– Открыть внешний люк, штаб-сержант.
Джонсон повторил. Плита люка ушла вверх, и волна декомпрессии, подхватив погребальные урны, унесла их в пустоту. «Точка схождения» находилась в апогее своей параболической орбиты, поэтому дополнительного импульса оказалось достаточно, чтобы капсулы ушли с орбиты и улетели в глубокий космос.
Продолжая отдавать честь, Гектор начал читать подготовленную заранее похоронную речь:
– Из звездной пыли мы пришли и в звездную пыль возвращаемся. Наши павшие братья и сестры не покинули наших сердец, ибо нас оставили лишь для того, чтобы разведать лежащее впереди, и когда придет наш час уйти следом, они будут ждать нас, указывая путь. Пусть покоятся с миром те, кто доблестно сражался и благородно расстался с жизнью. Ни один командующий не может просить о большем.
Щелкнув каблуками и убрав ладонь от виска, Гектор добавил:
– Прощайте.
Дождавшись, когда строй повторит за ним, он повернулся к Джонсону:
– Закрыть внешний люк, штаб-сержант.
Джонсон скомандовал, и внешний люк опустился.
– Распустить почетную роту, штаб-сержант.
Джонсон снова посмотрел прямо перед собой:
– Рота, разойтись.
Вот так, типично по-военному, была закончена церемония. Ни долгих траурных речей, ни собраний после панихиды. Барьер давления просто опустился обратно к палубе, и люди разошлись на свои посты, вернулись к своим обязанностям. Задержались лишь Эйвери Джонсон, Спартанцы, полковник Кроутер и горстка старших офицеров. Они ждали, когда новый командующий оперативной группой «Яма» наметит для них рамки дальнейших действий.
Гектор не удивился, заметив, как Джон-117 изучает его взглядом в равной степени прямым и значительным. Он словно воочию видел, как в голове юного Спартанца, размышляющего насчет срока, требовавшегося Ньето, чтобы откликнуться на запрос о помощи, вращаются шестеренки. Очевидно, Гектору предстоит потрудиться, чтобы вновь завоевать доверие парнишки. Не давая Кроутеру и другим офицерам шанса заподозрить его, Ньето надел на лицо одобрительную улыбку, подошел к Джону и похлопал ладонью по крупной руке.
– Вчера вы, Спартанцы, проделали великолепную работу, старшина. Потери были тяжелыми, но вы спасли всех, кого можно было спасти. – Гектор бросил выразительный взгляд на Джонсона, который выглядел еще не оправившимся от контузии, и снова повернулся к Джону. – А еще вы не дали врагу захватить наш разведчик.
– И более того, – сказала доктор Халси, подойдя к Гектору. Женщина была одета в белый лабораторный халат, настолько похожий на белую военную форму, насколько мог себе позволить гражданский ученый, работающий на УФР. – Они уничтожили уже третий инопланетный корабль.
– И извлекли эту штуковину из шлака, – задорно добавил Гектор. Халси хвалила Спартанцев, словно гордая мать, и, чтобы сохранить доверие Джона, требовалось завоевать ее благосклонность. – Нам крупно повезло. Может, вам удастся выяснить что-нибудь важное.
Халси улыбнулась скорее расчетливо, нежели польщенно:
– Возможно, коммандер. Я делаю успехи.
– Впечатляюще, вне всяких сомнений, – сказал Гектор. – За один день мои разведчики и ваши Спартанцы сбили три вражеских корабля. Жаль, что поисковые группы не сумели захватить живых пришельцев, но, если вам удастся что-нибудь вытянуть из доставленной ими ковенантской техники, я не побоюсь сказать, что битва за Сеобу – лучшее достижение ККОН в борьбе с Ковенантом.
– Рад, что вы так считаете, сэр, – произнес Джон. – Теперь, когда вы командуете оперативной группой, я надеюсь, что вы отмените решение капитана Аскот отстранить нас.
Гектору не понадобилось имитировать улыбку.
– Не переживай. Вас, Спартанцев, ждет столько боев, сколько вы сможете выдержать.
– Это решение принимать не вам, – сказал Кроутер, вставая между Гектором и Джоном. – Спартанцы отчитываются передо мной.
– А вы теперь подчиняетесь мне. – Гектор посмотрел на Кроутера. – О субординации мы поговорим позже. Флот Ковенанта прибудет в любой момент, чтобы атаковать Бико, и, когда это случится, Спартанцы понадобятся нам во главе засады. На их счету столько же уничтоженных кораблей, сколько у всей оперативной группы.
– Им пятнадцать лет, – не отступал Кроутер.
– Уверен, адмирал Коул был прекрасно осведомлен об их возрасте, когда прикомандировывал их к оперативной группе «Яма». – Из-за упрямства Кроутера Гектор начал терять терпение. Казалось, что полковник и впрямь видит в Спартанцах угрозу Черным Кинжалам, как и подсказывал Гектор Джону в попытке манипулировать им. – Простите, Мармон, но вы видели, на что способны Спартанцы. В этом вопросе я останусь при своем мнении.
– И пошлете детей в бой? – Тон Кроутера стал резким. – Коммандер Ньето, это будет большой ошибкой.
– Вы мне угрожаете, полковник?
– Понимайте как хотите. Но вы не отправите несовершеннолетних солдат в бой вместе с Черными Кинжалами, а если попробуете, потом будете объяснять свои действия следственной комиссии.
У Гектора застучало в ушах, но игнорировать такую угрозу он не мог. Следственная комиссия выясняет, оправданы ли действия командиров в той или иной ситуации, а Ньето совершенно ни к чему, чтобы его разведчиков допрашивали спецы из военно-юридической службы. Он проделал огромную работу, вербуя первоклассных агентов для своих «спящих» экипажей, и у всех у них идеальные легенды. Но если следователи начнут копаться в биографиях этих людей, риск разоблачения увеличится кратно.
– Хорошо, полковник, засаду у Бико мы устроим по уставу. – Повернувшись к выходу, Гектор добавил через плечо: – Но Черным Кинжалам не стоит тянуть с подготовкой, иначе у нас не останется времени даже на следственную комиссию.
Ангар, где только что проходила торжественная церемония, опустел. Ньето с офицерами Корпуса разведчиков покинули его через люк левого борта, а Черные Кинжалы – через люк правого. Эйвери Джонсон поймал себя на мысли, что все-таки стоило послушаться врачей и остаться в койке. Единственное разумное объяснение тому, что он сейчас увидел и услышал, – контузия куда серьезней, чем считают доктора. Двое старших офицеров оперативной группы никогда в жизни не стали бы спорить в таком тоне перед подчиненными. Должно быть, его все еще донимают галлюцинации.
Продолжая раздумывать над этим, Эйвери заметил, что доктор Халси, взяв Джона за руку, повела его и остальных Спартанцев к люку, через который вышли Черные Кинжалы. Что ж, хотя бы в этом есть смысл. Джон чертовски хороший солдат, но в том, что касается военной политики, – все еще обычный ребенок. Разочаровавшись в Кроутере, Спартанец даже не замечает манипуляций Ньето, и Халси оберегает Джона, как наседка, не давая ему влезть в трясину споров о субординации.
Когда Эйвери повернулся, чтобы пойти следом, к нему сбоку подошел Кроутер:
– Простите, что вам пришлось увидеть это, сержант.
– Бывало и хуже, сэр. – Эйвери говорил не совсем правду; ему доводилось присутствовать при перебранках больших начальников, но ни разу он не слышал прямых угроз разрушить карьеру. – Но все же надеюсь, что это не войдет в привычку. В этом споре у вас нет шанса на победу.
– Разве? – удивился Кроутер.
– Боюсь, что да, – ответил Эйвери.
Кроутер не присутствовал при первой встрече Эйвери с Халси и двумя вице-адмиралами и потому не знал, что в бой юных Спартанцев отправил Третий отдел УФР, – а полковники, решившиеся пободаться с Третьим отделом, недолго носят свои погоны.
– Послушайте, я понимаю ваши сомнения насчет отправки несовершеннолетних солдат в бой. Да какой нормальный человек не возражал бы? Но поверьте, Спартанцы – не дети, и решение принималось на уровне, который гораздо выше вашего.
– Мне это известно, сержант.
Кроутер молча обвел взглядом палубу. Эйвери понял намек и сделал то же самое.
Дождавшись, когда ангар опустеет, Кроутер продолжил:
– Не могу сказать, что я одобряю ход событий, но результата не отрицаю. Эти Спартанцы – бесподобные солдаты. Не спаси они наши задницы на Сеобе, «Тихой буре» пришел бы конец.
Эйвери нахмурился:
– И все же вы хотите держать их в стороне?
– Не хочу, – признался Кроутер. – Они и правда не дети. Я убедился в этом, когда они спасли вас и предотвратили захват «Звездной ночи».
– Тогда я не понимаю, сэр, – помрачнел Эйвери. – Может, дело в контузии?
Кроутер усмехнулся:
– Не в контузии, сержант. А в Ньето.
– Так… Теперь я и впрямь запутался.
– Поскольку вы не были на борту «Призрачной песни», когда Джон запросил поддержку, – сказал Кроутер. – Коммандер Ньето оставил Спартанцев без прикрытия, потратив целых восемь минут на маневры. Якобы для подготовки идеальной атаки.
– Постойте! Вы считаете, Ньето намеренно тянул время?
– Считаю, что он уничтожил бы и два других корвета, если бы атаковал без промедления, – ответил Кроутер. – И пока я не пойму, почему он так не поступил, я не хочу, чтобы Спартанцы были рядом с ним. Я даже не хочу, чтобы он знал, где они находятся.
Эйвери медленно кивнул:
– Теперь понимаю.
Услышанное не слишком его удивило. Эйвери и сам имел сомнения насчет Ньето. Попытки капитан-лейтенанта сдружиться с Джоном раздражали его. А на собрании, где Ньето раскрыл возраст Спартанцев, он явно пытался вбить клин между Джоном и его командирами – и теперь Эйвери знал почему. Ньето стремится стать единственным союзником Джона в командной структуре.
Секунду спустя Эйвери произнес:
– И что мы будем с этим делать?
– Вы изучали Сунь-цзы, сержант? – улыбнулся Кроутер.
Эйвери ответил цитатой, казавшейся наиболее подходящей к ситуации:
– «Великие результаты могут быть достигнуты малыми силами».
– Впечатляюще, – кивнул Кроутер. – И вы наверняка помните, как стратег отзывался об обозах?
– «Если у армии нет обоза, она гибнет, – процитировал Эйвери. – Если нет провианта, она гибнет; если нет запасов, она гибнет».
– В таком случае, думаю, вы знаете, что вам предстоит сделать, сержант.