Когда Борис засветил фонарь, то, к своему изумлению, увидел двух тигров, стоявших в пяти метрах от палатки. Они даже не встали на дыбы, а лишь пристально смотрели на источник света. Борис позвал Ван Дайка, который вышел наружу и также увидел зверей. Целых четверть часа любопытные тигры (несомненно, довольно молодые) просто смотрели и не покидали лагерь, дав возможность всем обитателям палаток полюбоваться на них. В конце концов, Борису пришлось шугануть их прочь. Режиссер даже не ожидал такого везенья.
На следующий день было решено, что киногруппе есть смысл осмотреть соседнюю чайную плантацию, где предполагалось провести часть съемок. Они уже были готовы к отъезду, как на лагерной стоянке появился джип с двумя чайными плантаторами. Последние сообщили, что их беспокоит тигр-людоед, накануне загрызший рабочего.
Когда киногруппа приехала на плантацию, представилась возможность осмотреть место, где погиб рабочий. Тигр уволок его в полдень на глазах у всех работников плантации. Борис проследовал по кровавому следу в джунгли. Местность была чрезвычайно неровной, повсюду были густые заросли, перевитые лианами и другими ползучими растениями. Через какую-то сотню метров он набрел на окровавленную набедренную повязку рабочего. Борис решил, что идти дальше было бы чересчур опасно, и повернул обратно, т. к. местность позволяла тигру легко напасть на него.
В тот же вечер над приманкой в виде живого буйвола был сооружен помост, а вокруг по всему периметру — платформы для киноаппаратов. Однако тигр не появился, и, в конце концов, был дан сигнал отбоя.
Спустя два дня тигр снова совершил нападение. С плантации вышли два брата, чтобы срубить дерево на опушке джунглей, когда внезапно выскочил тигр, схватил одного из братьев и поволок его в заросли. Видя это, второй брат набрался мужества, схватил большой топор, бросился за тигром и нанес ему удар по голове. Тигр бросил свой предполагаемый обед и исчез из виду. Пострадавший был сильно укушен в плечо и весь исцарапан, однако его удалось спасти.
Будучи свидетелями этих событий, голливудская киногруппа занервничала. Внезапно Бориса осенило. Он вспомнил, что слышал о примитивном племени, обитающем в мало изученной местности северо-восточной Индии к северу от Ассама, которое до сей поры ловит тигров с помощью сетей и копьев!
Отлов тигров таким способом был забавой древних королей Ассама. Борис предложил поехать туда и привезти всех охотников этого племени в лагерь. Все присутствующие заявили, что это невозможно, хотя согласились, что для съемок это было бы уникально.
Не унывая, Борис выехал в тот район, где жили эти туземцы, и, уплатив вождю соответствующую мзду, умудрился привезти с собой все племя, состоявшее из 550 человек, на двенадцати автобусах, проехав более 240 километров по узким тропам до лагеря. Во время отсутствия Бориса для тигров вокруг лагеря выставили приманки. Поступила информация о том, что часть приманок была съедена, и, в частности, один тигр, которого узнали по характерным пятнам, загрыз четырех буйволов.
Прочные веревочные сетки были установлены по широкому кругу, а за ними стояли едва одетые туземцы, вооруженные пугающими глаз копьями. Затем из белой ткани высотой около полутора метров было сооружено подобие воронки, которая давала проход из открытой саванны, окруженной сеткой, внутрь загона. Для съемок по всему периметру сетки соорудили помосты, а затем для того, чтобы загнать тигра в ловушку, были отправлены слоны с погонщиками.
Постепенно тигра оттеснили в круг из сеток. Он проскользнул в «воронку» и тут же последовал сигнал закрыть вход. Оказавшись в ловушке, тигр дважды бросался на сетку и был сильно ранен копьем. Борис въехал в загон на лендровере, вышел из кабины и, чтобы тигр не мучился, покончил с ним одним выстрелом.
В процессе съемок сцен охоты на тигра Борис занимался не только организационными и техническими вопросами, но даже готовил для Лоуэлла Томаса и спонсоров данной кинокартины завтрак — «бифштексы из тигра а-ля Борис», редкие деликатесы, поджаренные на древесном угле и вызвавшие большое воодушевление.
Однако не все проекты Бориса, связанные с киносъемкой, были такими удачными. В 1961 г. его навестил знаменитый французский кинопродюсер, намеревавшийся провести в тераях съемки первого во Франции суперфильма. Поначалу все шло хорошо. Борис со всем пылом взялся за дело. В кратчайший срок ему удалось выполнить невероятную вещь — собрать 118 слонов и 170 тибетских пони и построить в джунглях деревню из сорока хижин, в том числе двух- и трехэтажных.
Затем, воспользовавшись услугами английского посольства, он подрядил собранных со всего Непала бывших солдат-гуркхов, ставших пенсионерами, участвовать в съемках в качестве статистов. После этого костюмер продюсера устроил в отеле Бориса свою штаб-квартиру и нанял непальских портных и других ремесленников, которые пошили четыреста красочных одежд и смастерили мечи, шлемы, сапоги и щиты.
Постепенно в лагере, устроенном в тераях, собрались все слоны со своими погонщиками, и были заготовлены многие тонны корма.
Для всех пони были арендованы украшенные золотом и серебром тибетские седла. Все было готово для съемок эпического фильма. По сюжету предполагалось, что апофеозом будет битва всадников, восседающих на слонах, и разрушение слонами деревни.
Однако аванс в размере двадцати тысяч долларов, выданный на всю эту подготовку продюсером, был быстро израсходован, а обещанная Борису новая сумма не поступила. Состоялся обмен срочными телеграммами. Продюсер пообещал перевести деньги на следующей неделе, потом сообщил, что банковская операция производится через Индию. А тем временем слоны доедали заготовленный корм, гуркхи проявляли все большее нетерпение, а к Борису стекалась масса счетов на оплату.
От всех гильдий ремесленников Катманду, пошивших четыреста костюмов и смастеривших инсценированное оружие и другие материалы, прибывали делегации, предъявлявшие свой счет.
Представитель продюсера вылетел в Дели. Снова шли телеграммы, в которых сообщалось, что деньги вот-вот поступят. Борис начал выплаты из собственного кармана.
Последним ударом была телеграмма от продюсера, в которой значилось: «Ты же знаешь, Борис, что я никогда не подведу тебя. Привет».
Это был конец. Компания обанкротилась, а Борису пришлось самому расплачиваться по всем счетам. Гуркхи требовали полного расчета. Борис примчался в лагерь вместе с Чарльзом Уайли, и их глазам предстала разъяренная группа нетрезвых людей с грозными сверкающими «kukri» — смертельно опасными непальскими ножами, изогнутыми в форме банана.
Гуркхам выплатили четверть обещанного заработка, но они не успокоились и продолжали протестовать. Занервничавший полковник Уайли резко скомандовал ротное построение. Однако гуркхи проявили недисциплинированность, и Борису с Уайли едва удалось убежать от разъяренной толпы.
Борис остался совсем без средств, и ему пришлось занять деньги под четыре процента в месяц, что было неимоверно высокой ставкой, хотя и не такой уж редкой для Азии.
Продюсер оказался продувной бестией: несмотря на причиненный им огромный финансовый ущерб, он вышел сухим из воды, когда ему был предъявлен судебный иск о возмещении.
Возвратившись в Катманду, Борис вновь вошел в русло жизни, характерной для долины. Сначала он занялся реконструкцией отеля, т. к. декор отдельных его участков отличался безвкусицей. Было необходимо заменить значительную часть викторианской мебели и провести капитальный ремонт.
Подрядив непальских мастеров, он построил столовую, в интерьере которой с резьбой по темному дереву отразилась атмосфера Катманду, и начал делать пристройку к отелю, что требовалось в связи с возросшим потоком зарубежных туристов.
К этому времени Непал наводняли все более многочисленные группы альпинистов, туристов и исследователей, а жизнь долины регулярно потрясали политические интриги. После падения династии Рана одно правительство тотчас же сменялось другим, и одно время было невозможно разобраться, кто является действующим министром, а кто оказался в черном списке.
Такая нестабильность сохранялась до того момента, пока, наконец, в 1961 г. король не заключил в тюрьму нового премьер-министра Б. П. Коирала и, в результате бескровного переворота, не взял бразды правления в свои руки.
Одним из крупнейших событий в жизни Бориса в Катманду был государственный визит в Непал английской королевы Елизаветы II.
В начале 1961 г. Борису сообщили, что король Махендра направил королеве и принцу Филиппу соответствующее приглашение. Маленькое гималайское королевство, более века поддерживавшее тесные, дружественные отношения с англичанами и в 1911 г. принимавшее у себя короля Георга V, хотело вновь продемонстрировать британскому монарху великолепие своих королевских парадов и легендарную охоту на тигров.
Охоте королевы, как выяснилось позднее, действительно предстояло стать выдающимся зрелищем, настолько чарующим, что вряд ли такое может повториться еще хоть раз за всю историю. Как и в период коронационных торжеств, услуги Бориса были призваны сыграть существенную роль в амбициозных планах Непала.
В газетах и журналах всего мира были описаны с приложением сотен фотоиллюстраций все подробности и величие королевской охоты. Однако мало говорилось о том, как было подготовлено и организовано это необычайное событие.
До 1960 г. охота в Непале была исключительно привилегией короля, и в период правления династии Рана охота на тигров в тераях приобрела репутацию самой изысканной, легендарной и роскошной во всем мире. Будучи в Непале в 1911 г. король Георг V со своей свитой добыл тридцать девять тигров, восемнадцать носорогов и четырех медведей.
По правде говоря, охота на тигров в Индии выглядела довольно бледно по сравнению с королевской охотой в Непале. Когда в начале 60-х годов высокие налоги и процессы демократизации низвели с пьедестала великолепие дворянской знати, Непал оказался готов устроить величайшую охоту в своей истории и оказать королеве Англии такой прием, который не мог бы быть устроен ни одним из ее собственных подданных.