Бут нахмурился:
– Есть идея получше?
– Да, та, у которой побольше шансов спасти наши планеты. – Петора обвела взглядом остальных. – Мы должны заключить с пришельцами собственный мир – тот, который обеспечит нам независимость, кто бы ни победил.
– На словах-то здорово. – Сомнение в голосе Линберк было преувеличенным – она мстила за унижение. – Но зачем ковенантам его принимать? Сможем ли мы вообще с ними связаться?
– Вероятно, сможем, – произнес Гарвин. – Мой источник в КОМФЛОТе упоминал, что на Жатве они передали сообщение на английском. «Ваше уничтожение – воля богов, а мы – их орудие».
– О, это звучит прямо как заявление о готовности к союзу, – сказала Линберк, не в силах скрыть сарказм. – Вот прокатятся они катком по ККОН, не беспокоясь насчет нападения с нашей стороны.
– Если они вообще знают, кто мы, – добавила Андер. – Похоже, считают всех людей одинаковыми.
– Они так не поступят, когда получат наше предложение, – сказала Петора. – Страх – не единственный способ усадить врага за стол переговоров. Необходимость часто срабатывает с тем же эффектом.
– И что же у нас есть такого, что нужно им? – спросила Линберк.
– Информация, разумеется. – Голос Гарвина был полон энтузиазма. – То, без чего не обойтись при любом вторжении.
Петора улыбнулась:
– В точку. Ковенанты пощадят наши миры не из страха, а потому, что мы им будем нужны.
– Нужны для чего? – задал вопрос Брейт. – Узнать, где найти Землю?
Его предположение было встречено молчанием.
Брейт огляделся.
– Ну же, – сказал он, – так мы и победим. Скажем пришельцам, где искать Землю, и вуаля – наши колониальные владыки вне игры!
– А после? – возразила Кастилла. – Будем тешиться надеждой, что чужаки поймут, какие мы хорошие, и оставят нас в покое?
– Мы и есть хорошие!
– Как бы то ни было, я не уверен, что нам стоит начать с разрушения родины человечества, – выразил свое мнение Гарвин. – Давайте предложим рыбку помельче и посмотрим, заслуживают ли они доверия.
– Вам легко говорить, – подал голос Ноти. – Пока вы тут цацкаетесь с Ковенантом, нас на Иерихоне-семь режут Спартанцы.
– Тогда начнем с того, что натравим ковенантов на Спартанцев, – предложила Петора. – Первым делом преподнесем чужакам информацию о засаде разведчиков на Бико.
– Меня это устроит, – кивнул Бут. – Но только если спасение Бико будет частью сделки.
Гарвин улыбнулся.
– Мне нравится. – Он повернулся к Кастилле. – Лиренн?
– Да, стоит попытаться, – сказала она. – Информация достаточно ценная, чтобы пришельцы захотели еще, и для нас это прекрасная возможность узнать, держат ли они слово.
– Да при чем тут их слово? – проворчал Ноти. – Каждый убитый ими Спартанец стоит тысячи наших братьев и сестер, которые останутся в живых, чтобы продолжать борьбу после ухода пришельцев.
– А если они не уйдут? – спросила Андер. – Если они просто возьмут и остеклуют нас за компанию? Не перехитрим ли мы сами себя, помогая им избавиться от Спартанцев?
– Еще одна причина выяснить сейчас, можно ли доверять чужакам. – Гарвин посмотрел на Петору. – Сколько Спартанцев в распоряжении ККОН?
– Наш агент сообщил о трех отрядах в оперативной группе «Яма». – Петора развела руками. – А во всем ККОН? Может, три взвода, а может, и три дивизии. Он не сказал.
– Точно не три дивизии, – произнес Гарвин. – Будь их так много, мой человек в КОМФЛОТе предупредил бы.
– Тогда, может, батальон? – предположила Кастилла. – Если Спартанцы есть на Иерихон-семь, то и на других мирах тоже, наверное.
Гарвин подумал и сказал:
– Батальон от силы. Не знаю, как бы удалось хранить секрет, будь численность выше.
– Батальон – это около тысячи Спартанцев, – сказал Брейт. – Что случится, когда они закончатся? Нам нужно будет сливать чужакам важную информацию, а местонахождение Земли…
– Последнее, что мы раскроем. – Голос Гарвина стал жестким. – Этот секрет прибережем, пока не удостоверимся в их договороспособности.
– Согласна, – поддержала генерала Петора. – Это знание станет гораздо дороже для нас, когда мы поймем, кто победит. Если верх одержит Ковенант, то, сдав местоположение Земли, мы заручимся его поддержкой. Если же одерживать верх будет ККОН, у нас появится возможность выторговать для себя независимость. Останемся в выигрыше при любом раскладе.
Какое-то время Гарвин молчал, медленно переводя взгляд с Петоры на других посланников, задерживая его на каждом до утвердительного кивка. Наконец, заручившись согласием Кастиллы, он улыбнулся и выпрямился.
– Что ж, вот и созрел план, друзья, – произнес генерал. – И будь проклято ККОН.
Глава 7
18 марта 2526 г., 14:26 (по военному календарю)
Разведчик ККОН класса «Бритва» «Призрачная песнь»
На подходе к точке сброса десанта, луна Сеоба, планетарная система Бико, система Колакоа
Десантный отсек разведчика класса «Бритва» едва вмещал полный взвод уводовцев – сорок бойцов в вакуумной броне и с реактивными ранцами. А с советником от УФР по специальным операциям и Спартанцем в «Мьёльнире» он был набит так плотно, что Джон-117, прижатый спиной к задней переборке, видел между собой и десантным люком лишь черный лес макушек шлемов.
Это был первый недочет в плане полковника Кроутера. На высадку сорока двух солдат уйдет как минимум четыре секунды, так что даже стандартный сброс рассеет взвод на тридцать километров в космосе, – настоящая проблема, когда нельзя нарушить молчание в эфире, чтобы обнаружить своих и собраться вместе. Про пертурбационные маневры вообще можно забыть. Любая попытка выпустить такое число людей через десантный люк закончится тем, что все будут рикошетить друг от друга, как бильярдные шары.
Вторым недочетом Кроутера было то, что Спартанцев все же поместили в тыл. При таком раскладе они выбросятся последними и не смогут обеспечить поддержку, если взвод при построении угодит под огонь. Это неправильное использование их скорости и силы. Но даже Эйвери Джонсону не удалось убедить полковника изменить решение. Кроутера, конечно, впечатлили способности Спартанцев, но, зная о почти полном отсутствии полевого опыта у этих бойцов, он предпочел не доверять им. Самые матерые Черные Кинжалы участвовали в сотнях сражений, и, когда предстояло идти в бой, именно таких людей полковник ставил впереди.
Разумеется, в этот раз он ошибся.
Увы, Джон не видел способа это доказать. Сегодняшнее занятие должно было стать репетицией высадки под огнем, но никакого обстрела не предвиделось, а враг еще даже не прибыл. Оперативная группа «Яма» собиралась залечь в заброшенном ледяном карьере на луне Сеоба и прождать там до тех пор, пока пришельцы не вторгнутся в систему Бико. Кроутер решил использовать возможность попрактиковаться в полномасштабной высадке. Тренировка, скорее всего, выявит парочку организационных проблем, но не убедит никого в том, что полковник не прав.
Погруженный в раздумья Джон все еще рассматривал свои варианты, когда по внутренней коммуникационной сети разведчика прошел хриплый женский голос офицера связи «Призрачной песни».
– Первый взвод роты Альфа, приготовиться к сверхсрочной импульсной передаче от Кинжала-лидера.
«Кинжал-лидер» был позывным полковника Кроутера в коммуникационной сети, а импульсная передача представляла собой зашифрованное, предварительно записанное сообщение, сжатое в пакет длительностью в миллисекунду. Идея состояла в том, чтобы свести к минимуму вероятность перехвата, но даже такие передачи в трети случаев могли быть замечены бдительным противником. Кроутер ни за что не пошел бы на такой риск ради усложнения тренировки.
Что-то не так.
Секунду спустя в шлеме Джона зазвучал голос Кроутера:
– Всему составу: операция «Ледяной танец» больше не учение. Повторяю – не учение. Перехваты радиосообщений после выхода из подпространства указывают на то, что Армия независимости Бико готовит переворот против канцлера колонии. При нормальных обстоятельствах мы бы поделились информацией с канцлером и перешли в ее распоряжение. Обстоятельства сейчас далеки от нормальных. Наша миссия против Ковенанта все еще в приоритете. Мы с капитаном Аскот согласились, что наш первоначальный план по-прежнему дает наилучшие шансы на успех, так что оперативная группа «Яма» займет ледяной карьер Сеобы, как и планировалось. К сожалению, мы не единственные, кто признал ценность заброшенного карьера в качестве плацдарма. Силы повстанцев уже оккупировали Сеобу и, похоже, используют наш карьер в качестве места сбора.
Джон улыбнулся. Двадцать первый идет в бой в опасных условиях, а Спартанцы отлично справлялись в подобной обстановке. Стоит Кроутеру увидеть, как они действуют в стрессовых ситуациях, и он не откажется держать их на острие атаки.
Сообщение Кроутера все звучало – сжать и отправить одним малым пакетом можно было весь Единый кодекс военной юстиции, – и Джон внимательно слушал, выискивая для Спартанцев возможность произвести впечатление.
– Ключом к этой операции станет изолирование местных войск, прежде чем они сумеют доложить, что попали под удар. С этой целью «Точка схождения» будет глушить системы связи мятежников на Сеобе. Однако мы не знаем, какими технологиями отложенных сообщений или защиты от помех они обладают, так что, если наткнетесь на что-нибудь вроде портативной коммуникационной станции, выведите ее из строя.
Когда командиры мятежников потеряют контакт со своими войсками на Сеобе, они, вероятнее всего, предположат, что ополчение канцлера отыскало и захватило их базу. Если повезет, это заставит их отказаться от переворота и залечь на дно. Но это также может спровоцировать их на решительные действия. В любом случае причин возвращаться на Сеобу у них не будет, а если они попытаются, наши разведчики позаботятся о том, чтобы ни один из их кораблей к нам не приблизился.
Для обеспечения секретности операции мы представимся любым пленным и выжившим мятежникам как пятый батальон Стражи канцлера. С акцентом, конечно, получится недостоверно, но все равно сделайте это. Наша главная забота – скрыть свое истинное лицо от пришельцев, поэтому, когда пленные перестанут быть нашей заботой, мы должны остаться для них загадкой. Чем больше собьем их с толку, тем лучше.