Раздался хор нервных смешков.
– Я не робот, – возразил Джон.
– Прости, здоровяк, – сказала женщина. – Если хочешь, чтобы я в это поверила, придется тебе снять броню.
Снова смех.
По частоте отряда раздался голос Келли-087:
– Джон, это не настоящий флирт. Она пытается…
– Отвлечь меня. Понял. – Спартанец оглянулся на группу заключенных, прикрывающих Гарвина. Само собой, генерал затерялся среди них. Решив выгадать от своего образа робота, Джон скомандовал: – Всем отрядам, приготовиться.
Спартанцы вскинули штурмовые винтовки. Джон вышел вперед; не успела женщина отреагировать, как лацканы ее куртки оказались сжаты в его перчатке.
– Джон, помощь нужна? – Это был Курт-051, командир Зеленых. – Я не вижу угрозы.
Вместо того чтобы тратить одну из восьми минут, оставшихся до прибытия Ковенанта, Джон проигнорировал Курта и заговорил через внешний динамик шлема:
– Кодекс поведения военнослужащих ККОН допускает расстрел на месте любого пленного, мешающего охране в условиях боевых действий. Поскольку вы пытаетесь скрыть присутствие генерала Харпера Гарвина…
– Отпусти ее, солдат. – Из задней части транспортника появился Гарвин. Он начал спускаться по аппарели, проталкиваясь через толпу повстанцев, пытавшихся преградить ему путь. Генерал взглянул на свою заступницу. – Благодарю за попытку, Петора, но у нас не было шансов.
Джон дождался, когда Гарвин остановится у подножия трапа, после чего отпустил женщину.
– Пленные, продолжайте посадку.
Мятежники не поспешили подчиниться, и Гарвин оглянулся через плечо.
– Не давайте им повода, народ. – Как только колонна вновь двинулась по трапу, он повернулся к Джону. – Как ты вычислил меня, солдат?
Перехват инициативы – классический прием сопротивления допросу, это Джону вдолбили в голову инструкторы на Пределе, когда ему было десять лет. Вместо обычной реакции – приказа заткнуться, что лишь немногим отличалось бы от честного ответа Гарвину насчет обучения по программе «Спартанец», – Джон сверился с личным делом генерала на головном дисплее и подобрал запутывающий ответ.
– В две тысячи пятьсот восьмом вы читали лекции в лунной ОКШ о подавлении планетарных бунтов. – В тот год Джона еще на свете не было, так что дезинформация не даст Гарвину ровным счетом ничего, если позже он попытается к ней прибегнуть. – Запоминающиеся лекции.
Гарвин поднял брови:
– Ты был в числе курсантов?
– Слишком много вопросов, генерал. – Джон сверился с хронометром на головном дисплее: расчетное время прибытия – семь минут. – Скажу так: я был разочарован, когда вы стали изменником.
Генерал-майор насупился и отвел взгляд:
– Как угодно, солдат. Я в твоем…
Последние слова потонули в оглушительном грохоте артналета; воздух наполнился ледяными чешуйками, падающими сверху из мрака.
Пещеру потряс новый удар, и с потолка полетели куски льда, отскакивая от голов и плеч присутствующих. Несколько пленных рухнули.
По командному каналу оперативной группы «Яма» раздался голос Аскот:
– Пуск-пуск-пуск! Чрезвычайный протокол. Чужаки открыли огонь. Повторяю – чрезвычайный протокол. Запуск…
Передача оборвалась треском статики, и пещера наполнилась ревом шквального обстрела. Когда статика пропала, эфир заполнился какофонией голосов, на фоне которых выделялся голос Ньето.
– «Звездная ночь» получила попадание на взлете. – (Речь шла о разведчике Аскот.) – Повреждений нет. Упала в карьер…
– Спасибо, коммандер, – вмешался спокойный голос Кроутера. – Этого пока хватит. Позже сообщим, если нам понадобится дополнительная информация.
– Позже сообщим?! – взвился Ньето. – Они могут быть живы! Им нужна…
– Сделаем все, что сможем, коммандер, – прервал Кроутер. – Пожалуйста, действуйте согласно плану и используйте для всех коммуникаций протокол Эхо.
Протокол Эхо предписывал считать режим связи небезопасным. Кроутер напоминал Ньето, а заодно и всем на канале, о том, что вражеские возможности прослушки неизвестны, поэтому следует предположить, что зашифрованные каналы связи уже взломаны. Джон счел такую меру предосторожности излишней, но в одном полковник был прав: нет никакого смысла рисковать.
Переговоры на командном канале продолжались в осторожной манере, с намеками на местонахождение ледяных пещер, где скрывалось звено разведчиков, когда поступил приказ на срочный вылет.
Джон слушал вполуха – на случай, если Спартанцам дадут новую задачу, и не спускал глаз с пленных. Повстанцы прикрыли головы руками, защищаясь от кусков льда, и многие встревоженно глядели на пострадавших товарищей.
– Берите своих раненых и грузитесь, – скомандовал Джон через внешний динамик. – Любой, кто не попадет на транспортник в течение минуты, умрет здесь.
Пленные не заставили его повторять приказ: живо подобрали раненых соратников и унесли в войсковой отсек «Банты». Внутренние люки были заперты с другой стороны, а спасательные капсулы могли стартовать лишь по команде из кабины экипажа, так что шансы на побег изнутри корабля был ничтожны. Повстанцев доставят прямиком на Бико, где им придется ответить за попытку переворота.
Гарвин увернулся от ледяной глыбы, отскочившей от брони Джона, и обеспокоенно глянул наверх, во тьму:
– Что происходит?
– Пришельцы открыли огонь, – ответил Джон. По командному каналу Кроутер запрашивал ответ со «Звездной ночи» и не получал его, и это могло означать что угодно: от уничтожения разведчика до выхода антенны из строя. – Похоже, они не заинтересованы в дружбе с вами.
У Гарвина глаза полезли на лоб.
– Так вот что вы тут делаете! Как догадались?
– Глупый вопрос. – Джон понимал, что отсутствие ответа распалит воображение Гарвина и упростит работу дознавателям. – Как думаете, откуда в УФР знали, где искать полковника Уоттса?
Гарвин побледнел.
Кроутер делал запросы о доступности, искал Черных Кинжалов, способных добраться до сбитого разведчика. Положительных ответов не поступало. Бо́льшая часть двадцать первого батальона отбыла до начала обстрела, а последняя рота вылетела на борту четырех разведчиков из «Ночного звена» Аскот. Выжившие были готовы помочь, но тогда им пришлось бы вернуться под плазменный шквал, который все усиливался.
– Ответ отрицательный, – сказал Кроутер по командному каналу. – Нам нужно поберечь летучих мышей.
Судя по услышанному, единственным отрядом, еще способным проверить статус «Звездной ночи», были Спартанцы Джона.
Отправиться на место крушения – значит оставить пленных запертыми в войсковом отсеке «Банты» без охраны. Но побег исключен – экипажу Ньето достаточно разгерметизировать все помещения между отсеком и кабиной экипажа. Плохо то, что Гарвин не в скафандре и взять его с собой в спасательную экспедицию Джон не может. Значит, генерал останется с другими пленными и полетит на Бико. Если повезет, УФР сумеет вытащить генерала прежде, чем колониальные власти казнят его. Но даже если этого не случится, куда важнее не допустить, чтобы разведчик попал в руки ковенантов.
Джон указал Гарвину на аппарель:
– Идите к своим.
– Что? – На секунду Гарвин растерялся, а затем прищурился. – Постой! Ты не можешь отправить нас прямиком к пришельцам…
– Живо. – Джон сгреб в кулак рубашку Гарвина и швырнул его по трапу в сторону отсека. – Наслаждайтесь гостеприимством Бико, генерал.
Он связался с экипажем Ньето.
– «Сьерра Сто Семнадцать» – транспортнику «Банта», – сказал он. («Сьерра» был радиопозывным Спартанцев.) – План обновлен. Вы сами по себе.
– Еще чего! – Похоже, пилот запаниковал. – Вы не можете отослать нас без бортового сопровождения.
– Могу и отошлю. – Джон был озадачен тревогой в голосе женщины, ведь ей уже сообщили, что люки отсека будут задраены снаружи, а любой военный пилот, прошедший базовый курс безопасности корабля, знает, что для защиты мостика надо лишь разгерметизировать пассажирский отсек. – Следуйте протоколам изоляции кабины экипажа. Все будет в порядке.
– Но коммандеру Ньето вы нужны…
– Не получится, – сказал Джон. – Мы единственный отряд, способный прийти на помощь капитану Аскот и «Звездной ночи». Доброго полета.
Закрыв канал, Джон жестом велел одиннадцати Спартанцам следовать за ним к шлюзу. С Кроутером он не связался, поскольку это только поставило бы полковника перед невыгодным выбором: бросить сбитый разведчик или нарушить военный закон, послав пятнадцатилетних детей в бой. Учитывая склонность полковника прикрывать свой тыл, казалось вполне очевидным, что он пожертвует разведчиком.
– Так, давайте я спрошу, – сказал Джошуа-029 по каналу отряда. – Что мы делаем?
– Идем к «Звездной ночи».
– Забавно, – произнес Курт-051. – Я не слышал, чтобы полковник Кроутер давал на это добро.
– Ему и не нужно было, – сказал Джон. – Остались только мы.
– Пусть так, – заговорила Келли, – но нам надо будет как-то выбраться отсюда, когда закончим.
Она была права, но Джон не знал, как поступить в этой ситуации. Если он попросит у Кроутера разрешения отправиться к «Звездной ночи», экипаж разведчика будет оставлен на произвол судьбы. Но и Курт с Джошуа беспокоятся не зря. Спасательная операция такого рода требует координации, и ее проведение без уведомления оперативной группы подвергнет его людей огромному ненужному риску. Хорошо бы спросить совета у Эйвери Джонсона, но он исчез сразу после собрания.
Может, ему тоже не нравится иметь дело с пятнадцатилетними?
– Давайте определимся с обстановкой, – предложил Джон. – Первым делом полковнику потребуется отчет о ситуации.
Они направились к проходной зала техобслуживания – большому воздушному шлюзу, выходящему на дно широкой ямы карьера. Камера для персонала была достаточно просторной, чтобы вместить двенадцать Спартанцев. Заведя отряд внутрь, Джон задраил люк. Кроутер придет в бешенство, но на кону стоят жизни и чрезвычайно важная информация. Если ковенанты захватят план миссии оперативной группы «Яма», «Тихой буре» придет конец. А если они получат координаты Земли, то конец придет всему человечеству. Приоритеты очевидны – Джон должен идти к Халиме Аскот и «Звездной ночи».