— Понятно. — Бреннон взял у старичка отчет о вскрытии и сказал: — Бирн, отправь кого-нибудь по больницам вокруг театра. Пусть спрашивают, обращались ли к врачам пациенты с жалобами на слабость, головокружение и потерю крови. Я съезжу в театр, потолкую с директором. Если Лонгсдейл объявится, пусть ждет меня здесь.
— Думаете, сэр, это существо уже кого-то кусало?
— Раз оно растет, сбрасывая кожу и меняя когти, — то, значит, ест. Меня другое беспокоит. — Натан снова взглянул на тело под простыней. — Лонгсдейл знал, что в театре засел вампир. Чаще всего консультанту хватает трех-четырех дней, чтобы прикончить нежить: выслеживание, засада и конец. Так почему же в этот раз у него не вышло?
Бреннон оперся подбородком на сцепленные пальцы и уставился в отчет консультанта. По негласному уговору между консультаном и шефом полиции, со всеми случаями нападений нежити и нечисти, если это происходило не по вине ее создателя или призывателя, Лонгсдейл разбирался сам. Казалось бы, кончина Джозефа Темпла относилась именно к таким случаям. Но комиссару что-то не давало покоя, да и Лонгсдейл был определенно чем-то встревожен. Это не только читалось между строк в его отчете; он бы не стал посылать вдогонку Натану ведьму, если бы не оказался серьезно обеспокоен.
«Может ли какой-нибудь человек натравить нежить на недруга? На соперника за роль, например? Это же не ифрит, черт побери, а, в сущности, тупые голодные твари, мало чем отличающиеся от животных».
Он вспомнил пятерых бааван ши в поезде и поежился. Бреннон отдавал себе отчет в том, что, не появись на месте действия ведьма, все кончилось бы весьма плачевно. Но зачем вампировидным так целенаправленно выслеживать именно его? Какая им разница, кого есть?
«Почему в таком случае они не бросились сразу? — нахмурился комиссар. Ведь, если бы не это странное промедление, Джен нашла бы только пару обескровленных трупов. Однако нежить не кинулась на добычу, хотя могла. — Что их удерживало?»
Некто, расправившийся с Темплом при помощи нежити, вполне мог отправить своих ручных тварей разобраться с тем, кто чуть что — начнет расследование. Вопрос лишь в том, по силам ли человеку подчинить себе вампировидных?
Однако задать его можно было только Лонгсдейлу, и, поскольку консультант отсутствовал, Бреннон встал и взял шляпу, чтобы ехать в театр. Он крайне смутно представлял себе тамошние нравы. Кто его знает, может, дело не в конкуренции за главную роль — иногда для убийства достаточно того, что у жертвы был поганый характер. «Или родичам не терпится наложить лапу на завещание».
Но даже если бааван ши действовали по чьему-то приказу, почему они не убили сразу? Мысль Бреннона прервал стук в дверь, и на пороге появился Лонгсдейл. На лице консультанта и морде пса отразилось такое облегчение, что комиссару стало неуютно.
— Вы целы! — вместо приветствия воскликнул Лонгсдейл, и долг вежливости взял на себя пес, приветливо помахав хвостом. — Рейден, дворецкий, мне доложил, но, скажите, вас не оцарапали? Не укусили?
— Нет, к счастью, я держал их расстоянии револьверного выстрела. Я собираюсь в театр. Вы со мной?
— Да. — Лонгсдейл недоуменно нахмурился: — Но зачем? Джозефа Темпла убили вампиры.
— А мог кто-нибудь подчинить их себе? Чай, не ифрит, а?
Консультант задумался. Натан вышел из кабинета и запер дверь. Ведьма караулила на лестнице и без спросу двинулась следом за комиссаром, не спуская с него глаз. Черт знает что!
— Вообще это возможно, — сказал Лонгсдейл. — Для меня, — подчеркнул он, и Натан изумленно вздрогнул:
— Для вас?!
— Я могу подчинять себе примитивную нежить. Но я, как вы понимаете, не совсем типичный обыватель.
Пока комиссар размышлял об услышанном, они сели в экипаж, Джен взобралась на козлы, щелкнула вожжами и направила гнедую пару к театру.
— Вы подозреваете, что это сделал кто-то из вас? — наконец спросил Бреннон. — И потому так вокруг меня скачете?
— Нет! — вскричал Лонгсдейл. — Никто из консультантов не станет…
— С чего вы так уверены? Вдруг кто-нибудь свихнется? Или передумает и сменит сторону? А?
— Это невозможно, — твердо возразил Лонгсдейл. — Консультанты не могут заключать союзы с нежитью и нечистью.
— Почему? Что вам мешает?
— Потому что это нельзя.
— Отчего нельзя? Вам кто-то запретил? Каким образом?
— Нельзя, — повторил Лонгсдейл. — Мы охотимся и убиваем. Не договориваемся, не защищаем нежить и нечисть. Никогда.
— Неужели вы так уверены, что никто из ваших коллег не переметнется — ради выгоды, скажем?
— Нет. Никогда. Никто из нас.
Комиссар пристально на него посмотрел и отстал. Порой ему казалось, что кто-то намерено внедряет в головы таких консультантов блоки, которые не позволяют им делать элементарные для других вещи — например, интересоваться своим же прошлым. Если, конечно, кто-то и впрямь создает таких охотников из людей. А Натан так и не смог найти подтверждения этой идее. Иногда она казалась ему совершеннно дикой, но иногда — как сейчас — он глядел на Лонгсдейла и думал, что в ней есть смысл…
— Вы считаете, что кто-то натравил бааван ши на Темпла? Но зачем?
— Из каких-нибудь шкурных соображений или по причине острой личной неприязни, — ответил комиссар. — А вы что считаете?
— Я считаю, — процедил Лонгсдейл, — что бааван ши не полагается быть настолько живучими, чтобы удирать от меня по крышам среди ясного дня.
— Погодите! Вы же в своем отчете написали, что настигли…
— Конечно, настиг! За кого вы меня принимаете? Я профессионал и с двумя в театре разобрался. Я о том, что солнечный свет смертелен для вампировидных низшего класса. Для всех — кроме этих двух.
— Вот оно что, — пробормотал Бреннон. — Вы убили двух вампирш, но одна все-таки уцелела…
— Я зачистил их логово, — покачал головой консультант. — Это обычная процедура: после охоты уничтожается логово. Театр был чист и защищен амулетами, заклятиями и геронами. А вчера, — сквозь зубы закончил Лонгсдейл, — от них уже не осталось и следа.
— Разве вы не должны были почувствовать, что кто-то разрушает вашу защиту?
— Я почувствал, но был за чертой города — у меня возникла срочная работа на кладбище в заброшенной деревне. Я успел вернуться к приезду полиции и осмотреть тело. Джен уже ехала за вами, так что… проклятие! Мне следовало остаться и караулить у театра! Я бы взял этого типа на месте!
— Вы же не знали.
— Не знал, но должен был догадаться! Бааван ши не принимают солнечные ванны в летний полдень, и я обязан был разобраться, откуда у них иммунитет к солнечному свету!
— Как вы узнали, что они за мной проследили?
— После охоты я отправил к вам домой Джен, она учуяла их следы. Странно. Это нехарактерное поведение для низших вампировидных. Слишком осознанное.
Экипаж остановился перед театром. Старик-привратник оклеивал черным кантом афиши. Бреннон потер баки.
— Что вы будете делать? Я про безопасность театра.
— Посмотрим, — отозвался Лонгсдейл. — У меня в запасе есть пара фокусов.
«Может, его вообще закрыть? — подумал комиссар. — Попутно проверить всех сотрудников насчет контакта с магией — наверняка гадит кто-то из своих».
Пес первым поднялся по ступенькам. Проходя мимо серых колонн, Бреннон заметил старые следы от шрапнели и пуль. Их намеренно сохранили, и когда Натан приблизился к медной табличке рядом с дверью, то понял почему. Оглядевшись, комиссар нашел и мемориальную доску из черного мрамора.
— Здесь когда-то погибло немало людей, — заметил Бреннон. Пес погладил лапой мрамор. — Я не участвовал в боях за эти кварталы, только слышал, как их обстреливали.
Лонгсдейл приложил ладонь к стене и прикрыл глаза.
— Удивительно, — пробормотал он, — как мало в Блэкуите нежити и нечисти, если учесть, сколько людей погибло тут совсем недавно.
Комиссар кашлянул:
— Это из-за миссис ван Аллен?
— Да. Эти вампировидные тоже зародились не здесь, а пришли откуда-то со стороны. — Натан уже хотел спросить, как вампировидные вообще зарождаются и почему, но консультант открыл глаза и деловито сказал: — Однако здание тут ни при чем. Оно не является дурным местом, если вы об этом.
— Интересно почему? Вон же сколько погибших. Как вообще можно разобраться, почему одно место делается дурным, а другое — нет?
Лонгсдейл прочел текст на медной табличке и ответил:
— Возможно, в данном случае потому, что этот дом стал укрытием и защитой для множества людей. Они уцелели. Поэтому причина появления вампиров не в этом здании. Если бы я догадался выследить их, узнать, откуда они пришли…
— У вас будет шанс. — Бреннон потянул массивную дверь за длинную витую ручку. — Одна-то еще вполне себе здравствует. Имейте в виду, Фарлан будет не в восторге от нашего визита.
Первое, что они заметили в фойе, — стол, утопающий в цветах, за которыми едва был виден портрет Темпла. Несколько человек, мужчин и женщин, тихонько перешептывались поодаль; директор театра, опираясь на трость, стоял перед столом и смотрел на портрет тяжелым, печальным взглядом. Наконец, вздохнув, Фарлан отвернулся и увидел комиссара с консультантом.
— Добрый вечер, — холодно сказал директор. — Чем обязан?
— Соболезнуем, сэр. — Бреннон кивнул на портрет. — Вы дружили?
— Я знал Джозефа Темпла всю жизнь. Хотя дружить с ним было нелегко, он появлялся был там, где требовалось быть в трудную минуту. Это все, что вы хотели узнать?
— Нет, сэр. Мы можем поговорить наедине?
— О чем? — Фарлан смерил взглядом сперва комиссара, потом Лонгсдейла. — О том, насколько неоценимой оказалась ваша помощь?
— Я приношу извинения, — с глубокой серьезностью сказал Лонгсдейл.
— Можете унести. — Директор захромал в глубь узкого коридора. — Вашими извинениями его не вернуть.
— Тем не менее то, что убило Темпла, все еще здесь и по-прежнему опасно. — Комиссар без приглашения последовал за Фарланом. — Оно может напасть и на других людей.