Фарлан вошел к себе, добрался до стола и с облегчением опустился в кресло.
— Что вы предлагаете?
— Вы можете закрыть театр на некоторое время?
Эта идея директора не вдохновила.
— Вы в своем уме? — гневно осведомился он. — На что, по-вашему, будут жить все эти люди? — Он потряс бухгалтерскую ведомость. — Или вы считаете, что актеры питаются светом рампы?
Бреннон даже не знал, что такое рампа, но довольно мирно сказал:
— Я же не имею в виду навсегда. На несколько дней или неделю. Я понимаю, вам надо компенсировать потери из-за отмены спектакля, но все же сейчас лучше в первую очередь побеспокоиться о безопасности.
— Ну, особых потерь у нас нет, — пробормотал Фарлан. — Мало кто потребовал возврата денег за билеты, но… хотя, с другой стороны… — Он задумался, листая блокнот с каким-то расписанием. — Гм, гм… а что вы намерены делать?
Бреннон сел в кресло напротив и спросил:
— Прежде всего, скажите, были у мистера Темпла враги?
Брови Фарлана изумленно поползли вверх:
— Враги? В каком это смысле враги?
— Например, недовольные его завещанием родичи или конкуренты в театре.
— О боже мой, — усмехнулся Фарлан. — За долгие годы в театре я, уверяю вас, видел всякое, но никто не станет убивать за роль. Даже за главную роль в ведущей постановке сезона. Погодите, — вдруг дошло до него, — вы считаете, что это убийство?
— Так считает комиссар, — мягко поправил Лонгсдейл. — Но, вполне возможно, что мистер Темпл просто стал первой жертвой уцелевшей… м-м-м-хм-м-м… уцелевшей твари из выводка, который я, э… ликвидировал.
Фарлан провел ладонью по лбу, задел локтем кипу свернутых на полке афиш, и они с шорохом обрушились на директора. Бреннон подался вперед, машинально сжав рукоять акрама. Пес встал и напряженно втянул носом воздух.
— В чем дело? — резко спросил Фарлан.
— Сидите смирно, — процедил Натан. — Оно не могло уползти далеко.
На стене за стеллажом и на полках виднелись длинные белесые царапины и потеки мутной, полупрозрачной слизи.
— Это остатки сброшенной плоти. — Лонгсдейл уже был на ногах и сжимал зеленый мерцающий трехгранник. — Это не бааван ши.
— А что?
Полосы и потеки плоти тянулись вверх, к узкой вентиляционной шахте под потолком.
— Пока еще не знаю. Но предпочитаю выяснить, пока оно не выросло.
— Эй! — прикрикнул Фарлан. — Что вы вообще несете?!
— Куда ведет эта щель? — Бреннон ткнул кинжалом в вентиляционную решетку. Директор театра обернулся, недоуменно нахмурился и потянул руку к потекам бледной массы.
— Не трогать! — рявкнул Лонгсдейл. Фарлан отдернул ладонь и запоздало возмутился:
— Что за тон вы себе позволяете?
Пес протиснулся мимо него к стеллажу и понюхал следы нежити, потом лизнул и злобно заурчал.
— Вы должны немедленно убрать отсюда всех живых, — вежливо, но непреклонно потребовал Лонгсдейл.
— Разве это нельзя просто оттереть тряпкой? — спросил Фарлан; пес и комиссар оттеснили его к двери, но он успел откуда-то вытащить пистолет. Интересно, зачем директору театра оружие?
— Нельзя. — Лонгсдейл протиснулся к стеллажу, провел кинжалом над слизью и макнул в нее палец. Фарлан тихо запыхтел, и Бреннон не стал испытывать его терпение:
— Вы хотя бы примерно можете прикинуть, что это?
— Это ткани зародыша, — ответил консультант. — Но я пока не знаю, что из этого зародыша вырастет. Вампировидные на начальной стадии все одинаковы… — Он задумчиво облизал палец. — Но этот недавно ел. Видимо, питался Джозефом Темплом.
— Что значит — питался? — дрогнувшим голосом уточнил директор.
— В вашем театре появилось гнездо вампировидных хищников, — пояснил Лонгсдейл, прежде чем Бреннон успел вклиниться со своим здравым смыслом. — Я перебил взрослых особей, но, видимо, детеныш при зачистке гнезда уполз и спрятался.
— Поэтому вам лучше вывести отсюда всех людей, — добавил комиссар. Фарлан вытащил из кармана платок, вытер лоб и покосился на царапины и слизь. Выглядел директор театра почти таким же несчастным, как Кеннеди при словах «потусторонняя сущность».
— Ладно, — пробормотал директор. — Сейчас организуем, — взял трость и похромал прочь.
— Кусач, ты бы приглядел, — вполголоса позвал Бреннон. Пес поразмыслил, кивнул и бесшумно выскользнул из кабинета. А ведь весит собака наверняка под двести фунтов…
— Что из сказанного вами — правда? — спросил комиссар, подходя к консультанту.
— Всё. — Лонгсдейл переставил к стеллажу директорское кресло, влез на него и посветил кинжалом в узкое вентиляционное отверстие. — Чтобы вырасти в нечто определенное, этой твари надо есть. Думаю, на поиски еды она и ушла.
— Но почему оно не прыгнуло на Фарлана?
— Потому что я здесь. Нежить чует, кто опасен.
Бреннон вздохнул. Не слишком-то лестно это для него прозвучало.
— А вы сможете установить, управляет ли кто-нибудь этим существом?
Лонгсдейл посмотрел на него сверху вниз.
— Вы все же полагаете, что к этому причастен человек?
— Может, и не человек, — пожал плечами комиссар. — Однако вы сами говорили, что вампиры почему-то стали устойчивы к дневному свету. Значит, кто-то им помог. Вероятно, этот же кто-то разорил вашу защиту театра.
Лонгсдейл спрыгнул с кресла и окинул Бреннона скептически-оценивающим взглядом.
— Ладно, — пробормотал консультант, — я же, в конце концов, буду рядом… Идемте.
Натан довольно редко участвовал в охотах Лонгсдейла за нежитью — именно потому, что мог выступать разве что в роли наживки; но это, черт возьми, просто оскорбительно!
Они снова оказались в лабиринте узких коридорчиков, но консультант двинулся вперед весьма уверенно, пояснив на ходу, что изучил архитектурные планы театра. Бреннон мог только позавидовать такой памяти. Его мысли вновь вернулись к вампиршам из поезда. Они обещали куда-то его увести — куда? Или это просто вампирская присказка? Но что, если им и впрямь было дано поручение не съесть его, а увести?
«Чушь, — встряхнул головой Бреннон. — Слишком необоснованное предположение. Эх, хорошо бы эту тварь сперва допросить, а потом уже того… ликвидировать».
Едва ли о нежити можно говорить «убить» — она ведь и так мертва… Натан поежился. Ему вдруг пришло в голову, что если любая нежить раньше была человеком, то кто-то вроде Душителя или Полины Дефо вполне может превращать людей в покорную чужой воле нежить. Он уже хотел задать Лонгсдейлу вопрос, но консультант остановился и поднял светящийся зеленым кинжал к потолку. По деревянным перекрытиям тянулись царапины и потеки серой слизи.
— Куда мы идем? — прошептал Бреннон.
— Этот коридор ведет за сцену, в техническую часть.
Акрам в руке комиссара слабо завибрировал.
— Давайте я его выманю, — тихо предложил Натан. — Он прыгнет, а вы…
— Если он прыгнет, то потом я буду провожать вас только в последний путь, — отрезал Лонгсдейл, очертил вокруг комиссара какой-то знак и забормотал себе под нос. Бреннон невольно отодвинулся. — Ладно, так лучше. Держитесь рядом и помните — они бросаются сверху.
Консультант отвернулся, втянув носом воздух, и его глаза хищно загорелись. На миг Бреннону почудился другой — еще один из Редфернов. Ему вспомнился похожий свирепый фанатичный огонь в темных глазах пиромана, как они называли тогда нынешнего наставника Маргарет.
— Наверх, — шепнул Лонгсдейл. Свет от кинжала скользнул по лестнице, ведущей на колосники — тут и там виднелись влажные, слизистые пятна.
— Сможем допросить эту тварь?
Консультант поразмыслил и кивнул. Они начали подъем по узкой темной лестнице. Добравшись до колосников, Лонгсдейл первым ступил на дощатый настил. Выбравшийся следом комиссар заметил сквозь щели крупное рыжее пятно внизу — и тут же сбоку, на грани видимости, мелькнул размытый белесо-серый силуэт. Натан отпрянул и выхватил из кобуры револьвер. Консультант прошипел короткое заклятие и метнул вслед силуэту какой-то клубок. Нежить длинными бесшумными прыжками унеслась вверх и скрылась в перекрытиях, где тень была такой густой, что можно было слона спрятать.
— Оно тут одно? — шепотом спросил Бреннон.
Лонгсдейл склонил голову набок, прислушиваясь и принюхиваясь. Клубок откатился к его ногам — и в этот миг тварь бросилась сверху. Консультант отшвырнул Натана в сторону, как мешок с тряпьем, и вонзил кинжал нежити в спину. Удар был так силен, что клинок прибил насквозь тощую грудную клетку и острие вылезло под левой грудью вампирши. Она испустила сдавленный хрип и рванулась к комиссару, протягивая вперед длинные руки с острыми розоватыми когтями. Бреннона больше всего поразил их нежный цвет.
Волосы бааван ши, словно плеть, обвили горло Лонгсдейла. Натан кинулся на помощь, но из тени будто соткалась вторая тварь и прыгнула на него сбоку. Она повалила комиссара на пол. Если бы Бреннон непроизвольно не выставил перед собой руку с акрамом — то, верно, последним воспоминанием комиссара стали бы длинные белые клыки и бледно-розовая пасть, распахнувшаяся над ним. Напоровшись на нож, вампирша отпрянула: вдоль ее живота протянулась глубокая темная, но бескровная рана. Края ее стремительно обугливались, и бааван ши скорчилась от боли.
Значки на длинном клинке акрама налились багрянцем. Волосы нежити приподнялись и зашевелились, но Натан уже знал, чего от нее ждать. Он встал, не отводя взгляда от вампирши, и попятился туда, где краем глаза заметил темнеющие на фоне стены блоки и лебедки. Нежить, зловеще шипя, двинулась следом. Она кружила перед комиссаром, но напасть не решалась — акрам удерживал ее на расстоянии.
«Надеюсь, третья не сиганет мне на голову», — мрачно подумал Натан и опустил нож.
Вампирша прыгнула; Бреннон метнулся за блоки и дернул рычаг. Под колосниками что-то с шорохом понеслось вниз, блоки бешено закрутились, а лебедки полоснули нежить, точно тонкие пилы. Волосы бааван ши намотались на тросы, и ее голову дернуло вниз. Раздался громкий визг. Комиссар отскочил, уворачиваясь от клочьев плоти (вдруг ядовитая?), и залег за следующим блоком, к которому крепилось что-то вроде балкона на тросах.