– Похоже, ты права, док, – хмуро кивнул Том. – Одного не могу понять: как полуграмотные ВК собирались всем этим пользоваться? Впрочем, теперь уже не попользуются… Уайли, – крикнул он, – координаты передали?
– Так точно, сэр. Сказали, что «ганшипы» уже вылетели, скоро будут над целью.
– Все, уходим. – Том взял Наталью за руку, потянул за собой к выходу из пещеры. – Нас ждет нефтепровод, а его еще нужно найти…
– Не знаю как вы, а я до сих пор так и не понял, как у ВК аппарат власти устроен, – признался Тоберман, когда отряд уже спускался к реке. – Что хоть собой представляют эти их «комитеты»? По-моему, совершенно непостижимая для наших умов структура. Уж сколько я этих вьетконговцев допрашивал – не сосчитать! И ни один из них ничего не смог мне внятно объяснить. Понял только, что у них нет какого-то одного человека, который все держал бы под своим контролем. Любые вопросы по выработке политики ВК вроде бы решают всем скопом, сообща. Личной ответственности никто и ни за что не несет. Вот «группа проработки» – что это такое? Говорят, сам Мао Цзэдун это название придумал…
– Ты меня спрашиваешь? – усмехнулся Том. – Лучше вон у дока спроси, – он кивнул на Наталью. – Она у нас из России, так что должна о «комитетах» знать.
– Мэм из России?! – от удивления Тоберман даже сдвинул каску на затылок. – Никогда бы не подумал. Я полагал, что «де Голицин» – французская фамилия.
– Это она стала французской, Джек, – сдержанно улыбнулась Наталья. – А раньше была русской. Правда, еще раньше, в XIII веке, – немецкой: «фон Голицин». Предки мои из Литвы родом, в Россию уж потом переселились. А что до «комитетов», Джек, то лично я всегда старалась держаться подальше от них, поэтому, как они работают, не знаю. Только с одним комитетом против своей воли приходилось сталкиваться – с Комитетом государственной безопасности СССР. Правда, в те годы он по-другому назывался, НКВД, но ни о каком коллективном принятии решений там и речи быть не могло, это точно. Военная структура.
– Я давно слышал, что русские женщины – очень красивые. И вот теперь убедился в этом, мэм.
– Из меня образчик русской красоты неважный, Джек, – улыбнулась она в ответ на его непритязательный комплимент. – Во мне столько разных кровей намешано, что от славянской, наверное, не больше капли осталось. Так что я скорее и впрямь француженка. Благо французские графини и маркизы часто с моими предками браками сочетались. Вот и мне перепало.
– Славянки все толстые, Джек, и грубые, – рассмеялся Том. – Я в сорок пятом видел нескольких в Германии. – Так твоя Пэтти по сравнению с ними – пушинка. А славянки курят вонючие папиросы и ходят в здоровых, с мужской ноги, сапожищах. Зато бюст у них – во! За километр увидишь. Раньше даже, чем успеешь лицо рассмотреть. Так ведь, док? – Он лукаво взглянул на Наталью.
– Не знаю, сэр, – сухо пожала она плечами. – Я разных видела.
– Сэр, – подбежал рядовой Коннорс, – впереди, у деревни Шун-хе, замечено передвижение противника!
– Выдвигаемся туда. Всем соблюдать осторожность. Языками не трепать. Все смолкли!
Разговоры мигом прекратились. До деревни добирались скрытно, но идти пришлось по воде, которая местами поднималась выше колена.
47
– Стоп! – Остановившись у просеки, Том посмотрел в бинокль. – Тоберман! Развернуться в боевой порядок!
– Слушаюсь, сэр.
Деревня располагалась на сравнительно открытой местности. С трех сторон ее окружали рисовые чеки, а с четвертой, дальней, вздымались крутые холмы, покрытые густыми зарослями. Деревня приютилась как раз у подножия одного из них. Вокруг царило безмолвие.
– Гуки уже знают, что мы здесь, – шепнул Наталье стоявший рядом с ней Джонс. – Затаились просто.
– Тоберман, два взвода в первом эшелоне, один в резерве, интервал – две руки, винтовка под мышкой, стрельба на ходу.
– Слушаюсь, сэр.
– Док, санинструкторы и радисты – сзади. Вперед.
– Никогда еще не видела боя в развернутом строю, – от волнения у Натальи перехватило дух.
– Это красиво, мэм, – заверил ее Джонс.
– Но опасно.
– Не волнуйтесь, мэм, гуки быстро обсерятся.
Развернувшаяся перед глазами картина и впрямь выглядела впечатляюще. Почти как в кино. Повсюду вспыхивали облачка серого дыма, и Наталья не сразу сообразила, что это минометный огонь. Десантники шли сквозь него, рассыпавшись по одиночке. Разрывов снарядов она не слышала. Возможно, от захлестнувшего с головой волнения. Во всяком случае, ей казалось, что она стоит в полной тишине. Никто не падал, и это тоже казалось странным.
На деревню надвигались как бы охватом с флангов.
– Разбиться на три взвода! – услышала наконец Наталья голос Роджерса. – Док, Уайли, сюда! За первым взводом!
Передовая линия приблизилась к дороге, вдоль которой тянулись деревья. Сразу за дорогой виднелся старый фундамент разрушенного жилого дома. Дальше, перпендикулярно дороге, простиралось большое перечное поле с бамбуковой полосой по краю. Когда пересекли дорогу и вышли в поле, Клайд доложил:
– Мэм, рядовой Хит из первого взвода ранен. Только что.
– Сэр, левый фланг гасят. По полной программе, – услышала она сзади голос Тобермана. – Прижали к земле.
– Возьмите носилки, Стивен, – распорядилась Наталья.
До раненого пришлось добираться ползком, огонь действительно был плотный. Хит неподвижно лежал на перечном поле. Его товарищи залегли там же, но приказа открыть ответный огонь им пока не поступало.
– Еще один раненый, мэм. Тоже из первого взвода.
Стало ясно, что первому взводу достается на полную катушку.
Погрузив Хита на носилки, Наталья и Стивен поволокли их по земле, снова передвигаясь ползком. Следом за ними второй санитар и солдат таким же образом тащили носилки с другим раненым. Когда достигли ближайшего укрытия, высокого дерева с широким круглым стволом, Наталья распрямилась. Взяла руку Хита – пульс был слабый, частый. Вся левая часть обмундирования промокла от крови. Хит хрипел и стонал.
– Осколок в бедре, – объявила она. – Разрежьте униформу, Стивен, и вколите морфий, а я сделаю перевязку и остановлю кровь. – Крикнула в сторону: – Вызывайте вертолет, Уайли!
– Постараюсь, мэм. Вот только связь здесь препаршивейшая.
Наталья направилась было ко второму раненому, но едва отошла от дерева, как санитарная сумка… взорвалась у нее прямо в руках. Наталья отпрыгнула назад за дерево, сердце бешено колотилось.
– Ничего себе, – присвистнул Стивен и с помощью прутика подтянул остатки сумки к себе. Осмотрел их. – Всего одна пуля, мэм, но вошла в самый центр. Гук вам явно в спину стрелял, однако в последний момент вы повернулись к нему боком и сумку чуть приподняли. Вас спас цинковый ящик со шприцами, мэм.
– Впереди снайпер! – прокричал где-то поблизости Тоберман. – Окопался в тоннеле в чековой насыпи!
– Еще трое раненых, мэм, – доложил второй санинструктор. – И двое убитых.
– Снайпер, сука, целится прямо в грудь, – выругался, подползая, Джонс. – Явно офицеров выискивает, но пока тщетно. Похоже, у него три огневые позиции, и он с них одну зону поражения держит. И стреляет в любого, кто туда зайдет. Бьет насмерть, ранения его не устраивают. Азартный, черт. Хладнокровный.
– А где майор? – Наталья почувствовала, как внутри у нее все похолодело от страха.
– Его прикрывают, мэм, не волнуйтесь, – успокоил ее Джонс. – Снайпер, конечно, именно в него метит, но неужто мы ему Тома отдадим? Не впервой, мэм, и не таких удальцов видали. Скоро вычислим и снимем, от нас не уйдет.
– Мэм, сержант Мак, ранение в руку. – Стивен и второй санитар подтащили еще одного раненого.
– Рацию пробило! – заорал вдруг Уайли. – Вышла из строя. Саданули прямо по аккумулятору!
– Сам цел? – крикнула ему Наталья.
– Цел, мэм, не волнуйтесь. Испугался, правда, до усрачки. Теперь только запасная рация осталась. Последняя…
– Сейчас доложу, – Тоберман пополз к майору.
Сержанту Маку пуля пробила бицепс.
– Молодец, почувствовал, вовремя повернулся, – приговаривал Стивен, накладывая ему повязку. – А стоял бы неподвижно – сидела бы сейчас у тебя в груди…
– Рядовой первого класса Кизи, мэм, ранение в голень.
– Ну это уж точно не снайпер, – неодобрительно покачал головой Джонс, – это дилетант какой-то. Основной-то снайпер, как я заметил, профессионал. Он стреляет только в туловище – в область от плеча до пояса. Поэтому почти все и погибают, кто увернуться не успел… Удивляюсь только, где гуки второго откопали? Слепого, что ли, стрелять заставили?
– Есть, сэр, засек! – услышала Наталья радостный возглас Скрыпника.
– Развернуть отделение! – уже в следующее мгновение донесся до нее голос Тома, и она облегченно вздохнула. – Огонь! Джексон, гранатомет!
На чековую насыпь тотчас обрушился шквальный огонь, искромсав ее в клочья. Точно бульдозером перепахал.
– Это китаец, сэр, – доложил Тоберман, когда все стихло.
Роджерс и Наталья подошли к убитому основному снайперу. Он лежал на земле, пули буквально изгрызли все его тело. Вокруг был рассыпан белый порошок.
Наталья подцепила небольшую щепотку, потерла двумя пальцами, сдула.
– Героин, сэр. Чистый.
– Так он еще и под кайфом был?! – присвистнул Джонс. – Вот это, я понимаю, профессионал!
– Все по местам! – оборвал его Роджерс. Повернулся к Наталье: – Какие потери, док?
– Двое убитых, восемь раненых, сэр, – доложила она.
– Неплохо поработал китаёза. Вертолет вызвали?
– Так точно, сэр.
– Ты сама белая, как этот порошок, – Том наклонился к ней, взгляд его стальных серых глаз потеплел. – Испугалась?
– Ага. Этот гад мне санитарный рюкзак испортил. А уж когда Джек сказал, что он главного ищет, командира то есть…
– Меня не так просто подстрелить, Нэт, – успокоил Наталью Том, – не волнуйся. – И повернулся к Стивену: – Эвакуируйте раненых, Клайд. Чтобы через пятнадцать минут все были в госпитале.
– Слушаюсь, сэр.