Бородки Обозревателя покраснели.
– Моего внимания требовали другие обязанности.
– Разумеется. ‘Лакоси принесет вам диск-переводчик. – Низат добавил к сказанному жест рукой, дав управителю понять, что торопиться с возвращением не нужно. Командующий хотел оценить сообщение сам, прежде чем выслушать совет младшего министра. Он повернулся к ‘Затулаю. – Давайте приступим.
– Прежде чем я буду готов? – возмутился Обозреватель.
– Уверен, мы прослушаем его еще не раз.
Едва Низат произнес это, ‘Затулай коснулся кнопки. Над стеклянными линзами возникло голографическое изображение человеческой головы. Как и почти все человеческие головы, эта была весьма неприглядной: худое лицо со странно расположенными кожными складками и крохотный овальный рот, находящийся под чересчур тонким для своей длины носом.
Голова, по всей вероятности, принадлежала мужчине, хотя Низат не был уверен в этом. На подбородке, губах и щеках отсутствовали волосы, что обычно являлось чертой женщин. Но волосы на макушке были так коротки, что их, можно сказать, вообще не было, а Низату говорили, что женщины людей редко бывают лысыми.
Едва ли это имело значение. Люди, совсем как унггои, не имели четких половых ролей. Низат даже слышал, что мужчины часто ведут семейную жизнь, а женщины сражаются, как пешие солдаты. Неудивительно, что иерархи сочли человечество расой, не достойной Великого Странствия. При такой беспорядочной организации общества они привнесли бы в Ковенант только хаос.
Окончательно оформившись, лицо на голограмме заговорило.
– Приветствую. – Голос был глубоким и хриплым. Эта черта отождествлялась у Низата с большим размером и, соответственно, с мужественностью. – Я генерал Харпер Гарвин из Объединенного повстанческого фронта, и у меня есть предложение для руководства Ковенанта.
Космическое Командование Объединенных Наций, против которого вы сейчас ведете войну, представляет собой обширную колониальную империю, угнетающую сотни миров…
Низат жестом попросил ‘Затулая поставить запись на паузу и спросил:
– Что значит слово «колониальная»?
– Что эти миры управляются военными, – пояснил ‘Затулай. Будучи офицером Безмолвной Тени, он провел множество циклов на человеческих мирах и теперь понимал их обычаи намного лучше Низата. – Иногда ее называют Колониальным военным управлением, а иногда – Космическим Командованием Объединенных Наций. Не знаю точно, в чем разница, но это не важно. Корабли обеих групп все равно что плоть пойманных кейфров под нашими ножами.
– И что же, люди не желают, чтобы ими правили их собственные военные?
‘Затулай наклонил голову вперед и влево, выражая отрицание.
– Все очень странно, командующий флотом, – ответил он. – Но многие люди видят в таком колониальном администрировании порабощение.
– Согласен, – произнес Обозреватель. ‘Лакоси еще не вернулся с диском-переводчиком, так что младший министр реагировал лишь на короткие реплики Низата и ‘Затулая. – Должно быть, их мирами правят их пророки.
‘Затулай повернул свой лицевой щиток к младшему министру и на некоторое время застыл в этой позе, затем он решил заговорить.
– У неверных слишком много религий, чтобы ими правила одна из них. Огромное число людей вообще не исповедуют никакой религии.
– Вот поэтому иерархи и считают их расу недостойной Великого Странствия, – заявил Обозреватель. – Будет отлично, если вы запомните это, первый клинок.
– И я помню, святейшество, – ответил ‘Затулай. – Моя вера – опора моего послушания.
Низат заподозрил, что сказанное могло значить: лишь вера ‘Затулая в Великое Странствие не позволяет ему свернуть младшему министру змеиную шею. Временами Низат сам подумывал о таком убийственном святотатстве, но сейчас не время для крамольных мыслей. Он жестом попросил ‘Затулая продолжать, и первый клинок снова коснулся устройства.
– …жаждущих дышать свободно, – продолжила голова Гарвина. – На многих из этих миров отчаявшиеся группы борцов сопротивления объединились в повстанческие армии, полные решимости скинуть ярмо империализма.
Низат решил не вдаваться в значение слова «империализм». Оно явно связано с притеснением, но какое ему дело до угнетения людей? Вскоре он убьет их, и они все станут свободными.
Едва появившаяся мысль превратилась в укол совести, да еще какой – будто кинжал вонзился в одно из его сердец. Отстранившись от боли, Низат вновь сосредоточил внимание на голограмме.
– …предлагаем союз с Ковенантом, – продолжал Гарвин. – И в доказательство нашей ценности в этой сделке мы преподносим вам информацию. Не так давно вы при загадочных обстоятельствах потеряли корабль около Неферопа. Он был уничтожен тем же отрядом, что совершил подобное с вашим кораблем у Хи Кита четыре несколькими месяцами ранее.
У Низата разгорелся интерес. Вместо головы генерала Гарвина возникла гуманоидная фигура в громоздкой броне. Сражение около мира людей, называемого Хи Кита IV, было предметом бурных дискуссий у его штабных офицеров. Донесение, отправленное во время передышки в битве, выражало уверенность капитана «Безжалостного» в том, что после первого яростного столкновения его корабль одержит победу и отойдет для ремонтных работ к Чжойсту – снабженческому миру и плацдарму, находящемуся близ границы человеческого космоса, когда-то бывшему домом для десяти древних городов Предтеч.
Однако «Безжалостный» так и не вернулся, а «Лучезарная стрела» у Неферопа попросту исчезла. Если предатели среди людей желают рассказать Низату, что случилось с двумя кораблями Ковенанта, он определенно рад их выслушать. Даже позволит поверить, будто это спасет их собственные миры…
Голографическое изображение бронированной фигуры медленно развернулось, давая возможность Низату и другим разглядеть ее во всех ракурсах, после чего продолжилась речь Гарвина:
– Это солдат элитных специальных сил, называемых Спартанцами. Все, что касается Спартанцев, – их происхождение, способности, численность – засекречено по высшему разряду, так что нам известно о них немногое. Однако мы знаем, что это они ответственны за случившееся с вашими кораблями у Неферопа и Хи Кита четыре. И они собираются проделать то же самое у Бико – со всем флотом Ковенанта.
Спартанец исчез, вернулась голова Гарвина.
– Если хотите знать больше, мы будем ждать вас в заброшенном ледяном карьере на третьей луне Бико, Сеобе. Пошлите кого-нибудь, кто сможет заключить сделку. У нас есть небольшой проект, и нам бы пригодилась ваша помощь.
Изображение исчезло. Низат стал машинально разжимать и сжимать жвалы. Спустя несколько секунд он произнес:
– Не уверен, что понял.
– Поняли что? – вскинулся Обозреватель. – Надо было заставить вас дождаться диска-переводчика.
Искоса глянув на него, Низат ответил:
– Не вам принимать такие решения.
Обозреватель причмокнул губами, но Низат проигнорировал его негодующий жест и повернулся к ‘Затулаю:
– Этот предатель, генерал Гарвин, он что, действительно рассчитывает на нашу услугу?
– Полагаю, он рассчитывает заключить сделку, – сказал ‘Затулай. – Предупредив нас о Спартанцах, надеется, что мы сочтем себя обязанными предоставить нечто взамен.
– Нечто помимо нашей благосклонности? – спросил Низат.
‘Затулай опустил ладони в жесте недоумения.
– В этом все люди, – сказал он. – Они не понимают естественного закона силы.
– Нет, тут что-то еще, – заговорил Обозреватель. – Вы его недооцениваете… этого генерала Гарвина.
‘Затулай наклонил голову вбок, выражая раздражение, и Низат подумал, что младший министр вконец осмелел в своем высокомерии. Как он может знать, о чем думают люди, когда даже не понимает их слов?
– Святейшество, – сказал Низат, – первый клинок ‘Затулай провел множество циклов, укрываясь на человеческих мирах, познавая их порядки и изучая слабости. Он знает, как работает мышление людей.
– А я знаю искусство интриг, – парировал Обозреватель. – Генерал Гарвин прибег к классической уловке, попросив одно, тогда как на самом деле ему нужно другое.
Низат нашел это сомнительным.
– Он заботится о выживании своей фракции и ради этого готов предать собственную расу. Так поступают трусы.
– И все же он счел нужным показать нам бронированного солдата, – сказал Обозреватель. – Это же один из Спартанцев, упомянутых первым клинком?
– Да. – Низат не знал, к чему клонит Обозреватель, но младший министр был прав: никто не понимает искусства интриг лучше, чем сан’шайуум. – Вы считаете это важным, святейшество?
– В переговорах важно все, – ответил Обозреватель. – Первый клинок ‘Затулай сказал, что генерал Гарвин предупредил вас о Спартанцах. Должен ли я считать, что они опасны?
– Так он утверждает. – Низат был вынужден изменить свое мнение о младшем министре: сан’шайуум оказался намного хитрее. – Генерал Гарвин сказал, что Спартанцы уничтожили наши корабли около Челавы и Нески – планет, которые они называют Хи Кита четыре и Неферопом.
Обозреватель выпучил глаза:
– Это правда?
Низат ответил не сразу, задумавшись, могли ли его корабли быть уничтожены более традиционным способом – возможно, из засады и достаточно быстро, чтобы не успели сообщить о случившемся. Он решил, что нет. Будь у людей корабли, способные на такое, их не стали бы держать в стороне от битв.
Наконец Низат произнес:
– Это кажется наиболее вероятным объяснением.
– Люди против кораблей? – Обозреватель не верил ушам. – Как такое возможно?
– Прокрасться на борт, заложить бомбу, – сказал ‘Затулай. – Так поступила бы Безмолвная Тень.
– Опасно, но выполнимо, – рассудил Низат. – Однако против целого флота?
Поразмыслив, ‘Затулай сказал:
– Безмолвная Тень на такое не решилась бы. Справиться с целым флотом попросту нереально. Слишком многое может пойти не так.
– Флот? – спросил Обозреватель. – Что еще за разговор о флоте?
– Генерал Гарвин говорит, что Спартанцы будут поджидать нас на человеческом мире Бико.