Тихая, как последний вздох — страница 30 из 31

Джо некоторое время ждал ответа. Тайлер молчал.

— Вот так малые числа вводят людей в заблуждение, — вздохнул Алекс. — Если бы вы устраивали такие конкурсы ежедневно, то при жеребьевке девяти цифр шанс на то, что миссис Уорделл будет в очередности восьмой, а мистер Харкрофт — девятым, мог бы выпасть, в среднем, один раз в пятнадцать лет! Неужели вы хотите уверить меня, что эти люди приехали сюда, рассчитывая на такой шанс?.. И все же у этого плана действительно были элементы гениальности. Я должен это признать. Вы придумали конкурс, в котором жертва одиноко ожидала убийцу на верхнем этаже, за плотно запертой дверью, среди толстых каменных стен, и даже, если бы она закричала или попыталась сопротивляться, то ведь и так все присутствующие в течение двух последних часов только и слышали крики, вой, стоны и сотни других звуков, сопровождающих внезапную насильственную смерть… И кто же из непосвященных мог бы понять, почему умерла Грейс Мэплтон. Никто из ее жертв даже не пикнул бы. Если бы не то, что миссис Уорделл пожелала воссоединиться со своими любимыми усопшими, я бы не знал, что Грейс Мэплтон — жестокая, беспощадная шантажистка! Вы должны были одержать победу!.. Но есть еще один важный вопрос: почему вы хотели от нее избавиться? Проще всего было бы допустить, что вы попали в ловушку, подобно остальным, и не хотели, чтобы Аманда узнала о вашем романе с ее секретаршей… Но я думаю, что это не так. Грейс Мэплтон была твердой, педантичной личностью с очень сильным, как я полагаю, характером, но с весьма слабо развитым воображением. Я нашел в ее шкафу три спрятанных фрагмента текстов, написанных рукой Аманды, и все они отменно годились в качестве письма самоубийцы, лежащего возле бездыханного тела. Я, конечно, не уверен в том, что говорю, но кажется мне, что дело было так: вы знакомы очень давно… не знаю, была ли когда-нибудь Грейс вашей женой или нет, но в принципе это неважно… Вы были парой очень молодых людей, когда прибыли в Лондон, чтобы победить. Быть может вы удивитесь, но думаю, что она вас любила — только вас одного, и никогда не переставала любить… Везло вам по-разному… Не знаю, порекомендовала ли она вас, будучи уже секретаршей мистера Кварендона, а может, это вы начали оформлять там обложки для книг и втянули ее — это не существенно. Вы потихоньку начали копить денежки: жалование, ваши гонорары, ее шантаж… потому что у меня нет сомнений — это вы делали те снимки. А когда Аманда Джадд начала свой стремительный путь вверх в своей писательской карьере, вы вдруг оказались рядом с ней. И, пожалуй, здесь Грейс, которая была лишена живого воображения, совершила ошибку. Аманда уже успела заработать массу денег, а вы, естественно, были бы ее наследником… Думаю, Грейс решила, что этого вам должно хватить для счастья и Аманда должна исчезнуть… Вот только она не знала, что вы, мистер Фрэнк Тайлер, думаете о чем-то совершенно противоположном. Беседуя с вами на башне сегодня в полдень, я ощущал, что вы говорили абсолютно искренне. В конце концов, вы не только сообщник шантажистки, вы, также, художник. Эти обложки начали вас втягивать, ум Аманды постепенно очаровал вас… вы начали понимать, что жизнь с ней — честная, порядочная жизнь — это нечто несравненно лучшее, чем жизнь с Грейс Мэплтон, окупленная, помимо прочего, преступлением… И когда вы это поняли, Грейс была обречена. Благодаря юбилею Аманды представился совершенно фантастический случай. Зная почти всех, кто пал жертвой Грейс, вы легко могли отыскать исполнителя или исполнителей своих планов. А самым восхитительным было то, что вы единственный имели бы абсолютное алиби — невинный, как младенец, вы присутствовали в столовой на глазах у всех, когда судьба Грейс подходила к смертельной черте…

Алекс остановился. Тайлер молчал.

— Возможно, вы полагаете, что вторая часть того, что я рассказал о вашем прошлом, основана на моих поспешных умственных выкладках… Но вы не знаете работы полиции. Когда люди мистера Паркера начнут собирать подробнейшие сведения о вас, они не передохнут и не остановятся, пока не исследуют каждый день и каждый час вашей жизни, и тогда вся правда выплывет на поверхность. Быть может, доктор Харкрофт найдет для себя смягчающие обстоятельства, ибо он был жертвой, а ни один суд присяжных не становится на сторону шантажистов. Но вы совершенно хладнокровно убили женщину, которая была вашей сообщницей в многочисленных преступлениях. Ваши снимки станут вещественными доказательствами, и я уверен, что вам уже никогда больше не увидеть цветущее дерево или зеленый луг. Смертная казнь у нас отменена, но пожизненное заключение, пожалуй, хуже, чем она. И уж очень не хочется мне думать о разрушенной жизни Аманды.

Сидящий напротив Фрэнк Тайлер внезапно вскочил, как дикий зверь.

Паркер раздвинул руки, чтобы перекрыть ему дорогу к двери, но Тайлер в два прыжка оказался у маленькой дверцы, ведущей на башню.

— Останови его! — крикнул Паркер.

Джо двинулся в ту минуту, когда Тайлер уже открыл дверцу и исчез в темноте. Они бросились за ним.

— Он бежит вверх, — сказал Джо — он слышал над собой шаги бегущего.

Внезапно Джо Алекс споткнулся, и бегущий позади Паркер налетел на него. Они поднялись и снова двинулись вверх, услышав высоко над собой грохот открываемого люка. Вот последние ступени. В лицо ударил ветер. Джо высунул в люк голову и увидел в предрассветных сумерках белый спортивный костюм. Тайлер стоял на барьере, обрамляющем башню, и смотрел на них.

— Стой! — крикнул Паркер.

Тайлер отвернулся, посмотрел вниз и прыгнул. Они подбежали к барьеру: под ними в темноте, которая уже начинала сереть, бешеные волны бились о выщербленные зубья скал. Ближе можно было разглядеть белое неподвижное пятно.

— Это, наверно, он, — крикнул Паркер, пытаясь перекричать шум ветра и грохот волн. Джо кивнул.

— Может еще жив? — Паркер выглянул еще раз.

— Нет! — крикнул Джо. — Никто бы этого не пережил! И мы не попадем туда до отлива… Если вода не унесет его раньше…

Паркер открыл рот, но ничего не сказал. Да он и сам был абсолютно уверен, что Фрэнк Тайлер погиб на месте.

— Дождь кончился, — сказал Джо.

— Да.

Сопротивляясь яростному ветру, они обошли башню вдоль барьера. Теперь напротив них мерцали фонари на деревенской улице. Ближе, на берегу, тоже виднелись огни — светились фары нескольких автомобилей, стоящих на краю дороги, у самой дамбы, через которую переваливались высокие волны, взбивая облака пены. Но бегущая от берега к замку змейка поручней перехода по дамбе была уже видна. Паркер повернулся и пошел к выходу. Алекс двинулся за ним и спустился на лестницу, не закрывая за собой люк. Он ощутил внезапную усталость.

Они остановились возле дверцы, ведущей в библиотеку.

— Поговорим минуту, а потом попытаемся выпить кофе… — пробормотал Алекс. — Может, он еще теплый в этих термосах?

— А что с Харкрофтом? — спросил Паркер.

— Ничего. Он ведь не знает, что ты хочешь его арестовать.

— Тайлер тоже не знал. Зачем ты сказал ему, что знаешь о нем все?

Джо не ответил. Потом вдруг поднял голову.

— Послушай, это ужасно. У Харкрофта жена и двое детей. Он убил, потому что хотел защитить их счастье. Еще чуть-чуть — и это удалось бы.

— Еще чуть-чуть, — Паркер вздохнул. — Думаю, однако, нам следует поговорить с ним, не ожидая появления людей из Девона.

— Я как раз хотел тебе это предложить.

— Пошли, — кивнул Паркер. — Если бы я не был полицейским, проклятым полицейским, обязанным стоять на страже закона, независимо оттого, что я чувствую, как человеческая личность…

— Ну и что бы тогда сделал?

— Не спрашивай меня об этом. Мы ведь прекрасно понимаем, что этот человек никогда больше не совершит никакого преступления, а его жертва была в определенном смысле его палачом… — Паркер махнул рукой. — Пойдем. Но о чем бы я ни думал, я твердо знаю одно: человек не может брать закон в свои руки и выносить смертный приговор другому человеку, даже самому худшему. Согласие на это уничтожило бы порядок цивилизованного мира.

Он тяжело поднялся.

Когда они поравнялись с дверью комнаты Харкрофта, Джо отступил на шаг, уступая дорогу своему другу. Паркер тихо постучал, а потом нажал ручку двери. Они вошли. Комната была пуста. Джо заглянул в ванную комнату.

— Никого… — сказал он вполголоса. — Где же он?

— Быть может, он пошел проведать миссис Уорделл? — прошептал Паркер. — Но в таком случае…

Они быстро вернулись и прошли по галерее. Джо осторожно открыл дверь в комнату старой дамы. Она по-прежнему сидела у стола. Но не одна.

Напротив нее сидел доктор Харкрофт. Его голова точно так же откинулась назад, а мощные, сильные руки сжимали поручни кресла.

— Вот, значит, как, — прошептал Паркер. — И он тоже? Но почему? — и легонько прикоснулся тыльной стороной ладони к щеке покойника. — Совсем холодный. Он сделал это уже давно. — Бен поднял голову и со странным облегчением перенес взгляд с искаженного болью мертвого лица на лицо Алекса. — Пойдем отсюда, Джо. Полицейские сейчас начнут стучать в ворота.

Они вышли. Паркер запер комнату, а ключ положил в карман. Потом они сидели друг против друга за большим столом в библиотеке.

— Вот и все, — сказал Джо усталым голосом. — Круг замкнулся. И некого тебе больше допрашивать, Бен. Может, внизу осталось еще немного кофе в термосах.

Они молча спустились по лестнице и вошли в столовую.

Все люстры по-прежнему горели. На старинных часах смерть своей косой неспешно отмеряла текущее время. Кофе в термосах все еще был горячим. Джо подал другу чашку. Они сели.

— Ты сказал, что больше некого допрашивать.

— Да.

— Ты забыл еще об одном человеке.

— О ком?

— О себе.

— Обо мне?

Паркер кивнул, допил последний глоток и отодвинул чашку.

— О чем ты разговаривал с Харкрофтом после того, как отправил меня на разговор с Кеджем, а потом читать заметки Дороти Ормсби?

— Я ведь тебе уже сказал…

— Не лги, Джо. Скажи мне правду. Мы ведь беседуем наедине.