— Да сделайте хоть что-нибудь! — взвизгнула леди Саттон и стала лупить его вялыми, бессильными кулаками, — Сделайте же хоть что-нибудь!
Финчли явно пытался сохранить хоть какие-то остатки здравого смысла.
— М-мы можем ничего не бояться, пока этот круг не нарушен. Оно не сможет выбраться на…
Тем временем на сцене Фиона истерически всхлипывала и судорожно дергала руками, словно что-то от себя отталкивая. А потом она вдруг осела на пол, и ее правая рука, все так же продолжая дергаться, стерла кусок черного круга. Нечто мгновенно отреагировало, просочилось через стертый участок и плавно, словно темная вязкая жидкость, стекло со сцены.
Финчли и Сидра Пил закричали от ужаса и отдернулись в сторону. Казалось, что сам воздух в убежище угрожающе сгущается. Нечто с неотвратимой медлительностью подплывало к дивану, раздвигая своей бесформенной головой мелкие клочья дыма.
— Вы тут все шутите! — крикнула леди Саттон отчаянным голосом, — Это ненастоящее. Этого просто не может быть!
Она подползла к краю дивана, неуверенно встала на ноги и с побелевшим от страха лицом пересчитала присутствующих еще раз. Один, два и еще четыре, получалось шесть, а кошмарная фигура была седьмой. Но должно было быть ровно шесть.
Она попятилась и побежала к двери. Нечто двинулось следом. Леди Саттон рванула ручку, совсем позабыв, что сама же и запирала старинный чугунный замок. С поразительной для своей огромной туши быстротой она пробежала по краю убежища, натыкаясь по дороге на столы и кресла и слыша за спиной, как отвратительно, с присвистом шипит кошмарное Нечто, схватила свою сумку, рывком открыла и трясущимися руками стала нащупывать ключ.
Шипение, звучавшее откуда-то из глубин черного силуэта, превратилось в низкий утробный вой. Леди Саттон вздрогнула, оглянулась и стала негромко, по-собачьи повизгивать. В тот момент, когда Нечто было готово поглотить ее в свои неведомые черные глубины, она громко, отчаянно вскрикнула и тяжело осела на пол.
Тишина.
Под потолком плыли последние клочья дыма.
Викторианские фарфоровые часы негромко пробили затейливую каденцию.
— Ну что ж, — сказал Финчли абсолютно будничным голосом, — теперь нам можно и расслабиться.
Он подошел к леди Саттон, недвижно лежавшей на полу, проверил пульс, послушал дыхание, и на какое-то мгновение в его глазах мелькнула дикая злоба. Затем Финчли вскинул глаза и широко улыбнулся.
— Мертвая как колода. В точности как и должно было быть. Сердечный приступ. Слишком уж она была толстая.
Он так и остался стоять на коленях, буквально впивая смерть леди Саттон; остальные сгрудились вокруг жабообразного тела, глядя на расширенные ноздри запрокинутой головы. Это длилось какую-то долю секунды, а потом на их лицах вновь появилось выражение бесконечной скуки.
Черное Нечто несколько раз взмахнуло руками, а затем его костюм расползся по швам, обнаружив сложный каркас и вспотевшее бород атое лицо Роберта Пила. Он уронил костюм с плеч на пол, вышагнул из него и подошел к неподвижной фигуре, обмякшей в кресле.
— Идея с куклой была просто блеск. — Глаза Пила на мгновение сверкнули, сейчас он очень напоминал садистическую миниатюру с изображением Эдуарда VII. — Она бы ни за что не поверила, не организуй мы появление на сцене седьмого неизвестного. Эта пощечина, Сидра, — он бросил взгляд на свою жену, — была гениальным штрихом. Потрясающий реализм…
— Я била от всей души.
— Да знаю я, знаю, любовь моя, но все равно спасибо.
Тем временем Фиона Дюбеда успела подняться и накинуть купальный халат. Она спустилась со сцены и подошла к трупу, снимая на ходу жуткую дьявольскую маску. Лицо Фионы, словно вырезанное из слоновой кости, было очаровательным и холодным. Ее светлые, чуть золотистые волосы буквально сияли во мраке.
— Твоя игра, Фиона, была просто великолепна, — сказал Бро и в знак признательности склонил свою белую голову.
Фиона ответила не сразу. Она стояла, взирая на бесформенную груду мертвой плоти, и на лице ее не было ничего, кроме безразличного любопытства, с каким случайный пешеход смотрит на фигуру индейца с трубкой в витрине табачной лавки. Да нет, куда там, ее любопытство было не в пример меньше.
— Так получается, оно того совсем не стоило, — вздохнула Фиона.
— Что? — не понял Бро, искавший по карманам сигареты.
— Да все это наше представление. Мы, Крис, снова остались ни с чем.
Бро чиркнул спичкой, оранжевая вспышка на мгновение осветила разочарованные, почти сливающиеся друг с другом лица. Он закурил сигарету, поднял догорающее пламя повыше и посмотрел на своих соучастников. Неверный колеблющийся свет превратил их лица в карикатуры, подчеркнув все то же выражение бесконечной скуки.
— Мне бы каза… — начал Бро.
— Да что там говорить, Крис. Все это убийство с треском провалилось. В нем не больше вкуса, чем в стакане водопроводной воды.
— Я ощутил нечто вроде прихода, — заговорил Финчли, — когда подумал, что она подозревает.
Он ссутулился и расхаживал из стороны в сторону, как чучело на ходулях.
— И за то скажи спасибо.
— Вот я и говорю.
Пил разочарованно прищелкнул языком, затем встал на колени, сверкая лысиной, и начал рыться в содержимом растерзанной сумки леди Саттон. Попавшиеся под руку банкноты он аккуратно сложил и спрятал в карман. Взяв за запястье вялую мертвую руку он показал ее Фионе.
— Ты всегда восхищалась ее сапфиром. Хочешь? Бери.
— Я не смогу его снять, да и ты, Боб, тоже не сможешь.
— Смогу, еще как смогу.
Пил ухватился за кольцо и начал ожесточенно крутить и дергать.
— Да черт с ним, с этим сапфиром.
— Подожди, оно уже слезает.
Кольцо доползло до косточки пальца и там окончательно застряло. Пил ухватился покрепче и принялся тянуть и крутить с удвоенным ожесточением. Послышался треск, затем негромкий хлопок, и от руки отделилась половина пальца. По ноздрям ударил тяжелый гнилостный запах, и все с любопытством переглянулись. Пил пожал плечами, уронил палец на пол и встал, отряхивая руки.
— Что-то слишком уж быстро она гниет, — вяло удивился он. — Странно…
— Наверное, потому, что такая толстая, — ответил Бро, брезгливо наморщив нос.
— Ну и что же нам делать? — в отчаянии воскликнула Фиона и отвернулась от трупа.
— Что? Разве не осталось ощущений, которые мы не успели еще попробовать?
Сухо пожужжав, часы начали бить раз за разом. Полночь.
— Придется вернуться к наркотикам, — уныло вздохнул Финчли. — Хотя все они такая же тщета, как и это дурацкое убийство.
— Но есть и другие ощущения. Новые.
— Назови мне хотя бы одно! — воскликнула Фиона все тем же отчаянным голосом. — Одно-единственное.
— Я могу назвать не одно, а несколько — если все вы спокойно сядете и позволите мне…
— Это ведь ты говорил, Диг? — перебила его Фиона, — Ты?
— Н-нет, — откликнулся Финчли каким-то изменившимся голосом. — Я думал, Крис, что это ты.
— Нет, не я.
— Ты, Боб?
— Нет.
— Т-тогда…
— Если леди и джентльмены…
Голос явно шел со сцены. Там находилось Нечто — Нечто, говорившее тихим спокойным голосом, да вот и Мерлин начал расхаживать туда-сюда, высоко выгибая спину, словно терся о невидимую ногу.
— …соблаговолят спокойно сесть и послушать, я все очень быстро объясню, — продолжил голос, звучавший почти гипнотически.
Смелее всех оказался Бро. Не выпуская сигареты из туб, он медленным уверенным шагом направился к сцене и внимательно ее оглядел. Затем выпустил из ноздрей две струи дыма и сказал ободряющим голосом:
— Да нет там ничего.
И тут голубоватый табачный дымок обрисовал в пустоте некую фигуру. Фигура была видна какое-то мгновение, но и этого было достаточно, чтобы Бро отчаянно закричал и отпрыгнул назад. Испугались и все остальные, испугались и попятились к креслам.
— Извините, — сказал спокойный голос. — Этого больше не случится.
— Исключительно из интересов… — начал Пил, стараясь взять себя в руки.
— Да?
— Исключительно из интересов научного любопытства… Пил пытался, но не мог унять тик на левой щеке.
— Успокойтесь, мой друг.
— Этот ритуал… Он что, действительно сработал?
— Естественно, нет. Друзья мои, эти фантастические церемонии ровно никому не нужны. Если мы действительно вам нужны, мы приходим.
— Так значит, вы…
— Я? О… Я знаю, что вы давно обо мне думаете. А сегодня вы меня захотели — действительно захотели, и я пришел.
Остатки сигаретного дыма еле заметно обрисовали кошмарную, из пустоты состоящую фигуру, которая вроде бы наклонилась и непринужденно присела на край сцены. Кот секунду помедлил, а затем начал выгибать шею и громко мурлыкать, словно кто-то его гладил.
— Но все эти обряды и ритуалы, пришедшие к нам из глубин… — снова заговорил Пил, уже успевший кое-как справиться со своим тиком.
— Чистейшая символика, мистер Пил. — (Услышав свое имя, Пил непроизвольно дернулся.) — Вы читали, вне всяких сомнений, что мы появляемся только по исполнении определенного ритуала и только если он исполнен абсолютно точно. Все это, естественно, ерунда. Мы появляемся, если нас призывают искренне, — это условие абсолютно обязательно, — а там уж был ритуал или не было…
— Я выйду, — прошептала Сидра, бывшая на грани нервного срыва. — Что-то тошнит.
И попыталась встать.
— Секундочку, если позволите, — остановил ее тихий голос.
— Нет, ни секунды!
— Я помогу вам, миссис Пил, избавиться от вашего мужа.
Сидра недоуменно сморгнула и снова уселась в кресло. Пил сжал кулаки, попытался что-то сказать, но тихий голос опередил его:
— А вы, мистер Пил, сохраните свою жену, раз уж вам действительно так хочется. Я вам это гарантирую.
Кот сам собою поднялся в воздух и удобно разлегся на пустоте в паре футов от пола. Было видно, как ложится и поднимается шерсть под гладящей его невидимой рукой. После долгого молчания Бро спросил:
— Так что же вы имеете нам предложить?