Она подставила ему плечо, и Энджел тяжело оперся на девушку. Он был весь в поту, как от лихорадки, и ребра ходили ходуном, натягивая обожженную кожу.
— Что наверху? — сухо спросил Бреннон.
— Рагнихотри сбежал, — ответила Маргарет. — Проблемы остались. Добей его и понимайся на палубу — тебя ждут мистер Лонгсдейл и ведьма.
— Добить? — холодно уточнил комиссар, хотя в сердце что-то сжалось. — Ты настаиваешь?
Маргарет насмешливо фыркнула:
— А ты что, думаешь, я прощу его во имя милосердия и сострадания?
— Нет, — сказал Бреннон, — не думаю.
Комиссар глубоко вдохнул сырой холодный воздух. После затхлого трюма он показался Натану опьяняюще свежим. Как будто удалось вырваться из удушающего сна — не кошмара, но липкого полубредового видения, после которого реальный мир при всей своей неприглядности выглядит чертовски милым местом.
— Что здесь у нас? — осведомился Бреннон.
Над палубой свистел пронизывающий ветер, в небе сгустились тучи, вид которых Натану не нравился. Корабль натужно скрежетал, словно собирался вот-вот развалиться на части и выбирал подходящий момент.
— Рагнихотри сбежал, — сказал Лонгсдейл; пес с виноватым видом сидел у его ног. — Мы сцепились, и он попытался провернуть со мной какой-то брахманский трюк с подчиняющими чарами, но безуспешно.
— Так что ж, от расстройства он сиганул за борт? — Комиссар огляделся. Джен нигде не было видно, и он встревожился: черт знает, кого ведьма испепеляет в эту минуту… и не утонула ли, надорвавшись после драки со змеем.
— Ну… да, — признал Лонгсдейл.
— Что да?
— Сиганул.
Бреннон поперхнулся. Море за бортом могло вызвать мысли о купании разве что у самоубийцы.
— Зачем? — Тут он заметил группку матросов, собравшихся вокруг седого мужика, который кинул ему топор. Бреннон все еще сжимал оружие в руке.
— Чтобы сбежать. Он оседлал змея, отсоединил корабль и…
— Даже не нагадил напоследок? Эта тварюга может одним ударом хвоста полкорабля разнести, а Рагнихотри просто взял и уплыл? Куда он, черт подери, вообще может направляться верхом на змее?
— Не знаю, — расстроенно признался консультант. — Мне следовало отправиться за ним, но я не могу оставить вас на корабле в таком положении. — Он выразительно взглянул на тучи. — Я послал в погоню Джен, но, боюсь, ей придется вернуться. Море — не слишком дружественная ей стихия, особенно в бурю.
— Как она? — буркнул Натан, сам не зная, о чем спрашивает: о здоровье ведьмы или о том, сколько еще жертв она выкосила.
— Змей ей не навредил.
— А она ему?
Консультант неопределенно пожал плечами. К Бреннону решительно направился седой моряк, окруженный тесной толпой товарищей по несчастью.
— Клаус Гюнтер, — отрывисто назвался он и сунул Натану куртку, которую комиссар с благодарностью натянул. — Боцман «Кайзерштерн».
— Комиссар Бреннон, отдел особо тяжких преступлений, полиция Риады. Это наш консультант, мистер Лонгсдейл.
Гюнтер посверлил Лонгсдейла тяжелым подозрительным взглядом — ничего удивительного после всего пережитого моряками.
— Эт у вас там в полиции терь такие есть? — недоверчиво спросил боцман. — Эт ваш собственный, что ли, zauberer[8]?
— Угу, — согласился комиссар.
Треснувшая мачта со скрежетом накренилась, отчего весь корабль заскрипел. Лонгсдейл вскинул руку и забормотал заклинание. Мачта встала на место, но матросы отпрянули от консультанта; Гюнтер неприязненно на него покосился. А Бреннону стало ясно, что далеко с такой мачтой они не уплывут.
— Где мы? Корабль сильно поврежден?
— Мы шли к Дессенбергу. Но дороги туда судно не выдержит. — Моряк кивнул на мачту. — Можем повернуть обратно, если повезет.
— Почему — если повезет?
Гюнтер ткнул пальцем в клубящиеся до горизонта тучи:
— Видали? Если двинемся к вашему берегу, пойдем в самое сердце шторма.
Перспективы комиссару не понравились. Матросы смотрели так, будто ждали решения проблемы — и почему-то именно от него.
— Поганая гнида и здесь свинью подложила, — буркнул боцман. — Таких штормов не бывает в этих водах в середине сентября.
Бреннон потер бородку и наконец постановил:
— Отправьте ваших людей осмотреть корабль. Я узнаю, что мистер Лонгсдейл сможет сделать с мачтой. А, и еще: в трюме находится мистер Ляйднер. Если он еще жив, разместите его где-нибудь.
— Ляйднер, — медленно повторил моряк и добавил что-то, явно нелицеприятное, на доргернском; матросы поддержали его согласным гулом. — Сдохнет — туда ему и дорога!
— Он был членом вашего экипажа до того, как переметнулся к Рагнихотри?
Гюнтер кивнул.
— А кто такой этот Рагнихотри?
— Доктор Йоганн Ройзман. — Боцман презрительно сплюнул за борт. — Профессор, мать его. Прикончил секретаря министра, полицейского, капитана и за пассажиров взялся. Никто не уцелел. Сукин выродок.
— С ним был мазандранец. Где он?
— Дикаря никто не видел с тех пор, как его хозяин прыгнул за борт.
Бреннон подошел к Лонгсдейлу, задумчиво изучавшему треснувшую мачту. Пес обнюхивал основание мачты и при виде комиссара сокрушенно покачал головой.
— Зачем вы вообще это сделали? — ворчливо осведомился Натан.
— Хотел отвлечь его внимание.
— Вам удалось. Кстати, наш мазандранец по духу — доктор Йоганн Ройзман. Он перебил пассажиров, своих спутников и прикончил капитана «Кайзерштерн». А сейчас, пока мы торчим на разваливающемся корыте, он верхом на змее уматывает в свое логово.
— По-моему, безопаснее всего будет убрать эту мачту, — заметил Лонгсдейл.
— А потом? Приближается шторм. Надо сваливать с этого корыта.
Консультант посмотрел на тяжелые черные тучи. Ветер усиливался, и корабль качало все сильнее.
— Если бы я точно знал, сколько людей на борту, где мы находимся и каково расстояние до берега, я мог бы применить какое-нибудь телепортационное заклинание.
Бреннон нахмурился:
— Погодите. Ройзман каким-то образом переправлял в Блэкуит своих вампирш. Почему бы нам не использовать его способ?
— Если идти по зеркальной тропе, то точка входа должна быть неподвижной.
— Так мы никуда не движемся. Предлагаю обыскать каюты Ройзмана. Шансов выжить при переходе по тропе у нас явно больше.
В небе сверкнула молния. Лонгсдейл встревоженно вгляделся в тучи. Пес втянул носом воздух.
— Ладно, — решил консультант. — Скажите об этом боцману. Пусть пересчитает людей.
— Двуспальная кровать? — с улыбкой спросил Энджел.
Вообще-то на ложе Рагнихотри можно было устроить рядком Энджела, дядю, Лонгсдейла, его пса и еще для Маргарет осталось бы место.
— Надеюсь, хотя бы на кровати вы какое-то время полежите спокойно, — проворчала она, усаживая наставника на белоснежную кружевшую постель. Колени у него подогнулись в последний момент, и Редферн не столько сел, сколько упал на одеяло, ухватив девушку за руку. Взгляд его поплыл. Маргарет торопливо уложила Энджела на подушки, и он наконец позволил себе вздохнуть и закрыть глаза.
«Как исхудал…»
Его голова утонула в пышной подушке, и оттого лицо казалось совсем худым; черная щетина только подчеркивала провалы щек и натянувшуюся на носу, подбородке и челюсти кожу. Едва лишь закрылись горящие темные глаза — и он стал измученным, смертельно уставшим человеком, словно угас поддерживающий его огонь.
Маргарет налила в чашку лимонной воды из графина, висевшего в стальном держателе на стене, приподняла голову Энджела и коснулась краем чашки его губ. Он с усилием приподнял веки, увидел воду и стал жадно пить. На ковре валялся поднос, вокруг него — мягкие хлебцы. В желудке девушки забурчало от голода.
— Еще!..
Она налила ему еще воды. Энджел выпил до дна и уронил голову на подушку.
— Устал, — еле слышно пробормотал он.
Маргарет хотела встать, чтобы найти еду и обезболивающее, но наставник вдруг сжал ее руку.
— Простите меня, — прошептал он. — Маргарет?
Она нежно провела ладонью по его волосам. Редферн прижался щекой к ее руке, покалывая жесткой щетиной.
— Я не должен был допустить, чтобы с вами случилось… нечто подобное.
— Энджел…
— Я должен был защитить вас… и не смог… На что я годен, черт подери, если даже на это не способен! — озлобленно прошипел он и вдруг добавил: — Вы меня презираете. Имеете право. Теперь.
Маргарет обняла наставника и поцеловала темные завитки волос за ухом. Энджел слабо вздрогнул и недоверчиво взглянул ей в глаза. Голова у девушки вдруг закружилась от слабости, и Маргарет, устало задрожав, вытянулась рядом с лежащим. Энджел обнял ее здоровой рукой и коснулся губами ее макушки.
«Господи, он не мог меня защитить! — подумала девушка. — Да что бы со мной было, если бы он не…» — Она теснее прильнула к наставнику.
Они лежали так, не шевелясь, пока мисс Шеридан не собрала достаточно сил, чтобы подняться. Ноги у нее подгибались, слабая качка корабля мигом отзывалась тошнотой и головокружением, но Маргарет встала, держась за столбик балдахина.
— Нам нужны лекарства и еда. Я сейчас поищу.
— Мне хватит вон той булки с пола, — немного невнятно отозвался Энджел. — Будьте осторожны.
— Ага. — Девушка наклонилась за мягкими хлебцами, упала на колени и с трудом сглотнула кислую рвоту, прижимаясь лбом к борту кровати. Маргарет не смогла вспомнить, когда в последний раз ела, и с ужасом подумала, что ведь у Энджела тоже ни крошки во рту не было бог знает сколько.
— Маргарет! — встревоженный возглас заставил девушку выпрямиться и улыбнуться.
Она подобрала с ковра хлебцы, обтерла их краешком простыни от ворса и села рядом с наставником, чтобы разделить скудную пищу.
Они ели молча. Маргарет рассматривала каюту. От качки все незакрепленные вещи разметало по полу, но ничего интересного среди них не было. Однако дверь справа от кровати выглядела многообещающе. Как бы ее открыть?