— Возможно.
— Расскажешь?
— Пока нет. Мне еще не все ясно. — Вилли отставил тарелку и закурил.
— А у меня, кажется, что-то для тебя есть.
— Выкладывай.
— Этот Джон Фредерик Тэлбот — нечто большее, чем мелкий служащий посольства. Он один из лучших агентов британской секретной службы.
— Откуда узнал?
— От моего коллеги Джорджа Клиффорда, бывшего корреспондента «Ньюс» в Польше. Они знакомы по Варшаве. Тэлбот провел там большое дело. Думаю, оно касалось стратегических планов армий Варшавского пакта. Во всяком случае, он раздобыл через жену польского военного какие-то важные документы и смылся. Он вообще специалист по женщинам. Его частые встречи с Эдит Кен доказывают, что Тэлбот, как и ты, напал на какой-то след.
— Что ты узнал о Грэтхен Ларк?
— Ничего особенного. Много занимается, в частности, юриспруденцией. Очень интеллектуальна, увлечена живописью и твердо намеревается создать себе имя.
— Я знаю.
— Ты знаком с ней?
— Мимолетно. А как насчет ее прошлого?
— Хорошая американская семья, лучшие рекомендации. Как обычно, перед поступлением на службу в ООН была досконально проверена.
— Да, как обычно…
— Стоит ею заниматься дальше?
— Пожалуй, нет. Бертон Селвик?
— Он болен. В Лондоне ходят слухи, что его скоро заменят. Говорят, на этой неделе у него опять было обострение. Только теперь его очень трудно заменить. Насколько я понимаю, Селвик задержится па своем посту до тех пор, пока не закончится кризис в ООН.
— Кризис в ООН? Что тебе о нем известно?
— Ничего. Все молчат, а это есть вернейший признак, что сгущаются тучи. Тебе это пригодится?
— Возможно, — сказал я.
— Тайгер, своей таинственностью ты приводишь бедного журналиста в отчаяние.
— Не падай духом, скоро получишь свою историю.
Глава 11
Когда я прибыл в ООН, кризис уже разразился. Представитель одной из стран прервал дискуссию о текущих делах, внеся на рассмотрение свой проект. Делегат США выдвинул встречный проект резолюции, который встретил единодушную поддержку западного блока. Это было полнейшей неожиданностью. По недоумевающим взглядам некоторых делегатов я понял: они спрашивали себя, что испортилось в их информационном аппарате.
В это время Бертон Селвик убедительно мотивировал согласие делегации Великобритании с проектом США. Делегаты оппозиции попытались, как обычно, помешать обсуждению с помощью вопросов к повестке дня, но были призваны к порядку. Тогда они поднялись и покинули зал.
Репортеры тотчас бросились к телефонам, чтобы передать сообщение о сенсационном повороте событий.
Бертон Селвик продолжал еще говорить, но в его голосе чувствовалась какая-то нерешительность. С моего места было хорошо видно, как он вдруг побледнел, пробормотал какие-то извинения и сел. Сотрудники что-то спросили у него, потом помогли встать и вывели из зала.
В коридоре они усадили Селвика в кресло, а когда я подошел, около него уже суетились Эдит Кен и Грэтхен Ларк. Неподалеку стояла группа, и среди них Тэлбот. По его поведению я понял, что он здесь не из простого любопытства.
Кто-то упомянул о враче, но Грэтхен сказала, что имеет опыт работы медсестрой и хорошо разбирается в болезни Селвика. Она послала кого-то за стаканом воды и таблетками. Селвик принял их и вскоре его лицо порозовело. В коридоре было слишком шумно, чтобы расслышать, о чем говорили, но я заметил, что Рондина и Селвик обменялись парой слов. Казалось, он успокаивает ее: с улыбкой похлопал по плечу и позволил увести себя в комнату. Перед дверью встали Тэлбот и еще один англичанин. Они объяснили репортерам, что у Селвика небольшой приступ гастрита и все уже в порядке.
Появился Туми и кивнул мне:
— Ну, что скажете?
— Он и раньше болел.
— Да, знаю, но сегодня Селвик был нашим главным оратором. По-моему, ему что-то дали.
— Вы имеете в виду яд?
— Не обязательно. Существуют и другие средства, например возбуждающие стимуляторы.
— Кажется, есть способ это узнать. Я думаю, не было ли это все отрепетировано?
— Вас такое положение вещей не должно радовать. Если они кого взяли на прицел, то уже не оставят в покое.
— Если только их не опередят. — Мимолетная улыбка пробежала по лицу Туми.
— Кстати… Я наблюдал за Селвиком. Он пару раз взглянул на вас и прямо перекосился от ненависти.
— Я заметил.
— До назначения в ООН он был главой тайной полиции. — Тут он не сообщил мне ничего нового.
— Тэлбот тоже наблюдал за вами. Вы играете в опасную игру, — сказал Туми. — Каков ваш следующий шаг?
Я посмотрел на часы. Было около пяти.
— Теперь нам придется расстаться, — сказал я ему. — Ждите в отеле моего звонка.
Внизу в холле я зашел в телефонную кабину, набрал номер конторы Корбинета и назвал секретарше свою фамилию. По тону полковника я понял, что у него есть новость.
— Мы проверили эту банкноту, Тайгер.
— И что?
— Они, вероятно, очень спешили и допустили вопиющую ошибку. Теперь у нас на руках доказательство.
— Да?
— Эта банкнота из тех ста тысяч долларов, которые русские обменяли на рубли перед началом работы комиссии ООН.
— Черт возьми!
— Вот именно. Это дает нам немного свободы в действиях. Только не заходи слишком далеко. Когда события войдут в решающую фазу, предоставь сделать последний шаг этим господам. Ну, ради проформы.
— Таково официальное распоряжение?
— Здесь не может быть официальных распоряжений, но мне пришлось потратить много красноречия, чтобы добиться уступки.
— Благодарю, полковник. Если могу оказать вам какую-нибудь услугу, дайте знать
— Держите меня в курсе дела, — сказал он и повесил трубку.
Я вышел из кабины и пропустил в нее пожилого господина в котелке, который вежливо поблагодарил меня. За ним, спиной ко мне, стоял второй ожидающий и перелистывал записную книжку.
Это был Грегори Гофта.
Он подал знак, и я проследовал за ним к стойке с телефонной книгой. Грегори сделал вид, будто ищет в ней нужный номер.
— Опасность, Тайгер, — сказал он, не разжимая губ и перелистывая книгу.
— С какой стороны?
— Русские хотят немедленно с вами покончить. Сегодня вечером в их посольстве созывается экстренное совещание.
— Вы занимаетесь этим делом?
— Да. По особой инструкции мистера Рэндольфа.
— Цель?
— Эдит Кен. Мне нравится это задание. — Он замолчал, перелистал еще пару страниц и выписал номер. — Она завтракала с Селвиком перед заседанием. Сначала он заехал за ней, а потом они вместе отправились в ООН.
— Тогда учтите: приступ у Селвика был спровоцирован.
— Мы не исключаем такой возможности, но его предыдущие приступы выглядели вполне натурально.
— Где сейчас Эдит?
— Наверху, вместе с Селвиком и остальными. Они скоро повезут его домой. Приступ был легкий, но ему придется некоторое время полежать.
— Почему вы вошли со мной в контакт?
— Один венгерский эмигрант опознал в работнике советского посольства одного из самых опасных агентов их тайной полиции. Раньше он работал в подчинении у Стовецкого. Его зовут Алексис Миннер, в свое время действовал в Венгрии. Стефан Мидрос сможет вам много о нем рассказать.
— Благодарю за предупреждение.
Гофта захлопнул телефонную книгу и отошел к будке. Я дал ему исчезнуть, потом поднялся наверх и подошел к двери, перед которой Тэлбот все еще отбивался от упрямого репортера.
Наконец тот отстал.
— Тайгер Мэнн, мистер Тэлбот, — представился я. В его глазах промелькнули веселые огоньки.
— Я слышал о вас, сэр. Чем могу служить?
— Мне хотелось бы поговорить с мисс Кен.
— Сейчас она занята.
— Скажите, что я здесь, и тогда она наверняка выйдет. — Он кивнул:
— Подождите.
— Благодарю, — ответил я.
Эдит вышла. У нее был встревоженный вид, пальцы нервно теребили платье. Она была, как всегда, хороша, но ее явно тяготил страх.
— Привет, Рондина!
Ее ноздри вздрогнули. Заметив мою улыбку, она опустила веки.
— Мистер Тэлбот передал, что ты хочешь со мной поговорить.
Оглянувшись, она увидела, что мы не одни, и вроде немного успокоилась.
— Я только хотел сделать тебе комплимент, Рондина. Все прошло отлично. Момент выбран самый подходящий.
— О чем ты говоришь?
— Не прикидывайся, крошка. Сегодня вечером я выйду на след твоих хозяев.
— Моих хозяев?
— Не надо. Хочу тебе предостеречь. Позаботься, чтобы с Бертоном Селвиком не произошло ничего серьезного, иначе поплатишься. Сразу, без всякой отсрочки. Ты меня поняла?
Она не успела ответить: открылась дверь и на пороге появилась Грэтхен Ларк.
— О, добрый день, мистер Мэнн…
— Привет, — ответил я.
— Мистер Селвик хочет поговорить с тобой, Эдит. — Рондина молча проскользнула мимо нее и исчезла в комнате.
— Как он себя чувствует? — спросил я.
— Неплохо. Врачи прописали постельный режим, но мистер Селвик снова на ногах, хотя мы стараемся убедить, что он должен щадить себя.
— Представляю.
Она взглянула на меня, удивленно подняв брови.
— А что вы здесь делаете?
— Я просто зритель.
— Но сюда проникнуть не так-то просто.
— Рука руку моет. Скажите, у Селвика есть врач?
— Да, он здесь.
— Ну, тогда все в порядке. — Я сделал паузу, многозначительно улыбнулся и тихо спросил: — Когда мы увидимся?
— Вы пришли, чтобы это узнать?
— Мужчину ничто не остановит. — Она весело рассмеялась.
— Позвоните после работы. Может быть, что-нибудь придумаем.
Я кивнул, и она вернулась в комнату. Я хотел увидеться с ней, чтобы знать диагноз — как бывшая медсестра, Грэтхен могла дать точный ответ.
Стемнело рано. Небо опять затянуло тучами и в воздухе чувствовалось приближение дождя. На востоке горизонт был тревожно багровым. Вдали грохотал гром.
Я подозвал такси и отправился к станции метро на Восьмой авеню. Без пяти минут шесть я спустился вниз и вошел в телефонную будку, нажал рычаг и держал его до тех пор, пока не раздались длинные гудки.