Все надо было начинать с нуля. Всю массу гостей могли принять лишь два отеля: Ройэл и Сноу Вью, рассчитанные всего на пятьдесят человек. А Борису было предложено с максимальными удобствами разместить и шикарно накормить 112 высокопоставленных иностранных гостей и более 100 журналистов.
Лихорадочные приготовления сотрясали всю долину. Штаб-квартирой всей этой суматохи стал отель Ройэл. Начался ремонт всех храмов Катманду. Дороги расширялись. С помощью добровольцев асфальтовое покрытие дорог было увеличено на два километра и составило около пяти километров. Для великого события надо было реконструировать аэропорт «коровье пастбище». Сарай с соломенной крышей, служивший таможней и авиатерминалом, заменили на каменное сооружение.
В ведение Бориса передали правительственный рестхаус (гостевой дом) и еще пять дворцов для размещения высокопоставленных гостей.
Вскоре по Гималаям распространился слух, что Борис собирается закупить пятьдесят тысяч кур, сотни тонн риса и миллионы яиц для щедрого угощения. Дело могло кончиться серьезной инфляцией и волнениями, поэтому Борису пришлось официально объявить, что все продукты будут закуплены в Индии.
Всего через два месяца после тюремного заключения Борис внезапно стал одной из ключевых фигур Непала. Небольшому гималайскому королевству предстояло многому научиться у Запада, и Бориса то и дело вызывали проконсультировать людей по вопросам о том, что надо делать и чего нельзя делать, если исходить из западных стандартов.
Катманду невелик: в долине — не более 500 тысяч сельских жителей, а в самом городе — около 108 тысяч. Тем не менее, в соответствии с традициями гостеприимства власти собирались оказать гостям такие знаки внимания, которые были бы приемлемы для западного мира. И, несмотря на многовековую изолированность от мировой цивилизации, непальцам удалось не только достойно принять элитных гостей, но и предложить потрясающе красочные зрелища.
В самом центре этой суматохи находился Борис. Ко дню коронации он, можно сказать, с нуля успел реконструировать все, что требовалось для надлежащего устройства иностранных гостей. Из Индии в долину был организован воздушный мост для переброски тридцати комплектов оборудования для ванных комнат, включая ванны и водоотопители. Однако это не шло ни в какое сравнение с переброской продовольствия.
В течение трех дней заказанные Борисом чартерные ДС-3 денно и нощно летали из индийской Патны в Катманду и обратно. Это был довольно необычный воздушный мост, т. к. объектом перевозки были шесть тысяч живых кур, тысяча цесарок, две тысячи уток, пятьсот индеек и сто гусей. Наряду с ними прибыли полторы тонны снулой рыбы, — по правде говоря, чересчур снулой, — две тонны овощей и, что самое странное, пара тонн льда! Беда в том, что если не считать вечных снегов Гималаев, в Непале не было фабрики по изготовлению льда.
Перевозка такого огромного количества птицы не обошлась без происшествий. В Патну их доставили по железной дороге, а поскольку самолеты из Патны в Катманду прибыли двумя днями позже, половина живности погибла от жары еще в аэропорту. Для их возмещения уже не оставалось времени, и потому Борис был вынужден скорректировать свои наметки.
Что касается рыбы, то ее, конечно, пришлось выбросить, в особенности это касалось очень вкусных крупных рыб «becti» из Бенгальского залива, которые должны были стать фирменным блюдом коронационного банкета.
Из сотни ящиков фруктов удалось сохранить в съедобном виде только тридцать пять. Единственной утратой, которая никого не удивила, была потеря льда, большая часть которого растаяла.
Эти печальные сообщения Борис получил в своем кабинете в Ройэл, где две телефонные линии военного образца соединяли его с другими важнейшими пунктами города (в то время в Катманду число работающих телефонов было наперечет). Борис провел девять дней почти без сна, т. к. одна за другой перед ним вставали все новые проблемы, связанные с предстоящей коронацией.
Как только пришло известие о гибели трех тысяч кур, в горы были отправлены местные крестьяне, которые должны были восполнить потерю. Из Индии были выписаны пятьдесят семь поваров и сто пятьдесят человек вышколенной обслуги. Совершившие первый в своей жизни авиаперелет и оказавшиеся на непривычной для них высоте, на которой расположен Катманду, они чувствовали себя как в дурмане.
Несмотря на тот факт, что весь этот обслуживающий персонал прошел доскональную проверку в калькуттском департаменте уголовных дел, лица, отвечавшие в Непале за протокольные мероприятия, решили, что королю и другим высоким сановникам должен прислуживать только местный персонал. Поэтому пришлось немедленно организовать курсы по обучению самых способных представителей из непальского персонала искусству обслуживания знати.
А число проблем все множилось. Недостаточно машин?. Немедленно пришлось заказать в Индии транспорт, который должны были доставить в Катманду по еще не до конца проложенной дороге.
Самый странный груз прибыл из США. Еще с 1924 г. для сохранения райских птиц была запрещена торговля их перьями. А вычурная корона, которую в кульминационный момент коронации должны были водрузить на голову короля Махендры, нуждалась в большом количестве таких перьев. В США решили, что вполне подходящим презентом будет отправка в Непал ста редких перьев райских птиц, которые откопали в запасниках Американского музея естественной истории в Нью-Йорке. Это был необычный, но весьма удачный подарок.
Пришлось везти из-за рубежа далеко не только такси, слуг, ванны, еду, перья и лед. Были построены новые гостевые дома и 13 километров новых дорог. Из Лондона авиагрузом доставили закупленный там за огромные деньги сервиз из фарфоровой посуды, серебра и хрусталя.
С приближением дня прибытия гостей приготовления носили все более суетный характер. На верхушке каждой пагоды можно было видеть мастеров с кисточками, обновлявших окрас деревянной резьбы, эротических изваяний на кровле или позолоту медных дверц и окон. Каждая святыня во всех городках и деревнях долины, каких бы размеров она ни была, приобретала новый вид. Некоторые из них реставрировали, другие подкрашивали. Провинция меняла свое обличье.
А тем временем Катманду оказался в фокусе внимания мировой прессы. Возможность попасть в запретную страну и воочию наблюдать пышность ее невиданного великолепия и непосредственно ощутить ее шарм привлекла из-за рубежа не менее 160 журналистов. Приехал даже репортер радио Исландии! Этот неожиданный бум еще более обострил проблему устройства гостей и снабжения их едой.
Борис соорудил для журналистов целый палаточный городок в саду отеля Ройэл. Большие палатки типа швейцарских шале стали временными пристанищами для журналистской братии. Корреспонденты рыскали по долине в поисках сенсационных материалов, соперничали между собой, фотографируя озадаченных тибетцев, стеснительных ньюарских девушек и прелестных женщин народности таманг, которые мгновенно стали центром внимания скучающих журналистов в ожидании главного события.
Единственная телеграфная линия, связывавшая долину с Индией, стала самой загруженной. Озабоченные тем, чтобы отправить свои корреспонденции раньше своих конкурентов, журналисты буквально устраивали стычки между собой, посылая отчеты в самые отдаленные районы мира на французском, английском, испанском, бирманском, китайском и массе других языков.
Несчастного телеграфиста просто засыпали требованиями, в особенности, если учесть, что ни один журналист, естественно, не знал непальского языка. Десятки корреспондентов осаждали отель Ройэл, а его бар полнился слухами и опровергающими их противоположными слухами, в то время как каждый журналист, посасывая пиво или виски, шпионил за передвижением своих соперников.
В их числе была молодая хрупкая евроазиатка. Непритязательная и скромная, она участвовала в суетной жизни Непала в течение нескольких недель, предшествовавших коронации. Будучи весьма наблюдательной, она схватывала все подробности происходивших вокруг событий. Изящная, немногословная Хан Сюин нашла в этой стране свою любовь.
На первый взгляд, ее внешность казалась довольно рядовой, но при более близком знакомстве оказывалось, что она поразительно элегантна. Направленная в Катманду, чтобы передавать отчеты о коронации в свою газету, она влюбилась в симпатичного индийского инженера, а впоследствии опубликовала прекрасный роман о Непале под названием «Гора не стареет», в котором блестяще отражен дух этой страны.
После коронации Хан Сюин неоднократно возвращалась в долину, останавливалась в отеле Ройэл и подружилась с Борисом, которого описала в своей книге под именем Василий.
Хотя ее роман является художественным произведением, можно легко узнать всех его героев. Фельдмаршал, которого она называет философом, предстает как подлинный ученый и глубокий мыслитель. Не менее жизненными предстают в ее книге генералы, ученые, журналисты, художники, миссионеры, священники, буддийские монахи и другие персонажи общества Катманду, захваченные суетной жизнью коронационного периода.
Прототипами героев романа стали отец Моран, Вернер Шультесс и Тони Хаген, а также все другие выдающиеся люди долины.
Теперь у Бориса оставалось мало времени для бесед со все новыми прибывающими журналистами, целыми днями осаждавшими его квартиру в поисках информации, требуя помощи переводчиков и проч. Пресса была предоставлена самой себе, ибо началось прибытие почетных гостей.
Центром внимания теперь стал маленький аэропорт Катманду с его новеньким зданием, еще пахнувшим свежей краской. В небе над долиной еще никогда не видели такое множество стальных крылатых чудовищ. Как в крупных аэропортах, винтокрылым машинам приходилось кружить высоко над полем в ожидании своей очереди перед посадкой.
Первыми прибывшими гостями были делегации из Бутана и Сиккима. Бутанцев представлял Джигме Дорджи, опытный премьер-министр и шурин короля. Он прибыл вместе с изящной женой Теслой. Остальные три члена делегации были облачены в национальные костюмы: просторные двубортные пальто, один рукав которых был порожним. У них было обнажено одно плечо, открывавшее элегантную сорочку из тибетского шелка с круглым воротничком. Из-под подола пальто виднелись обнаженные ноги бутанцев.