— Представление на сегодня окончено. Вам понравилось?
— Впечатляет, — признала Маргарет. — На каком языке вы читали заклятие?
— Ну же, девушка, стыдно не знать язык своих предков! Современный риадский происходит от эмнин…
В ночной тиши что-то тонко свистнуло, и в шею Энджела впилась длинная черная игла. Наставник вздрогнул, выдернул иглу и понюхал. Маргарет вскрикнула: в ее плечо вонзилась такая же, и кожа в месте укола мигом онемела.
— Бегите! — хрипло прошипел Энджел и толкнул девушку под тол маэн, себе за спину. — Живо!
Снова свистнуло: две иглы ужалили Маргарет в руку и под ребро. Выдернув иглы, она бросилась наутек, на бегу лихорадочно перебирая в уме все заклинания, которыми можно защититься. Ветки хлестали ее по лицу и бокам, трава скользила под ногами, по телу от плеча, руки и ребер расползалось онемение.
«Левитация!» — слова «Volare mea» вспыхнули у нее в мозгу, но, попытавшись их произнести, Маргарет едва смогла пошевелить губами. Деревья и кусты расплылись в туманные смазаные пятна, вновь стали отчетливыми, до рези в глазах, земля закачалась, как палуба корабля.
— Вол… — выдавила мисс Шеридан. Язык и губы немели. — Вло… лар…
По подбородку побежала слюна. Маргарет с трудом сплюнула и, цепляясь за деревья, потащилась вперед. Она спотыкалась о корни и скользила по траве, которая то и дело норовила вывернуться из-под ног. Зрение то затуманивалось так, что девушка едва различала контуры деревьев, то становилось болезненно резким. Она все пыталась выдавить из горла заклинание, но язык уже окаменел.
— Да чего на него все никак не действует! — вдруг загрохотало у нее в голове на иларском. Маргарет, вскрикнув, сжала виски и свалилась на землю. Кто-то кричал по-дорнгернски, по-иларски, в шуме чужих голосов она на миг различила голос Энджела — короткий рычащий вопль — и поняла, что он еще совсем рядом. Она поползла прочь, под кусты — добраться до города, привести подмогу, связаться с дядей, с мистером Лонгсдейлом, с кем-нибудь…
«Боже, пусть они ничего ему не сделают!» — взмолилась мисс Шеридан.
— Да врежь ему! — в ярости заорал кто-то.
Господи, она все еще здесь! Да когда же она наконец сдвинется с места!
Над ее головой несколько раз сверкнуло лезвие топора, и Маргарет вжалась в землю. Бронзово-смуглый великан с курчавой бородой во всю грудь отшвырнул срубленные ветки. Рядом мелькнул некто в темной куртке. Свет от его фонаря ударил в глаза девушке, и она зажмурилась.
— Эта сучка все еще в сознании, — удивленно заметил тип с фонарем и крикнул: — Девка тоже здесь! Кидж-чи![5] — приказал он. Бородач сунул топор за пояс, подхватил девушку и перекинул через плечо. Мисс Шеридан в отчаянии несколько раз дернулась и ткнула великана носком ботинка. Бородач зашагал к камням, причем двигался в гуще деревьев совершенно бесшумно.
Полянку освещал полощущийся на ветру огонь факелов. Энджел лежал ничком в траве — один человек, придавив его коленом, прижимал к его затылку револьвер, второй обыскивал; Маргарет слабо всхлипнула. Бородач положил ее рядом. Чьи-то руки тут же заелозили по ее телу, и девушка слабо вздрогнула от отвращения.
— Кому-то досталось сладенькое, — хохотнули над ее головой. С нее стащили ремень с зельями и кобурой и с трудом стянули с ее пальца ажурное колечко. Его дал Энджел! Она никогда его не снимала… Маргарет дернула рукой.
— Да какого черта! Когда они уже оба вырубятся! — свирепо рявкнула нечеткая тень на грани видимости и добавила что-то по-мазандрански.
Бородач снял с пояса трубку, коробочку и щипцы. Пока он рылся щипцами в коробке, обыскивающий тип сжал обеими руками грудь Маргарет и помял. Девушка отвернулась и взглянула на Энджела. Один из похитителей застегивал на его запястье широкий черный браслет. Потом шею Маргарет снова ужалило иглой. Вокруг заклубился удушливый туман, и реальность стала ускользать, хотя девушка цеплялась за нее изо всех сил. Последнее, что она уловила, — кто-то задрал на ней юбку и громко возмутился:
— Да она в штанах! Ты глянь, глянь!
Рядом сдавленно засипел Энджел, и все исчезло.
Бреннон встретился с Лонгсдейлом в приемном покое больницы Святого Якова. Она была переполнена ранеными — почти все с ожогами разной степени тяжести. Джен жадно втянула носом воздух и облизнулась.
— Ну что? — спросил Бреннон.
— Сейчас они свободны от проклятия, — ответил консультант. — Но оно было достаточно мощным, чтобы я сумел найти по остаточному следу то место, где находился его источник.
— Значит, отыскав источник, вы можете связаться с хозяином?
— Если он все еще рядом с ним, то да. А зачем вам? Хотите сначала с ним побеседовать, а потом уже ликвидировать?
— Часто вы ликвидируете таких, как он? — помолчав, поинтересовался комиссар.
— Не очень. Но иногда приходилось. Не каждый человек способен достичь таких выдающихся результатов.
— Вы считаете, что превращение себе подобных в нежить — это выдающийся результат?
— В каком-то смысле — да. Я еще ни разу не видел, чтобы это пытались поставить, гм, на поток и производить нежить, как цыплят на ферме.
— Мне такое тоже в голову не приходило. Ладно. Пока Редферн ищет корабль хозяина, нам нужно отвлечь его внимание на себя. Кстати, разве присутствие… — Натан смешался, — такой, как миссис ван Аллен, не должно помешать хозяину проклинать направо и налево?
— Не совсем, — хмуро отозвался Лонгсдейл. — Имея в своем распоряжении крупный источник силы, он вполне может привести в действие проклятие. Конечно, вивене довольно быстро его почует и уничтожит, но некоторое время оно будет работать.
— То есть хозяин может и повторить?
— Да. Поэтому я сейчас отправлюсь в лабораторию и приступлю к поискам. Джен останется с вами.
— Ох, ну хорошо, хорошо, — покорно проворчал Бреннон. Лонгсдейл иногда пекся о нем хуже настырной няньки.
Комиссар нашел Валентину в палате этажом выше. Миссис ван Аллен сидела на койке детектива Бирна, положив ладонь ему на лоб. Из-под ее руки выбивалось слабое золотистое свечение. Бирн умиротворенно вздохнул, и на его физиономии появилось такое блаженствующее выражение, что Натану стало завидно.
— Готово. — Валентина убрала руку. — Его ударили кирпичом, когда он пытался прогнать этих несчастных от кафе.
Ведьма фыркнула:
— Несчастных! Как же! Они были очень даже счастливы, когда били вам окна. Столько животной радости, я чуть не подавился.
— Разве вам не положено питаться страданиями? — спросил комиссар.
— Мы питаемся всем, что связано с болью. Страстное желание причинять ее другим тоже сойдет, особенно с голодухи или при большой трате сил. Кормился чем мог, в общем.
— Я позабочусь о том, чтобы они скорее поправились, — сказала Валентина и с упреком воскликнула: — А вы все же вернулись, хотя я просила вас остаться в Бресвейн. Вы ничуть не лучше моего покойного мужа!
Комиссар поперхнулся.
— Он, как и вы, все время норовил сунуть голову тигру в пасть, даже зная, что зубы вот-вот сожмутся. Вернулись, хотя знаете, что хозяин вас преследует! Впрочем, — глуше добавила миссис ван Аллен, — такие, как вы, всегда возвращаются, и я никогда не смогу ни удержать, ни защитить вас.
— Меня не надо защищать, — как можно мягче ответил Бреннон. — Я тут единственный вне опасности, пока этому типу что-то от меня нужно.
— Ага, только мы не знаем — что, — встряла Джен. — Может, он мечтает вытащить из вас мозг. Крючком через нос, я слышал, жрецы Никхата так развлекались в свое время, а он любитель всякой экзотики.
— Лонгсдейл намерен отыскать источник, из которого хозяин черпает силы, — быстро сказал Натан, пока вдова снова не завела речь о том, что его нужно завернуть в вату и спрятать в сейфе. — Чем сильнее мы займем хозяина, тем лучше для Редферна и Пегги.
— Вы так уверены, что пироман выполнит уговор? — скептически спросила Джен.
— Надеюсь, — хотя куда больше он надеялся на остатки благоразумия и родственных чувств у Пегги.
— Вот вы опять, — с улыбкой сказала миссис ван Аллен. — Почему вы всегда выбираете в качестве приманки себя?
— Что поделать. Выбор у меня ограничен.
Вдова опустила голову и задумалась о чем-то своем. Может, вспоминала мужа. Натан почти ничего не знал о нем и сомневался, что имеет право расспрашивать.
— Не стоит так обо мне волноваться, — мягко произнес он.
— А как стоит? Я могу защитить вас от нежити, от болезней, проклятия и гипноза, но только не от того, что делаете вы сами. Виктор… мой муж поступил так же, чтобы мы отплыли из гавани и спаслись, и я… — Вивене вздохнула. — Я не смогла… не защитила ни его, ни тех, кто вместе с ним вернулся на берег, чтобы мы смогли сбежать! Я не могу уберечь никого из вас, пока вы сами бросаетесь то на одну амбразуру, то на другую!
Бреннон подавленно и смущенно молчал. Валентина никогда не говорила с ним об этом — он знал только, что ее муж погиб во время погромов в Меерзанде, но не спрашивал как. Оглянувшись, комиссар обнаружил, что ведьма исчезла. Он кашлянул и осторожно взял Валентину за руку.
— И вы абсолютно такой же, — с горечью сказала вдова. — Почему вы не оставите хозяина нежити Лонгсдейлу, раз уж это долг консультанта?
— Не могу. Валентина, вы бы сами не стали со мной разговаривать, если б я поступил подобным образом.
Вивене только покачала головой.
— Странно, что этот хозяин нежити совсем не интересуется мистером Лонгсдейлом.
— Полагаю, закономерно опасается специалиста по отлову нежити. Потому-то и нацелился на меня, как на ценную приманку. Откуда только узнал, — с досадой буркнул Бреннон. Его, по правде, намного больше волновало то, что хозяин знал, насколько дружеские отношения сложились у него и консультанта. Значит, за ними следили и долго.
— А может, дело в том, что он попросту один из них, из консультантов, и прячется от коллеги. Признайтесь, вы ведь думали об этом.