— Кто вы такой? — спросила Маргарет.
— Не разговаривайте с ними, — процедил Энджел.
Моряк со смешком приподнял шляпу:
— Франц Ляйднер, фройлен. — Он обвел шляпой остальных: — Нас было побольше до того, как вы положили шестерых наших в Авентине. Не то чтоб я тосковал по ублюдкам, но… — Он вытащил из кармана кастет, надел на пальцы и хрустнул костяшками. — Будет справедливо, ежели кое-кто ответит за них. Фройлен, так и быть, может расплатиться за двоих, а тебе достанутся остальные.
Доргернцы окружали их со всех сторон, и Маргарет пробрала дрожь. Ее не нравилось, как они на нее смотрели — эти взгляды пугали ее еще сильнее угроз или злобного молчания. Один моряк попытался ухватить ее за юбку. Маргарет вскрикнула, и внезапно из темноты возник мазандранец. Он опустил одну лапищу ей на плечо, другой — сжал руку Ляйднера с кастетом, нагнулся и уставился ему в глаза. Девушка испугалась, что нежданного защитника ударят сзади, но доргернцы боязливо попятились.
— Пусти, урод, — чуть севшим голосом сказал Ляйднер.
Гигиант оттолкнул его и застыл рядом с Маргарет и Энджелом, как изваяние. Мисс Шеридан, дрожа, прижалась к наставнику. Он погладил ее по голове. Странно: ей казалось, что великан в подчинении у моряков, но нет — что-то здесь было не так.
Пламя в чашах всколыхнулось, по полу протянуло сквозняком. Где-то хлопнула дверь. Мазандранец повернул голову на звук. В тишине и темноте прошуршали легкие шаги, и в круг света ступил человек в широком темно-вишневом балахоне до пят. Глубокий капюшон покрывал его голову, руки прятались в рукавах, только длинные красные четки покачивались в такт шагам. На ногах у человека были алые туфли с загнутыми носами. Маргарет ошарашенно захлопала ресницами на это диво.
— Позер, — фыркнул наставник, и на физиономии Ляйднера на миг мелькнуло одобрение; но он поспешил скрыть его за поклоном. — Этот шут и есть ваш уважаемый человек? — презрительно осведомился у моряка Энджел. Из-под капюшона донесся смешок.
— Вы весьма неприятный собеседник, герр Редферн, — заметил «уважаемый человек» на довольно чистом иларском.
Маргарет вцепилась пальчиками в локоть наставника, как кошка — когтями. Откуда этот тип может такое знать?! Разве он не считал Редферна иларцем? Разве ВСЕ не считали его иларцем?!
— Я всегда весьма неприятно беседую с подонками.
— Врезать? — спросил у капюшона Ляйднер.
— Пока нет. Сперва потолкуем.
Носитель балахона щелкнул пальцами. Из воздуха явился табурет с подушечкой, на который их собеседник и опустился. Полы балахона разошлись, обнаружив под собой свободные белые штаны и край длинного белого кафтана, скорее похожие на белье, и Маргарет смущенно порозовела. Человек сложил четки на коленях и отбросил капюшон на спину.
— Надеюсь, юная фройлен простит мне этот костюм, — с улыбкой сказал он. — Мазандранская одежда значительно удобнее нашей.
Его лицо и голова были начисто выбриты, в ухе поблескивало золотое кольцо с жемчужиной. Несмотря на длинный крупный нос и тяжелую челюсть, физиономия у любителя экзотики оказалась довольно приятной. Глаза светлые, зеленовато-карие, улыбка — весьма дружелюбна. Он внимательно осмотрел Маргарет и с искренним любопытством уставился на Энджела. Наставник тоже, впрочем, сверлил оппонента пристальным взглядом.
— Ну же, не будем осуждать слабости ближнего своего, — весело сказал их пленитель. — Каждому свое, верно? Я же не осуждаю вас за семнадцатилетнюю любовницу, хотя вы и старались уверить нас, будто она ваша дочь. Впрочем, насколько я знаю, в вашей семье это никогда не было помехой, не так ли?
Маргарет еще крепче вцепилась в Энджела. Даже мысль о том, что он может оказаться ее отцом (или дедом), не испугала ее так, как бешеная злоба, исказившая лицо наставника.
— Не надо, тише! — шепотом взмолилась девушка, удерживая его, хотя он уже шагнул вперед.
— Впрочем, кто бы устоял, — заметил хозяин нежити. — Прелестнейшая фройлен, настоящая жемчужина, кровь от вашей крови.
Маргарет с усилием перевела дыхание. Ей никогда не приходило в голову, что Энджел мог заинтересоваться ею лишь потому, что в их жилах текла одна кровь. Но, господи, не может же он быть ее отцом?!
«А дедом? — гаденько прошипело внутри. — Прадедом?»
— Как видите, я немало узнал о вас. Плоды долгого внимательного наблюдения. Конечно, у меня еще остались вопросы, но, полагаю, вы на них ответите.
— Нет, — сквозь зубы сказал Энджел.
— Право же, не будьте так опрометчивы. Как мы уже убедились, юная фройлен вам весьма дорога, а она очень красивая женщина.
Пальцы Энджела до боли сдавили плечо Маргарет. Ляйднер жадно уставился на девушку, моряки вокруг обменялись смешками и одобрительными возгласами. Мисс Шеридан съежилась.
— Однако вести односторонний диалог — несправедливо и невежливо, — заметил хозяин нежити. — Разумеется, вы тоже вправе спрашивать, — и склонил голову набок, как бы в ожидании вопросов.
Но Энджел молчал, и Маргарет решилась спросить сама:
— Кто вы такой?
— Сложно ответить, фройлен. В Мазандране меня звали Ачари Рагнихотри — учитель, творящий огненные ритуалы.
— Боже, — презрительно проронил Энджел.
— Но вы же не оттуда, — покачала головой Маргарет. — Вы из Доргерна.
— О, милое дитя, я прожил в Мазандране очень много лет. — Хозяин нежити поправил балахон, и на его руке девушка заметила охряные узоры. — В самом деле, герр Редферн, вы зря так не любите учения и практики брахманов. Там множество алмазов.
— Но если это так, — храбро продолжала девушка, видя, что наставник игнорирует его желание общаться, — и вы повелеваете нежитью, то на что вам мы?
— Думаю, ваш учитель с удовольствием сам ответит на этот вопрос. Дабы сразу внести ясность, уточню: мне известно, что вы разрабатываете и производите снаряжение для так называемых консультантов. Это мы пока оставим в стороне.
— Ах вот оно что, — с издевкой усмехнулся Энджел. — Очередной охотник за чужим добром. Обычный вор.
— Ну, в самом деле, это слишком грубо сказано…
— Вы отнюдь не первый грабитель в моей жизни, — холодно произнес Редферн. — И пусть судьба ваших предшественников не слишком вас окрыляет.
Маргарет слабо ткнула его локотком. Она не считала, что в их положении можно кому-то угрожать.
— Оставим эти частности, — мурлыкнул Рагнихотри, перебирая четки. — Меня сейчас не интересуют игрушки консультантов. Меня интересует процесс.
В начале двенадцатого Бреннон взял трость и шляпу, предупредил дежурного и отправился в дом восемьдесят шесть. Там его встретил пес и сразу повел в лабораторию. Зверюга выглядела довольной, и Натан приободрился. Лонгсдейл, в конце концов, никогда не подводил.
Пес взял со стола стеклянную маску и ткнул ее в руку комиссара. В лаборатории дым буквально стоял коромыслом, но само животное от испарений не страдало, попросту перестав дышать, хотя Натан и раньше замечал за псом, что тот дышит только когда хочет. Лонгсдейл и ведьма, облаченные в длинные фартуки и перчатки, метались в дыму, орудуя какими-то инструментами и переливая что-то из баночек в колбочки. Бреннон скромно присел на стул, стараясь не глядеть по сторонам. Уродцы в сосудах никуда не делись, а временами — еще и шевелились.
Наконец Лонгсдейл с торжествующим возгласом воздел руку с колбой, в которой что-то клубилось, сверкало и булькало.
— Смотрите! — Он восторженно ткнул комиссару под нос колбу. — Я выделил базовую структуру! Наконец-то!
Натан подозрительно изучил клубящуюся бурую субстанцию, надеясь, что консультант не успел в пылу работы изобрести смертельный яд или новую магическую болезнь. Лонгсдейл жестом поманил его за собой, и комиссар с радостью покинул обитель магической науки.
— Вы хотели отыскать источник, которым воспользовался хозяин нежити, — деловито сказал Лонгсдейл. — С выделенной структурой я могу это сделать за час-полтора. Правда, не гарантирую, что хозяин все еще около источника.
— Ладно. От Редферна никаких вестей, так что нам нужен хоть какой-то след. Могу я ненадолго позаимствовать у вас Джен? Мне нужно проверить одно сборище.
— Конечно. Странно, что мистер Редферн молчит, — удивленно заметил консультант. — Чем можно заниматься столько времени? Разве что корабль укрыт ворохом маскирующих чар, но даже тогда… А если с ним что-то случилось?
— Угу. Воспаление ненависти к людям, — буркнул Бреннон. — Уверен, он вообще не собирался ставить нас в известность и отправился жечь корабль в своей излюбленной манере.
— Но вы ведь попросили мисс Шеридан сообщить…
— Не думаю, что я имею какое-то влияние на мисс Шеридан. Не думаю, что вообще кто-нибудь может на нее повлиять, кроме этого типа.
— Почему он вам так не нравится?
Пес выразительно фыркнул.
— Вот Кусач меня понимает, — вздохнул комиссар. Он бы поставил вопрос иначе — кому Редферн вообще может нравиться? Что в нем нашла девица обеспеченная, красивая, разбалованная до предела вниманием самых достойных женихов?
— В том, что мистер Редферн обучает ее магии, нет ничего дурного, — невозмутимо сказал Лонгсдейл. — Не понимаю, почему вас это так возмущает. Она талантлива, прилежна и со временем…
— Меня возмущает, что он украл из дому несовершеннолетнюю девушку семнадцати лет. Он живет с девочкой, которая младше его в… в… — Бреннон запнулся, затруднившись с ходу подсчитать.
— Он с ней живет, — примирительно повторил консультант, — но она все еще девственница, если вас заботит именно это.
— Что?! Почему?! — поперхнулся Бреннон.
— Откуда же мне знать? Но, в принципе, девственность — ценный актив в магическом деле.
— Так что ж, он ее до могилы будет в девицах держать?!
Лонгсдейл поразмыслил и сознался:
— Я вас не понимаю. Разве вы не этого добиваетесь?
— Замнем, — решил Бреннон. Хотя в качестве импотента пироман устраивал его куда больше. А лучше бы — сразу евнуха. Пес фыркнул еще раз и опустил морду на лапы. — Я постараюсь вернуть вам Джен поскорее. Кстати, что хозяин все-таки сделал с горожанами?