зман, может запаниковать и отдать ему новый приказ.
Бреннон обдумал ситуацию и решил:
— Что ж, в плен так в плен. Веди нас к этому великому учителю.
— Но зачем?! — воскликнул Бергман. — Там иметь место ловушка точно!
— А то я в этом сомневался, — хмыкнул комиссар. — Но мазандранец прав — Ройзман наверняка примет меры, если поймет, что его приказ не выполнен. Хотя погодите. — Он еще кое-что прикинул и сказал: — Редферн, узнайте у него, где сейчас Ройзман. Рейден, ты уверен, что сможешь снять ошейник, не убив своего сородича?
— Да, — ответила Джен и с удивившей Натана нежностью сжала в руке широкую ладонь бородача. — Ошейник рассчитан на сдерживание его сил, а не моих.
— Хорошо. Тогда займись этим здесь, а мы отправимся к мистеру Ройзману, уж коли он так жаждет нашего общества.
— Я шитаю, вы прави, — сказала мисс Эттингер. — Нам нельзя его упустить, если он захошет сбешать. А он захошет.
— Еще бы, — процедил Редферн. Он обменялся с мазандаранским колдуном несколькими фразами и зашагал к двери. За ней начиналась лестница, по которой консультанты и Бреннон с Двайером, держа оружие наготове, поднялись на второй этаж, в небольшой холл с несколькими дверями. Одну из них Редферн распахнул, причем без малейшего трепета или осторожности, и первым пересек порог со словами:
— Не ждали так скоро?
Бреннон тяжело вздохнул и поспешил следом за этим полоумным. И почему некоторые совершенно необучаемы?
Впрочем, судя по физиономии Ройзмана, пироман был последним человеком, которого колдун ожидал увидеть в своей святая святых. Хозяин нежити выскочил из кресла, попятился от входа и выставил перед собой руку в оранжевых узорах, принявшись зловеще бормотать. Между ним и его гостями появилось дрожащее бледно-желтое марево. Консультанты и звери окружили его полукольцом, и взгляд Ройзмана панически заметался между ними и Редферном, который остановился поодаль, сунул руки в карманы и, покачиваясь на каблуках, осматривал помещение.
Бреннон тоже огляделся. В целом комната выглядела как нечто среднее между кабинетом, в котором стоял письменный стол и книжные полки, и лабораторией. На двух других столах что-то побулькивало и дымилось в ретортах, а полки стеллажей были забиты всяческими банками, склянками и шкатулками. Перед камином стояло мазандранское резное кресло, а в промежутках между шкафами и стеллажами комиссар насчитал пять зеркал, в которых ничего не отражалось. Ему это не понравилось.
— Двайер, — тихо сказал он, — шмальни-ка по зеркалам.
Детектив охотно прицелился и выстрелил, но пуля срикошетила от невидимой преграды и разнесла вдребезги реторту с бурлящей красной жидкостью. Она хлынула на стол и немедленно прожгла его насквозь, потекла на пол и принялась прокладывать себе путь вниз.
— Прекратите, идиоты! — фальцетом взвыл Ройзман.
— А не то что? — холодно осведомился Энджел. — Мы все умрем? Что ж, пусть вас утешит мысль о том, что вы отойдете в мир иной в хорошей компании. — Он вытащил руку из кармана и щелкнул кнопкой на какой-то круглой штуке. Глаза Ройзмана вылезли на лоб. — О да, вы знаете, что это. Должны были увидеть, когда украли один из моих почтовых контейнеров со станции в Авентине.
— Зато я не знаю, что это, — буркнул Бреннон. — Вы что с собой притащили?
— Гранату, — безмятежно отозвался пироман. — Она полностью уничтожает все заклятия, чары и магические свойства предметов в радиусе десяти ярдов.
Комиссар даже не стал спрашивать, какого черта этот псих таскает в карманах гранаты. Бреннон, собственно, даже не удивился, ибо чего еще ожидать от Редферна? Натан лишь спросил сквозь зубы:
— А людей она тоже уничтожает?
— Если стоять слишком близко, возможны осколочные ранения, — сообщил Редферн и бросил гранату под ноги Ройзману.
В тот же миг Двайер кинулся на комиссара и впечатал его в пол всем своим могучим телом. Бреннон только и успел прохрипеть «Твою ж мать!..», как кабинет утонул в яростной вспышке, а стены и потолок сотряс грохот взрыва, перекрывший пронзительный вопль хозяина нежити. Затем откуда-то повалил густой едкий дым, и Натан судорожно закашлялся. Потом грянула целая канонада негромких взрывов, и наконец спустя минуту или две все стихло.
Бреннон выполз из-под детектива, протер слезящиеся от вспышки глаза и, прикрыв рукой рот и нос, осмотрелся. Дымились почерневшие реторты и колбы на столах, стеллажи, раскуроченные сотней мелких взрывов, опасно кренились к центру комнаты, книги и шкафы с ними обуглились, на стенах зияли пустые рамы зеркал, и все вокруг было усеяло мелкой стеклянной крошкой. Консультанты благоразумно вжимались в пол, а сверху их прикрывали звери. Окно вылетело от взрыва, и в комнате веял нежный ветерок.
— Чего вы ждете?! — прошипел Редферн, весь в копоти, пыли и побелке, как змей взвиваясь из-за кресла у камина. — Хватайте этого выродка!
Бреннон вытащил из кобуры обычный старый добрый «Морриган» и направился к перевернутому рабочему столу, из-за которого виднелся край оранжевых одежд. Кусач соскочил с Лонгсдейла и поспешно обогнал комиссара. Из-за стола раздался слабый злобный возглас. Пес оскалился и глухо зарычал. Сердце Бреннона бурно заколотилось от страха, и он строго велел:
— Кусач, прекрати.
Ройзман вжался в стенку между столом и окном. Оранжевые узоры на его теле потемнели и казались запекшейся кровью. Тем не менее осколки стекла посекли только одежду, не причинив никакого вреда самому хозяину нежити.
— Неужели вы думаете, — прошипел он, — что вам по силам арестовать меня и удержать в тюрьме?
— Я и не собираюсь.
— То есть вы пришли договориться?
— Нет. — Бреннон опустил руку на холку пса. Ройзман коротко крикнул что-то на мазандранском. Натан узнал одно из слов и сказал: — Он не придет. Джадугар, которого вы поработили.
— Сэр! — завопил Двайер.
Бреннон обернулся: из камина уже по пояс выползло нечто с длинными черными патлами, метущими пол. Выдержка детектива дала трещину, и он всадил пулю прямо в макушку ползущего существа. Башка твари дернулась, из-пол волос блеснули зеленые глаза. Пума прыгнула на гадину и оторвала ей голову.
Пол зловеще затрещал, по стене пошла трещина. Ройзман совершил отчаянный рывок и, оставив в пасти пса кусок мазандранских одеяний, выпрыгнул в окно. Кусач ринулся следом, Бреннон тоже метнулся было к оконному проему, но тут пол встал дыбом, и нечто огромное, завывающее, похожее на вихрь, с треском вломилось в кабинет, прошибло потолок, сорвало крышу и вырвалось на свободу. Консультантов, пиромана и Двайера впечатало в стены, а Бреннона едва не выбросило из окна порывом ураганного ветра.
— Это он! — крикнула Джен, показываясь из огромной дыры в полу. — Я расплавила ошейник и теперь вот!
Дом затрещал и зашатался.
— Валим! — рявкнул Бреннон. — Сюда, тут невысоко! — и выскочил из окна.
Он удачно приземлился на мягкую травку, но его тут же пришибло к земле порывом ветра. Вокруг раскручивалась воронка урагана.
— Эй! — провыл комиссар. — Это мы! Свои!
От урагана отделился узкий рукав, нырнул в дом, вытащил всех консультантов, животных, пиромана, Двайера, ведьму и довольно бережно опустил их наземь. Неподалеку раздался торжествующий рев пса. Бреннон и Редферн чуть ли не наперегонки ринулись на звук.
Огромный огненный монстр крутился вокруг скорчившегося на земле человека и низко ревел, царапал землю лапами, но никак не мог вцепиться в свою жертву, защищаемую роем оранжевых узоров, парящих над Ройзманом.
— И что теперь? — спросил комиссар.
— Можем подождать, пока он сдохнет от страха, — в предвкушении предложил пироман. — Хотя я обещал Маргарет содрать с этого гада кожу. — Он вытащил из ножен длинный узкий клинок. Пес огрызнулся на Редферна и навис над Ройзманом всем своим пылающим телом. Одежда на Ройзмане задымилась.
— Я могу предложить вам то, о чем вы даже не мечтали! — заверещал колдун. — Послушайте, мы же можем договориться!
— Нет, — отрезал Энджел. Его глаза загорелись, как у зверя, ноздри жадно раздулись, и он даже подался вперед, хотя от пса исходил невыносимый жар.
— Я могу поделиться!..
Взревел ураган. Дом тяжело заскрежетал и осел на сторону: одна из стен рухнула внутрь.
— Уже нечем, — заметил комиссар.
К ним подошли консультанты, их звери и Двайер. Джен осталась около рушащегося дома.
— Вы даже не понимаете, что вы уничтожаете!
— Мы-то понимаем, потому и уничтожаем.
Вихрь опустился на землю и обратился в бородатого мазандранца. Он стал еще выше и крупнее, глаза ярко сверкали из-под нависающих черных бровей. Гигант пристально уставился на Ройзмана, презрительно воскликнул «Бха!» и направился к бывшему хозяину. Ройзман вжался в землю, испуганно шаря взглядом по фигуре великана.
— Помогите! — крикнул колдун, не заметив на гиганте ошейника. — Помогите мне, и я… я в долгу не останусь!
Мазандранец наклонился к Ройзману и взял его за шиворот, не обращая внимания на оранжевые узоры, которые до крови жалили его руку, поднял и зажал ему нос двумя пальцами. Ройзман, задыхаясь, открыл рот; бородач прижался к нему губами и мощным вдохом вдул в повелителя нежити воздух. Ройзман судорожно задергался, засучил ногами, заскреб пальцами по руке гиганта. Тот вдохнул в рот бывшему хозяину еще порцию воздуха. Колдун издал слабый сип.
— Надо же, — заинтересованно прошептал пироман, — я хотел содрать кожу, но так даже лучше… как с лягушкой!
Ройзман безуспешно бился в хватке мазандранца. Оранжевые узоры царапали руки и грудь великана, оставляя узкие глубокие раны. От третьего вдоха Ройзман слабо выгнулся, руки и ноги повисли, слабо подергиваясь.
— Убей его, — сквозь зубы велел Бреннон.
Джадугар зажал хозяину нежити рот и нос, окинул комиссара насмешливым взглядом, прогудел что-то на мазандранском и кивнул на Редферна. Тот, очевидно, наслаждался зрелищем.
Великан вновь припал ко рту жертвы. После четвертого вдоха ребра доргернца неестественно раздуло, и он еле слышно заскулил. Раны на теле манзандранца стали затягиваться — собрат Джен питал себя болью хозяина. Бреннон вытащил из кобуры Лонгсдейла револьвер и выстрелил Ройзману в голову, но оранжевое щупальце метнулось вперед и поймало пулю.