ее лицо в ладони, — даю слово! — и крепко прижался губами ко лбу Маргарет.
Девушка стиснула его запястья и зажмурилась. Комиссар оставил ее в покое и отошел к псу. Кусач тихо, сочувственно засопел и привалился боком к его ногам.
В гостиную тем временем ворвалась Марта, за нею — Джозеф и их старший сын. В хвосте процессии виднелась ведьма, ошеломленная бренноновским напором.
— Пегги! — крикнула Марта.
— Мамочка, — дрогнувшим голосом пробормотала Маргарет. — Папа!..
Она с трудом отцепилась от пиромана, поднялась и почти упала в руки матери.
— О боже, боже! — Марта прижала девушку к груди; Шериданы сгрудились вокруг блудной дочери. Пес очень по-человечески вздохнул и опустил морду на лапы, не сводя взгляда с издающего всхлипы и возгласы семейства. Энджел тоже посмотрел на них, оперся на подлокотники, встал и, пошатываясь, добрел до Бреннона.
— Проводите меня до ближайшего зеркала, — изрек Редферн и после паузы добавил: — Пожалуйста.
Комиссар молча глядел на него до тех пор, пока на скулах пиромана не выступил очень бледный румянец.
— Пожалуйста, — повторил Энджел, и это уже больше походило на просьбу, а не на приказ.
— Чем вас не устраивают зеркала здесь?
— Я не стану оставлять подсказки тому, кто может вломиться в мой дом.
Эдвин Шеридан взял Маргарет на руки и вынес из гостиной. За ним последовала Марта, забыв даже поблагодарить, и долг вежливости Лонгсдейлу торопливо отдал ее муж. Консультант, впрочем, все воспринял совершенно невозмутимо. Хотя что его вообще может удивить при такой-то профессии…
Пироман провожал Шериданов взглядом, пока семья не скрылась на лестнице, — словно это они отнимали у него бесценное сокровище, а не наоборот; потом направился к двери, держась за стенку. Бреннон кивнул Лонгсдейлу на прощание, потрепал пса по загривку и догнал Редферна уже на площадке. Там он взял Энджела под локоть. Пироман слабо вздрогнул.
— Шагайте, — буркнул комиссар. — Я прослежу, чтоб вы не свернули себе шею.
— Я не люблю, когда меня заставляют просить.
— Вы и благодарить не любите.
— А это обязательно выражать словами?
— Угу. Не все, знаете ли, владеют телепатией.
Они одолели лестницу, затем холл, дорожку через сад, и на улице пироман свернул к кафе Валентины, однако прошел мимо и углубился в переулок между аптекой и отделением банка. Натан сразу понял почему: там была черная дверь в магазин готового платья. Энджел пробормотал заклятие, толкнул ее и вошел. Комиссар все еще поддерживал его и почувствовал, как Редферн тяжело на него навалился.
— Вы слишком полагаетесь на эту вашу магию, — проворчал Бреннон. — Вот хороший пистолет, например, тоже неплох.
— Наемников Ройзмана я перебил без всякой магии, — с усмешкой ответил пироман.
— Ага, вот только сперва нахлебались какого-то зелья.
— Знаете, я бы предложил вам проверить ваше утверждение, к примеру, в фехтовальном зале, — Энджел поморщился, — но сейчас, боюсь, придется это отложить.
Они миновали подсобки и потихоньку пробрались в зал, где продавцы под надзором приказчика готовили магазин к открытию. Редферн вошел в примерочную, комиссар задернул штору. Энджел приложил ладонь к зеркалу, прикрыл глаза и забормотал на латыни. Бреннон в щелку следил за приказчиком и продавцами.
— Готово, — хрипловато сказал пироман.
Комиссар обернулся. Энджел, изрядно побледневший, опирался на раму зеркала, в котором мерцали звезды.
— Я исключительно вам благодарен, — заверил он Бреннона. — Особенно за помощь, которую вы мне сейчас окажете.
Натан не успел издать ни звука: пироман вцепился в его руку, дернул на себя и провалился в зеркало спиной вперед.
— Мать вашу, вконец рехнулись со своей чертовой магией! — прорычал комиссар и сгрузил Редферна на диван.
Собственно, едва они оказались на зеркальной тропе, как пироман неразборчиво засипел, ткнул пальцем в нужную дверь и грохнулся в обморок. Поскольку возвращаться назад по тропе нельзя (и даже оборачиваться нежелательно), то Бреннону не оставалось ничего другого, кроме как взвалить Энджела на плечи и топать к двери.
Из зеркала комиссар вышел в гостиную, обставленную в халифатском стиле. Уложив пиромана, Натан подавил искушение привести его в чувство крепкой затрещиной и обшарил комнату в поисках воды. Нашел вино, кальян и невообразимые запасы кофе. Налив в чашку от кофе вина, он вернулся к дивану, приподнял отягощенную знаниями, но совершенно дурную голову Редферна и влил ему в рот пару глотков. Пироман закашлялся, очнулся, обвел мутным взором комнату, комиссара и с облегченным вздохом распластался на диване.
— Ну? — сурово осведомился Бреннон. — Какого черта?
— Один я бы не дошел, — прошелестел этот паразит. — Пришлось воспользоваться вашей помощью.
— Помощью?!
— Считайте, что я пригласил вас в гости.
— Охренеть, — сквозь зубы процедил комиссар. Рассчитывать на возвращение обратно раньше, чем Энджел оклемается, не приходилось. — Где мы?
— В замке. Моем. Фамильном.
— А где все?
— Кто это «все»? — Редферн с усилием сел, резко втянул воздух и прикусил губу. — Мы тут одни.
— А слуги? Горничные? Кухарка? Кто моет это все?
— Вам-то что за дело? — Пироман встал, зашатался, и Бреннон снова подхватил его под руку. — Тут есть кому позаботиться об этом. Бритвенный набор, чистая одежда, — вдруг громко заявил Энджел, — горячий завтрак: фасолевый салат, запеченные с сыром хлебцы, суп из курицы, карп в бульоне, ризотто с мидиями, отварной картофель с тушенным в травах кроликом, пирог с ягнятиной, пирожные с апельсиновым кремом, чай из трав, сбор номер восемь.
— Вы это мне сообщаете? — поинтересовался комиссар. Он повел пиромана к двери, теряясь в догадках насчет того, где этот тип возьмет врача и куда его опять черт несет. — Думаете, я стану варить вам кашку?
— Нет. Можете заказать завтрак.
— Мне вполне хватит чего-нибудь из перечисленного.
— Все это, — сказал пироман, — я съем один. Моя… особенность требует усиленного питания.
— Э… — Бреннон кашлянул. Вещать в пространство! Дичь какая-то… и как Редферн собрался затолкать в себя такую гору еды?! — Ну, мне картошки, кроля, пирога и чаю.
Пироман толкнул дверь и кивнул на лестницу:
— Нам вниз.
— Вам лечь, — проворчал комиссар, смирившись с участью няньки. — Доктор, лекарства, то-сё…
Энджел презрел здравый смысл и пополз вниз по лестнице, цепляясь за Бреннона и перила. Определенно, собственная беспомощность, да еще и при свидетеле, Редферна бесила, но он пока что держал раздражение при себе.
— Что вы делаете, когда оказываетесь в такой ситуации один?
— Иду по лестнице вдвое медленней, — процедил пироман. Его ощутимо лихорадило. Натану подумалось, что еще немного — и наставника Пег придется тащить на руках. Но куда он, черт побери, стремится?
Они спустились в просторный холл, и Энджел нырнул под лестницу. Вместо кладовки там оказалась дверь, ведущая к следующей лестнице — узкой, винтовой, из шершавого черного камня. Свет сочился из серебристых прожилок в потолке и стенах; уже через минуту комиссару казалось, что замок над этой глубокой пещерой ему померещился. Единственным следом цивилизации тут были перила по внешнему краю лестницы.
— Там что-то светится, — указал комиссар.
Пироман устало взглянул на него, хмыкнул и несколько бессвязно ответил:
— Главное семейное сокровище. Сейчас увидите, почему Редферны были тем, кем стали.
«Врача бы ему, — подумал Бреннон. — Лучше психиатра».
Беловато-серебристое свечение усиливалось по мере того, как они спускались. Наконец ступени закончились, и Натан, ступив в просторную пещеру, коротко ахнул и замер.
Сводчатый необработанный потолок пещеры переходил в отполированные до зеркальной гладкости стены. Сияние серебристых жил в камне было настолько сильным, что озаряло всю пещеру почти утренним светом. Она оказалась невелика, но в стенах располагалось с полдюжины арок, которые вели в другие пещеры. В середине же мягко плескалось озеро, заключенное в мраморную оправу. Пироман заковылял к нему, на ходу выпутываясь из одеяла.
— Это еще что за хрень? — прошептал Бреннон.
Вода в озере светилась и оказалась такой прозрачной, что виднелось дно — тоже черные камни, слоистые, бархатистые на вид, словно кожа с серебряными венками. Внизу угадывались русла подземных ручьев — озеро было проточным.
— Жила, — сказал Энджел. Он опустился на бортик и стаскивал ботинки. — Здесь выход магической жилы на поверхность. Замок был построен над ней. Редферны столетиями, поколениями пили эту воду. — Он отбросил ботинки и перевел взгляд на комиссара: — Быть может, Редферны вообще уже не совсем люди.
Комиссар с опаской тронул воду пальцем. Приятно прохладная, но достаточно теплая, чтобы с удовольствием окунуться.
— Быть может, — пробормотал Энджел, — облучение портала повлияло на меня именно так из-за этого. Моя кровь сделала меня таким, как я есть… а не таким, как Полина Дефо. Я не знаю.
— Так ваша семья годами облучалась этим?
— Оно не опасно. Не настолько опасно, — усмехнулся Энджел. — В монстров с рогами не превращает. Этого моя семья достигла без всякой магии.
Пироман сбросил рубашку и расстегнул брюки. За его спиной Бреннон увидел низкие перильца и ступеньки, ведущие прямо в воду. Раздевшись донага, Редферн встал на бортик, взялся за перила, но поскользнулся в лужице воды и, окатив Натана фонтаном брызг, рухнул в озеро.
— Эй вы! — возопил комиссар, едва отплевался. Он мигом представил себе, что учинит Пегги, если ее драгоценный наставник раскроит себе черепушку о мраморную ступеньку.
Бреннон вскочил на бортик, забалансировал на нем, ухватившись за перила. К счастью, пироман вроде плавал у дна, а не тонул, и клубов крови в воде не наблюдалось.
— Эй!
Редферн неспешно поднялся к поверхности и вынырнул. Ссадины, синяки и кровоподтеки уменьшились раза в два, будто кто-то смывал их губкой. Он взялся за перила — шрамы на его ладони разгладились и уже не бугрились багровыми веревками. Вода плескалась у груди Энджела, зализывая ожоги.