— Что это?
— Думаю, состав, которым кто-то покрыл ее тело, чтобы защитить от солнца. Дайте конверт.
На поясе Маргарет висела сумочка с бумажными конвертами для проб. Девушка достала один и скребок для взятия проб. Пока они в две руки возились с упаковкой порошка, мисс Шеридан спросила:
— Вы не думаете, что он может и сейчас за нами следить?
— Я пока не чувствую слежки. И амулет тоже. — Редферн кивнул на левую запонку. — Я хорошо наподдал любознательному типу, и это должно на время отбить у него охоту к шпионажу.
— Но как он ухитрился вымазать вампирш магическим составом? Их что, можно приручить?
— Нет, — поколебавшись, ответил Энджел. — Но примитивной нежитью может управлять и человек, если… если он… — Наставник нахмурился и смолк. Маргарет не стала требовать продолжения. Она и сама уже знала, что при должном старании (и если потратить довольно много времени) человек может достичь весьма впечатляющих результатов. Хилкарнский Душитель аж на ифрита замахнулся!
«Если нас обучить, мы не так уж и беззащитны», — подумала она и следом за Энджелом спорхнула со шкафа.
Перед тем, как уйти, Редферн собрал несколько осколков стекла перед разбитым окном, хотя бо́льшая их часть вылетела на улицу вместе с бааван ши. Когда они вернулись в экипаж, Маргарет поставила на колени шкатулку с образцами. Экипаж тронулся с места. Энджел довольно долго молчал, глядя в окно на залитые солнцем улицы, а потом сухо спросил:
— Что вы искали в секции с генеалогиями?
Мисс Шеридан сжалась. Она знала, что этот момент настанет, с той минуты, как Энджел вошел в Папскую библиотеку, но так и не придумала ответа.
— Я хотела почитать про аристократию Риады.
— Зачем?
— В вашей библиотеке о ней ничего нет, а мне было интересно…
— Зачем?
Он теперь смотрел на Маргарет, и она уставилась на шкатулку, чтобы спрятаться от этого пронзительного тяжелого взгляда. Энджел редко бывал недоволен своей ученицей, а чтобы настолько — еще ни разу.
— У нас дома в избытке книжек с картинками, — ядовито сказал он. — Вам не обязательно тащиться за ними в Папскую библиотеку и целый день рыться в секции генеалогий.
— Я искала вашу семью, — прошептала Маргарет в слабой надежде, что быстрое признание смягчит его гнев.
— Зачем?
— Я… я подумала…
— Вы подумали, — повторил Энджел таким тоном, чтобы лучше бы орал. — А отчего же вы не подумали спросить у меня?
Маргарет облизнула губы.
— Но… но вы редко говорите о… о вашей семье, и мне показалось, что… что вам это не нравится, — упавшим голосом закончила она, понимая, что оправдание только ухудшило дело.
— То есть вы знали, что мне это не нравится, и все равно полезти выискивать скандальные откровения?
— Я не хотела скандальные…
— Девушка, — холодно сказал Энджел, и Маргарет поникла. — Вы считаете, что именно так следует обращаться с чужим доверием?
Мисс Шеридан опустила голову. Глаза защипало, но плакать было бессмысленно: Энджел решит, что она клянчит прощение, и только сильней рассердится.
— Почему я не позволяю себе рыться в ваших вещах и обыскивать ваши комнаты, а вы сочли допустимым копаться в том, что вас не касается?
Маргарет съежилась и пролепетала:
— Простите.
— Вы хотите, чтобы я занялся обыском?
— Я положила копии в ящик своего бюро в спальне, — быстро ответила она.
— Я когда-нибудь шпионил за вами, задавал вам какие-нибудь вопросы о вашем прошлом, о вашей семье или о том, что вам неприятно вспоминать?
— Нет, но я же от вас ничего не скрываю и ответила бы, если б вы спросили…
— Девушка, — колюче оборвал ее Энджел.
— Нет, не задавали, — выдавила Маргарет.
— Тогда почему вы решили, что я не вправе надеяться на ответное уважение с вашей стороны?
Девушка только помотала головой, потому что сказать ничего не могла из-за комка в горле. Энджел взял у нее из рук шкатулку и переставил на свое сиденье. Маргарет сдавленно всхлипнула.
— Уверен, что удовлетворение досужего любопытства доставило вам массу удовольствия, — скучающе заметил наставник и отвернулся к окну. Мисс Шеридан забилась в уголок и вытерла глаза ладонью. Перчатка тут же намокла. Оставшийся путь до дома прошел в тишине.
Когда экипаж остановился у виллы, кучер распахнул двери и спустил подножку. Энджел вышел первым и подал Маргарет руку. Девушка задрожала и вцепилась в сиденье.
— Будете ночевать здесь? — с холодком спросил наставник. Она с трудом заставила себя положить ладонь на его руку и сползла по подножке.
— Я отдам вам копии, — прошептала она. — Сейчас или принести в кабинет?
— Наслаждайтесь чтением сколько хотите, — равнодушно ответил Энджел.
Маргарет охватил такой жгучий стыд, что она едва подавила порыв умчаться прочь и больше никогда не попадаться учителю на глаза. Но он цепко сжимал ее руку до тех пор, пока они не вошли в дом. Редферн оставил в холле трость, шляпу, перчатки и унес шкатулку в лабораторию, не сказав больше ни слова. Девушка потащилась к себе.
В своей комнате она швырнула в угол шляпку и перчатки, бросилась к бюро и вытряхнула из ящика папку с копиями. Будь оно все проклято, ну зачем она вообще за ними полезла! Вскрикнув от ярости, Маргарет запустила папкой в стену, упала на кровать и зарылась головой в подушки.
«Дура!»
Когда стыд и горе несколько поутихли, девушка еще немного полежала, свернувшись клубочком, а потом пошла умыться. Вряд ли Энджел захочет ее видеть в ближайшие дни (или недели… а может, и месяцы). Но если он заметит ее опухшую физиономию, то решит, что она пытается выплакать себе прощение, а это мало того что недостойно, так еще и низко — после всего, что она наделала. Маргарет подобрала папку, сунула в нее выползшие листы и положила на бюро, чтобы отдать наставнику при первом же случае. Потом взяла учебник алхимии, бросила на подоконник подушки и плед, забралась в это гнездо и приступила к деятельному раскаянию с помощью изучения раздела неорганических превращений.
Маргарет подняла голову от книги, только когда начало смеркаться, а в животе забурчало от голода. Вряд ли сегодня можно рассчитывать на совместный ужин, и девушка уже потянулась к звонку, чтобы попросить холодные закуски в комнату, как вдруг увидела, что дверь дома открылась — на белые мраморные ступени лег теплый золотистый свет. Он почти сразу исчез, а по ступеням спустился Энджел с небольшим чемоданчиком и тростью. Он пересек сад и вышел за ограду. Маргарет удивленно привстала. Куда это наставник собрался идти пешком?
К счастью, окна ее комнат выходили на дорогу, что вела к рощице неподалеку, к которой и направился Энджел. Маргарет соскочила с подоконника, выбежала из спальни и бросилась к окну в своем кабинете. Что такого наставник хочет сделать, чем нельзя заняться в лаборатории или саду? Девушка не сомневалась, что он собрался проводить какой-то ритуал, и если б она не оказалась такой свиньей, то шла бы сейчас к роще вместе с ним!
На дороге в клубах пыли показалась закрытая, похожая на почтовую карета, запряженная гнедой четверкой. Она мчались с такой скоростью, что Энджел поспешил отступить подальше на обочину. Но едва карета пронеслась мимо него, как кучер резко натянул поводья. Лошади с хрипом зарылись копытами в дорожную пыль, и прежде, чем карета встала, ее дверца распахнулась, наружу выскочил человек и распылил Энджелу в лицо что-то из большого баллона. Редферн выронил чемоданчик и согнулся, закрывая рукой глаза.
Маргарет с криком отпрянула от окна. Из кареты выпрыгнули еще четверо и бросились к Энджелу — он, шатаясь и выхватив из трости шпагу, пятился от них к дому. Дальше девушка не смотрела — она рывком выдвинула ящик стола, схватила кобуру с револьвером «Мяу», пояс с набором зелий в колбах, распахнула окно и села на стул.
— Volare mea!
Левитировать, сидя или стоя на чем-то, всегда проще, особенно поначалу, как говорил Энджел, — и сейчас ей было наплевать, что соседи увидят ее вылетающей из окна на стуле. Крепко вцепившись в спинку, девушка направила свое необычное транспортное средство к дороге. Один из нападавших уже отползал в кусты, зажимая распоротый клинком живот, и в пыли за ним тянулась алая полоса. Кучер без движения валялся в луже крови около кареты. На подлете Маргарет расслышала вопль:
— Рот! Рот ему заткни!
— Razor! — в бешенстве крикнула мисс Шеридан: Энджел, даже полуослепший, удерживал гадов на расстоянии клинка. Заклинание девушки полоснуло одного из нападающих — мужик в синей курте заорал от боли, обернулся и взревел:
— А вот и сучка!
Его вопль отвлек Энджела, и один из бандитов бросился-таки ему за спину, повалил на колени и, натянув на его голову черный мешок, пытался одновременно зажимать Редферну рот и выкручивать руку со шпагой. Второй наносил наставнику удары длинной палкой, чередуя их с орошением из баллона. Энджел вырывался с такой силой, которую едва ли можно предположить в его худощавом теле.
Маргарет снизилась и на лету пнула третьего паразита ногой в голову. Звук был, словно она ткнула тыкву — мужчина вскрикнул и рухнул. Синекурточник попытался схватить девушку за подол, но она увернулась и набрала высоту. Энджел сдавленно зарычал и со всей силы врезал локтем под ребра врагу. Удар головой в нос, правда, смягчился из-за мешка: негодяй только ухнул, но не упустил добычу. Его подельник врезал Редферну палкой в живот, а синекурточный выхватил баллон и направил на девушку. Маргарет взлетела на стуле ввысь — струя из баллона едва задела ее подол.
«Амулет! — в ярости поняла она: костяной медальон, болтающийся на шее нападающего, значительно смягчил действие „Razor“. — На-ка, попробуй это!»
Мисс Шеридан выдернула из пояса третью слева колбу и швырнула под ноги мужику в синей куртке. Он отскочил, но поздно: из колбы вырвался рой белых колючих огоньков, мигом учуял живую плоть и обвился вокруг подонка с ног до головы. Раздался дикий крик боли; человек повалился на землю и стал кататься по ней, как безумный. Брызги крови оросили дорогу, прибив пыль.