— Бык! — воскликнула Мариша. — Сейчас он на нас бросится! Уже примеряется!
И тут, к ее удивлению, их шупленысий велорикша вздохнул и вылез из своей повозки. Затем он бесстрашно направился к быку и замахал перед его мордой руками, указывая направление, куда тому следовало бы удалиться. Подруги зажмурились, уверенные, что бык сейчас набросится на безумца. Но ничего такого не произошло.
То есть буквально ничего. Бык по-прежнему смотрел своими добрыми глазами на человека и жевал. С места двигаться он был явно не намерен.
— Он мирный! — обрадовалась Мариша.
— Мирный или не мирный, нам разницы нет, — сердито ответила Инна. — Эти индусы ни за что не позволят обидеть свое священное животное. Придется ждать.
Бык, кажется, был того же мнения. Внезапно у него подогнулись ноги, и он опустился прямо в мягкую дорожную пыль. Судя по выражению его морды, он приготовился сладко подремать часок-другой. Вопли велорикши он, должно быть, принял за колыбельную.
— Я кое-что придумала, — сказала Мариша.
Она спрыгнула с повозки, подбежала к прилавку торговца фруктами и купила огромную гроздь бананов.
Ну не меньше десяти килограммов. Даже Мариша волочила ее за собой с большим трудом. Направлялась она прямиком к быку. Тот при виде бананов, оказавшихся прямо перед его носом, оживился и зашевелил ушами.
Мариша скормила ему первый банан и отошла на один шаг. Бык поднялся и проследовал за ней. Так, шаг за шагом, скармливая ему по пути бананы, Марише удалось выманить быка на площадь. Здесь, кинув ему остаток бананов, она уселась в поджидавшую ее повозку — Молодец! — одобрил ее велорикша, показав поднятый большой палец.
Дальше они катили без приключений.
— Долго еще? — обратилась Мариша к велорикше на довольно скверном английском.
— Десять минут, — коротко ответил тот.
И действительно, через десять минут велорикша остановился перед ажурными металлическими воротами.
— Это здесь! — очень гордый собой, сказал он.
Девушки вылезли, расплатились с парнем, причем у него глаза вылезли на лоб от изумления, когда они сунули ему пять долларов.
— Очень много! — заметил он, тем не менее сияя глазами и зубами. — Добрые леди. Очень добрые леди.
Добрейшие леди. Самые добрые леди.
Так как на этом заканчивалась степень восхваления, доступная его английскому, велорикша перешел на родной. И уехал, продолжая восхвалять доброту, красоту и сказочную щедрость своих пассажирок.
— Слушай, надо будет обменять оставшиеся доллары на рупии, — сказала Мариша. — Они тут все что-то очень уж радуются, когда я плачу. Должно быть, мы сильно переплачиваем.
— Ну и что, — пожала плечами Инна. — Что, тебе жалко несколько паршивых долларов для такого бедняги? Да он весь день на солнцепеке, упирается на своем велосипеде. А всякие коровы…
— Мне не жалко, — перебила ее Мариша. — Но не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Еще пойдут разговоры про двух необычайно щедрых туристок.
Не ровен час, до Раджи дойдет. Вдруг он тут тоже в авторитете.
Инна взглянула на дело с этой точки зрения и признала, что подруга, пожалуй, права. Однако сейчас девушкам предстояло заняться более важным делом. Проникнуть в дом Пиллая. Подруги безрезультатно подергали металлические ворота, полюбовались их резьбой и только тут заметили кнопку звонка, ловко замаскированную под глаз Ганеши — бога с головой слона.
Мариша нажала на кнопку и быстро отпрыгнула за большой камень, лежащий возле стены дома. Прошло минуты две, и в саду, окружавшем дом Пиллая, послышался чей-то голос. Молодая девушка в оранжевом с зелеными полосами сари подошла к воротам, открыла их и недоуменно посмотрела на пустую улицу.
— Это невеста Раджи! — рванулась было Инна.
— Опомнись! — осадила ее Мариша. — Посмотри, у нее сари совсем ветхое и запыленное. Это какая-нибудь служанка.
Девушка немного постояла, должно быть, ожидая, что шутникам надоест ее разыгрывать и они выйдут. Потом пожала плечами и ушла обратно в дом.
— Мне тут пришла в голову одна мысль, — сказала Мариша. — Ведь, судя по району, саду и ограде, дом у Пиллая должен быть богатым.
— И что?
— А то, что в богатых домах обычно бывает по несколько машин. Но через эти ворота им никак не проехать. Узко. Не говоря уж о том, что и следов въезжающих машин тут не видно. Нас привезли к черному ходу, — сказала Мариша. — Им только слуги и пользуются.
Хозяин и его гости приезжают к парадному, который на другой стороне дома.
— А значит?..
— Значит, мы вполне можем попытаться проникнуть в дом с черного хода, а дальше посмотреть по ситуации, — сказала Мариша.
Этим подруги и занялись. К счастью, Пиллай жил в богатом квартале. Нищих, монахов и ремесленников тут на улицах и в помине не было. И некому было изумиться тому, как две вполне приличные с виду девушки-иностранки перелезают через высокую ограду частного дома. А затем, крадучись, двигаются по саду странными зигзагами.
Подруги двигались зигзагами, потому что опасались быть обнаруженными. Хотя, честно говоря, в саду не было ни души. Внезапно Мариша остановилась и навострила уши. Ей показалось, что в саду кто-то плачет.
— Ну ты чего? — наткнулась на нее Инна.
— Тс-с-с! — прошипела Мариша. — Ты разве ничего не слышишь?
— Слышу, как змея шипит, — сказала Инна. — А больше ничего.
— А рыданий?
— Кто-то плачет? — задумалась Инна и тоже прислушалась.
Теперь ей определенно казалось, что Мариша права.
И в самом деле кто-то плакал.
— Вон там! — протянула она руку направо, в сторону дома.
— Нет, там! — указала Мариша рукой куда-то налево.
Инна не успела возразить, как Мариша уже устремилась туда, раздвигая на бегу цветущие ветви каких-то кустов. Инна, поспешившая за Маришей, поочередно получила по морде сначала веткой с белыми цветами и золотистыми тычинками, потом веткой с красными крупными цветами, веткой с мелкими бело-розовыми цветочками и наконец очень колючей, усеянной мельчайшими пурпурными розочками.
Она остановилась и перевела дыхание. Только благодаря этому она избежала удара по глазам веткой с желтыми цветами с очень сильным ароматом. Инна открыла было рот, чтобы поставить Маришу в известность о том, что та полная свинья, как вдруг отчетливо услышала чей-то всхлип. Она пошла на этот звук и неожиданно увидела прямо перед собой площадку, выложенную булыжником.
На площадке на маленькой деревянной скамеечке в тени зеленой беседки сидела молоденькая девушка в сари и грустно смотрела в спокойную гладь небольшого водоема, который лежал прямо у ее ног. Только глухому могло показаться, что девушка любуется цветущими в воде белыми лилиями.
— Вот эта похожа на невесту Раджи, — шепнула Инне невесть откуда появившаяся Мариша. — Одета богато. Даже отсюда видно.
И в самом деле, подойдя ближе, подруги увидели, что сари девушки было нежно-розового цвета с золотой каймой по краю и темно-зеленым с переливом узором.
Кофточка у нее была такого же красивого зеленого с переливом цвета. В ушах тускло поблескивали тяжелые серьги с золотом и жемчугом. На шее в несколько рядов были намотаны толстые золотые цепочки с подвесками.
Внезапно незнакомка обернулась и с удивлением обнаружила, что она не одна.
— Не бойся, — сказала ей Мариша по-английски. — Мы пришли к твоему брату Пиллаю. Мы тебя не обидим.
Отвернувшись от них на мгновение, девушка поспешно вытерла глаза. Когда она снова повернулась к подругам, на ее смуглом лице почти не было заметно следов слез. Инна даже ощутила нечто вроде зависти. Ей самой стоило поплакать какую-нибудь минутку, как лицо у нее распухало и краснело. Глаза превращались в узенькие красные щелочки, а нос увеличивался прямо до угрожающих размеров и начинал комично сопеть.
— Простите, — приветливо улыбаясь, сказала девушка. — Я — Камала. Но брата сейчас нет дома. Он будет поздней. У них с отцом сейчас много дел.
И ее лицо снова омрачилось. Но плакать при посторонних, а тем более при иностранках, девушке не позволила ее гордость. Напротив, Камала завела с гостьями вполне светский разговор.
— Откуда вы приехали? — спросила она, приглашая подруг к себе в беседку.
— Мы русские, — ответила Мариша, когда они представились Камале. — Из Санкт-Петербурга.
— О! — обрадовалась Камала. — Брат учился там. Он вернулся назад меньше года. Ему очень нравилась Россия. Он потом много рассказывал нам о вашей стране.
Мне бы хотелось пожить там. Посмотреть, как живут люди в другом месте.
— Ну, еще успеешь, — сказала Инна.
— Нет, вряд ли, — помрачнела Камала. — Не успею.
— Ты не старуха, так что еще вполне можешь поехать учиться в другую страну, — сказала Мариша.
— Не в этом дело, — проронила Камала. — Через пять дней я выхожу замуж.
Сказано это был совершенно убитым голосом.
— Жених плох? — сочувственно спросила Мариша. — Урод? Хромой или косоглазый?
— Нет, — вздохнула Камала. — На вид он очень даже ничего. Но я люблю другого юношу. А мой отец против нашего с ним брака.
— Почему? Твой избранник беден?
— Вовсе нет, — передернула плечами Камала, показывая, что с бедняком ей совсем не по пути. — Его семья не бедней нашей. А тем более что он единственный сын.
Нет, все дело в том, что мой отец сговорился с отцом Ра ма Раджа, что меня отдадут в жены его сыну. Вот и все.
— Так пусть твой отец переговорит с отцом твоего жениха. И объяснит, что ты не хочешь выходить замуж за его сына. Что ты полюбила другого. В конце концов, вы живете не в глухой провинции. А в центре столицы крупного государства в двадцать первом веке.
— Это невозможно. Друг моего отца умер. И теперь отец вбил себе в голову, что он обязан выполнить обещание и выдать меня замуж за Рама Раджа.
— А что тот?
— Рама Радж? По-моему, он вовсе не против, — пустилась в объяснения Камала, ее английский был почти идеален, и подруги легко понимали ее речь.
— Правда, мы с Рама Раджем виделись всего один раз, — продолжала Камала. — И при этой единственной нашей встрече присутствовала почти вся моя семья и его мать и братья. Так что поговорить мы бы не смогли при всем желании. Посмотрели друг на друга, и все. Это было три года назад, когда мой жених приезжал на каникулы. А потом Рама Радж уехал обратно в Россию. Он там живет почти постоянно. Лишь изредка приезжает в Индию по делам. Но сюда ни разу не приходил. Я уже начала надеяться, что он забудет про меня. Но вдруг месяц назад отец снова завел разговор о нашем бра