – ответил за всех полицмейстер. – И время удобное. Великий князь сидит у себя в Боржоми. Голицын укатил в Петербург. За начальство генерал Фрезе, он даст необходимые распоряжения. Готовим сплошную облаву, господа. С чего начнем?
Снитко подмигнул Гайдукову, и тот поднялся:
– Разрешите доложить?
– Парамон Иванович! Ужели есть заготовка?
– Так точно. Мы получили сведения, что бандитский атаман Безвуглый обещал завтра прийти на именины к своему одностаничнику хорунжему Воронову.
– Ух ты! – оживился полицмейстер. – Вот новость. Вы будто заранее сговорились со Снитко. Даже подозрительно.
– Так работа ведется, Георгий Самойлович, – обиделся помощник пристава. – И днем, и ночью. Я этого атамана уже во сне вижу. Недавно приснился. Скалится и говорит с фанаберией: а тебе меня не взять! Теперь и поглядим.
– Где намерен справлять именины хорунжий? – спросил питерец.
– В трактире Мартирузова на Кахетинской площади. Это в Седьмом участке. Самый притон!
– Кахетинская площадь! – хлопнул ладонью по столу полицмейстер. – Шумное место, середка Авлабара. Когда сбор? Ночью?
– В том-то и дело, – осадил начальство Гайдуков. – По ночам наш пластун работает. Днем они должны отметить, в два часа пополудни.
И Ковалев сразу сник.
– Что не так, Георгий Самойлович? – насторожился сыщик.
– Кахетинская площадь, Алексей Николаевич, главная в Авлабаре, и на ней базар. Днем всегда людно.
– Ну так не выпустим их из трактира!
– Легко сказать, да трудно сделать. Заведение Мартирузова разбойники очень любят. И не зря: там четыре выхода.
– Все перекроем, куда они денутся?
– Не получится.
– Почему? – стал горячиться питерец.
– Там базар, а на базаре всегда… кто?
– Продавцы и покупатели, кто же еще!
– Алексей Николаевич. Воры всегда есть на любом базаре.
Лыков осекся:
– Да, базара без воров не бывает. И что, они предупредят Безвуглого?
– Конечно. У этих людей хорошая организация, иначе в их ремесле нельзя. В шайке карманников всегда есть наблюдатели, тырщики, сигнальщики. Одни толкают и отвлекают. Вторые непосредственно лезут в карман – и мгновенно передают кошелек в третьи руки. Потом возникают следующие… А теперь представьте, что мы начнем готовить захват трактира. Подтянем силы, и что? Их немедля увидят те самые ребята. И отсемафорят Безвуглому.
– Теперь понял, – кивнул сыщик. – На это есть способ.
– Какой?
– Явиться небольшим отрядом, неожиданно и без оцепления.
Гайдуков и Снитко одновременно прыснули. Полицмейстер же выпучил глаза:
– Это вы на Ивана Безвуглого хотите явиться небольшим отрядом?
– Раз другого способа нет, то да. Человека три-четыре будет достаточно.
Ковалев погрустнел.
– Вы хоть знаете, с кем хотите схватиться?
– Да рассказывали. Бывший пластун, чемпион по стрельбе и рукопашному. Еще грузинской борьбой увлекается и кулачным боем.
– И вам кажется, что трех-четырех человек для его ареста будет достаточно? Особенно если собираетесь взять парня живьем.
– Обсуждали уже, Георгий Самойлович, – досадливо поморщился Лыков. – Вы меня, главное, к нему подведите. А там увидим, что за чемпион.
Ковалев обратился к Снитко:
– Петр Анисимович, подведешь Лыкова к атаману?
– Ну, если ему жизнь не дорога.
Гайдуков вскинул голову, словно решился прыгнуть в холодную воду:
– Я пойду.
– Куда? – рассердился помощник пристава.
– В трактир, вместе с Алексей Николаичем.
Два городских сыщика принялись ругаться друг с другом, не обращая внимания на начальство. Лыков рявкнул:
– Тихо!
Все замолчали. Питерец стал терпеливо объяснять:
– Я кое-что понимаю в пластунском рукопашном бое. На войне был у меня учитель, кубанец. Калина Голунов его звали… Он показал приемы.
– Кое-что… – скептически подчеркнул полицмейстер. – И война та прошла много лет назад. Куда вы голову суете, Алексей Николаевич? Жить вам надоело, право слово.
– Вы так же говорили, когда я в горы собрался. А что вышло на итог? Привел Динда-Пето.
Коллежский советник развел руками и не нашелся, что возразить.
– Георгий Самойлович, у нас что, есть варианты? – примирительно начал питерец. – Безвуглый ведь не просто так назначил встречу на дневное время. Тоже соображает, что в случае чего полиции придется трудно.
– Само собой.
– Значит, нам и дальше будет с ним непросто. Никогда атаман не даст слабину. Никогда не сглупит, не облегчит нам задачу. Так?
– Так. Иван Безвуглый – это… монстр. Слабых мест у него до сих пор не наблюдалось. Иначе давно бы мы его поймали.
– Вот видите. Завтра он снова где-то появится. И так же с предосторожностями. Пока вы не внедрите в его банду агента, пока не узнаете, где он ночует… – Лыков намеренно сгустил краски: – Так и будет продолжаться.
– Хорошо. Что вы предлагаете? Ввалиться в заведение с улицы, неожиданно? А как быть с тремя остальными выходами?
– А они все на площадь ведут, к базару с ворами? Не поверю, извините.
– Первый и второй – на площадь, – начал вспоминать Снитко. – Третий на Петропавловскую улицу, вот сюда, – он показал на карте. – Четвертый дворами ведет на Константиновскую улицу, довольно далеко, вот здесь.
– Готовая диспозиция! – усмехнулся Алексей Николаевич. – Мы вваливаемся через главный вход. Трое-четверо, как я и говорил. Другие силы перекрывают боковую и заднюю улицы. Там их сигнальщики с базара не увидят. На площадь через другую дверь бандиты не побегут, сами понимаете. Главное – действовать всем одновременно.
Тифлисцы начали обсуждать план и пришли к выводу, что может получиться. Конечно, возникало много всяких «если», и всего предусмотреть было нельзя. Но план питерца давал некоторые надежды.
– Значит, завтра в два часа? – спросил тот у Гайдукова.
– Так точно, Алексей Николаевич.
– Я сейчас туда съезжу, осмотрюсь.
– Прикажете с вами?
– Ни в коем случае, Парамон Иванович. Вас там узнают – только спугнете. Сам управлюсь. Съем что-нибудь у этого… как его?
– Мартирузова.
– Или там лучше не питаться? Отравит?