«И вообще под блузкой не видно», — подумала девушка. Хотя сначала чуть не умерла от смущения, когда наставник вручил ей розовую коробку, украшенную бантами, и с ехидной усмешкой наблюдал, как Маргарет, заливаясь краской, достает лифы вроде коротких кофточек на пуговках и косточках.
— Примерите? — предложил он и увернулся от огненного шара с ловкостью, говорящей о немалом опыте.
«Хорошо бы он сегодня пришел». — Маргарет уютно устроилась на диване, взяла ножик для резки страниц и книгу «Львы престола». Девушка в предвкушении вдохнула запах типографской краски и нырнула в роман.
Сумерки сгустились, окрасились в темно-голубой, и Маргарет уже зажгла лампу, когда наконец услышала легкие, почти бесшумные шаги. Энджел, без сюртука и жилета, постоял на пороге, опираясь локтем о косяк и глядя на девушку из-под руки, которой прикрыл глаза. Он выглядел уставшим, и свет был неприятен для его глаз. Маргарет пригасила лампу и сдвинулась к спинке дивана. Наставник лег рядом, положил голову на грудь девушки и поморщился, взял руку своей ученицы и притянул к виску с бьющейся жилкой. Мисс Шеридан принялась массировать кончиками пальцев его висок, голову и шею под ухом. Энджел протяжно вздохнул, обхватил рукой талию девушки и закрыл глаза.
Маргарет даже не догадывалась раньше, как много он работал. Конечно, она понимала: для всего того, что Энджел ей показывал, необходимы средства, причем весьма немалые, но она и представить себе не могла, сколько времени учитель тратил на то, чтобы их заработать. Иногда ей казалось, что он вовсе не спит, днем погруженный в финансовые дела, а ночью — в магические. А потому девушка старалась учиться усердно, чтобы ему не приходилось вместо отдыха возиться с нерадивой ученицей.
Рука Энджела расслабилась, морщинка меж бровей разгладились, и дыхание стало тихим, глубоким и ровным. Он тяжелее придавил девушку к дивану, жилка на виске перестала судорожно биться — Редферн заснул. Маргарет отвела волосы с широкого лба спящего и коснулась его у складочки над левой бровью. Жар, который всегда донимал Энджела во время мигрени, ушел, но наставник стал негромко похрапывать. Маргарет сползла по подушкам пониже и поправила его голову так, чтоб шея не выгибалась. Похрапывание стихло, и девушка снова взялась за книгу.
Прошло часа два и четыре главы, прежде чем Энджел зашевелился, зевнул, протер глаза и пробормотал:
— Это я заснул, что ли, да?..
Голос у него был хрипловатым и неразборчивым спросонья.
— Вы каждый раз так удивляетесь, прямо как впервые, — ворчливо ответила Маргарет: поскольку она не шевелилась, чтобы его не разбудить, у нее затек левый бок.
Редферн приподнялся на локте, потер шею, покрутил головой, довольно хмыкнул — и улегся обратно.
— Ну эй! — возмутилась девушка.
Наставник перевернулся на спину и посмотрел на нее снизу вверх, как кот:
— Мне кажется, вы невеселы.
— Еще бы! Вы отдавили мне все, что только можно! Я скоро стану как камбала, и меня можно будет подкидывать под дверь в конверте. А еще вы ужасно жесткий и костлявый. Ели бы побольше, что ли…
Энджел поднял бровь.
— Сеанс ваших нелогичных жалоб окончен? Я как раз хотел вознаградить вас за прилежание в учебе, а так ведь могу и передумать.
— Вы подразумеваете под наградой залежалую конфетку из вашего кармана? — фыркнула Маргарет и отгородилась книгой.
— Это было всего один раз! — с искренним возмущением воскликнул Энджел. — Вы сами хотели попробовать конфету эпохи регентства, я вас не заставлял! Я вообще забыл, что она там лежит… А это что?
Он приподнялся на локте и взглянул на зеленый шелковый ридикюль, который уже полгода пылился на столе.
— Моя вышивка, — досадливо отвечала Маргарет и положила руку ему на грудь, чтобы вернуть обратно. — Я еще дома ее начала и все никак не найду время доделать.
— Но на что вам эта штука? У вас же чертова уйма этих мешочков…
— Ридикюль, Энджел, — с улыбкой поправила девушка. — Это называется ридикюль, — и вручила ему сумочку для ознакомления.
— Но что вы в них носите? — Он в недоумении залез внутрь и потряс сумочку. — Туда же не влезет ни нож, ни пистолет.
— Баночку с кремом, гребешок, платок, ключи от шкатулки, кошелечек с мелочью…
— То есть вы берете один мешочек и кладете его в другой мешочек? — удивленно спросил Энджел. — Но зачем?!
Маргарет поманила его поближе и, когда он доверчиво к ней подался, прошептала:
— Потому что на женском платье нет карманов. Совсем! Только тс-с-с-с, этого никто из мужчин не знает, вы первый.
Судя по физиономии Редферна, это действительно стало для него таким открытием, что мисс Шеридан не выдержала и расхохоталась. С одной стороны, ничего удивительного — исходя из его вопросов, живых женщин здесь давно не было, но с другой… она слегка порозовела. Довольно часто, когда Энджел возвращался домой, Маргарет, встречая его, улавливала запах женских духов и вообще женщин. Это ее смущало, тем более что Энджел старался держаться от нее на расстоянии, пока не принимал ванну у себя, и девушка никак не могла понять, в чем же тут дело.
— Ну да ладно. — Наставник бросил ридикюль на столик. — Сегодня вы обработали мишени так основательно, что будем считать поход в театр заслуженным.
— В наш театр? — забеспокоилась Маргарет. — Но я не могу, меня же там увидят!
— Не волнуйтесь, — презрительно отозвался Энджел, — я отведу вас не в ваш театр, а в хороший.
Девушке стало обидно, но возразить она не успела.
— Авентинская опера, — промурлыкал Редферн, сладко потягиваясь и насмешливо щурясь на воспитанницу.
— Опера?! — простонала Маргарет. — Опять?! Я еще не оправилась от прошлого раза! Подождите, — вдруг встрепенулась она, — мы поедем в Авентин? А можно мы потом пойдем в Сан-Пьетро? И к руинам? И в капеллу с Мадонной, и к термам, и в Пантеон, и на Арену, и…
— Неужели вы настолько прилежно учились?
Девушка закусила губу. Энджел сел, сурово на нее посмотрел и вопросил:
— Как можно не любить оперу?
— Но там все время так визжат и воют гнусными голосами, а…
— Гнусными?
— А я совсем не успела посмотреть Сан-Пьетро! Мы были только на площади, ну пожалуйста!
— Маргарет, вы канючите.
— Извините, — пробормотала девушка, опустив голову.
Она заметила, что его голос смягчился, и понадеялась, что все-таки избежит оперы. В прошлый раз Маргарет чуть не умерла за три часа непрерывной пытки адскими звуками. Энджел погладил воспитаницу по щеке и подцепил пальцем ее подбородок. Мисс Шеридан робко улыбнулась — сердитым наставник не выглядел.
— Впрочем, у меня накопились кое-какие дела в Иларе, и вы поедете в Авентин со мной на три-четыре дня. Вы же, в конце концов, настолько освоили алхимию, что пришлось вставлять стекла в лаборатории.
Маргарет густо покраснела.
— Лучше бы вы делали так почаще, а то после вас обычно такой порядок, словно вы вообще ничему не учитесь. Где взрывы, где разрушения, где явление дьявольских тварей? Ладно, идите в библиотеку за путеводителем Эрмина по святому городу, заодно возьмите в моей гостиной с камина три книги и отнесите в секцию N, шкаф семнадцать, девятнадцатая полка.
Девушка перебралась через длинные ноги наставника и вышла из комнаты, но уже на пороге обернулась — Энджел схватил «Львов престола» и принялся жадно листать. Он бы ни за что не признался в таком постыдном падении, сколько бы раз Маргарет его за этим ни подлавливала.
Библиотека вызывала у мисс Шеридан и благоговейный трепет, и горькие сожаления — даже если бы она поселилась среди стеллажей, ей бы за всю жизнь не удалось изучить и десятой доли всех этих сокровищ. Около каждого шкафа, уходящего под потолок, был подъемник с корзиной для книг, там и сям парили летающие лампы, а библиотечный каталог, если бы его напечатали, не смог бы сдвинуть с места даже цирковой силач.
Маргарет добралась до шкафа 17 в секции N и села в подъемник. Он доставил ее к полке 19, однако, расставляя на ней книги Энджела, девушка заметила какие-то странные вмятины на стене под самым потолком. Их загораживали книги на последней, двадцать второй, полке. Маргарет подогнала подъемник выше, рискованно высунулась из него, опираясь коленом на полку, и направила лампу к вмятинам.
Из-за томов выглядывало полустертое изображение: пара тигриных морд и дуга в виде ленты с надписью. Маргарет вылезла на полку (хотя Энджел страшно ругался, когда заставал ее за этим), заклинанием счистила пыль с надписи и прочла: «Fortitudo mea est in ira mea» — «Моя сила в моей ярости». Тигры с оскаленными клыками будто предлагали усомнившемуся подойти поближе и проверить. Девушка осторожно вынула книги, чтобы открыть остаток рельефа, и поняла, что это был герб. Но нижняя его часть почти совсем стерлась, и Маргарет не смогла разобрать фамилию тех, кто выбил на своих щитах этот девиз.
Мисс Шеридан вернула все на место и сползла в подъемник. В библиотеке была секция с генеалогическими справочниками — девушка любила смотреть в них картинки и читать на латыни забавные истории о выдающихся представителях знатных родов. Но, к удивлению Маргарет, в секции не нашлось ни одного справочника по риадской знати или аристократии Дейрской империи. Может, Энджел их читает и унес к себе? Но тогда они должны отражаться в каталоге. Девушка вернулась к дверям, к конторке, на которой лежала большая пластина из обсидианового стекла, и приложила ладонь к прямоугольнику в серебристой рамке под ней. Пластина засветилась.
— Генеалогический справочник, — сказала Маргарет.
В обсидиане появился длинный список, и мисс Шеридан стала прокручивать его в поисках нужных томов, но их там не оказалось. Девушка присела на высокий табурет и недоуменно нахмурилась. В библиотеке хранились даже генеалогии мазандранской и халифатской знати, но почему не было дейрской и риадской? Мисс Шеридан несколько раз попробовала переформулировать вопрос, но ничего не добилась. Она зарисовала по памяти тигриные морды, записала девиз и вспомнила наконец про путеводитель Эрмина.