– Прости.
По правде, ты ни о чем не сожалеешь. Это пароль, пропуск в следующий день.
Твое дыхание выравнивается. Ты понимаешь, как близко к солнцу только что подлетела. Позабыв о своих крыльях и скрепляющем их воске.
– Прости, – говоришь ты и добавляешь толику правды: – Не знаю, о чем я думала.
На этот раз он справляется с наручниками и приковывает тебя к кровати.
Твое тело стало сильным. Ты понятия не имела, что сможешь. Толкнуть его. Дать отпор.
Проведя пальцами по твоему затылку, он собирает волосы в кулак и тянет. Голова откидывается назад. Он приближается к твоему лицу.
– Ты в курсе, что вконец обнаглела?
Ты не пытаешься кивать. Объяснить. Просто даешь ему выговориться.
– Ты потерялась. Ты была чертовски одинока. Я нашел тебя. – Еще один рывок. – Ты жива только благодаря мне. Знаешь, кем бы ты была без меня?
«Никем. Ты была бы мертва», – мысленно произносишь ты.
– Никем. Ты была бы мертва.
Не слушай его. Гони прочь из своей головы.
Он с легким толчком отпускает волосы.
– Прости, – снова говоришь ты. Да хоть пятьсот раз, если ему так надо. Извинение тебе ничего не стоит.
– Заткнись. Хорошо? Можешь просто закрыть рот на одну гребаную секунду?
Ты приваливаешься к кровати. Он качает головой.
У него есть планы помимо тебя. Ты видела фотографии. Снимки Эмили в подвале, инструменты в коробках и на верстаке.
Было ошибкой толкнуть его. Испугать. Ты не жалеешь об этом, не совсем. Просто нужно быть осторожней.
Ты почти у цели.
Глава 69Женщина в доме
– Будет вечеринка, – говорит он, как будто они с Сесилией не обсуждали это при тебе. Как будто ты слышишь только то, что он позволит.
Ты киваешь.
– Придут люди. Сюда. Во двор. Их не должно быть внутри. Ты меня слышишь?
Ты говоришь: да.
– Ты останешься здесь, – объясняет он, имея в виду спальню.
«Вот так сюрприз», – хочешь сказать ты, но только киваешь в ответ.
– Мы будем делать все как обычно.
– Поняла.
Он теребит в пальцах наручники.
– Скажи свое имя.
Ты думаешь: «Что, опять?» Но не перечишь. Слова обретают особую силу, когда от них зависит твоя жизнь.
Ты Рейчел. Он нашел тебя.
– Меня зовут Рейчел, – говоришь ты, и гора падает с плеч. Словно все это время ты лгала и только сейчас вернулась к истине.
Ты знаешь только то, чему он тебя научил. У тебя есть только то, что он тебе дал.
Ты выкладываешь все остальное, не дожидаясь просьбы.
– Я переехала сюда недавно. Мне нужно было где-то остановиться, и ты предложил комнату.
Он кивает. Хватает тебя за плечи, пальцы впиваются в кожу, в мышцы. Проникают в тебя.
– Ты не станешь кричать, – говорит он. – Ничего не скажешь и не сделаешь. Иначе я отвезу тебя в лес. И все закончится.
– Понятно.
– Хорошо. – Затем, просто чтобы убедиться, что ты уяснила: – Будешь вести себя тихо. Не издашь ни звука.
Ты вновь киваешь.
На этот раз никакой лжи. Он прав.
Ни звука.
Глава 70Номер девять
У него хватило наглости сделать вид, что он меня боится.
Он. Боится. Меня.
Не знаю, чего он ожидал.
Может, думал, что я старше. Или моложе.
Кто знает?
Я заставила его попотеть. Я боролась. Сама от себя такого не ожидала. Просто действовала рефлекторно. Когда он навис надо мной и мой локоть оказался прямо возле его носа.
Я рискнула.
Он увернулся, прежде чем мои кости соприкоснулись с его лицом. Такой, казалось бы, пустяк вывел его из равновесия. Искра жизни, вспыхнувшая на другом конце.
Он испугался. Думаю, разозлился больше на себя. «У меня есть дочь, – сказал он. – У меня есть… кое-кто. Квартирантка. У меня есть жизнь».
У него есть жизнь. Я не стала говорить, что у меня тоже.
Он и так знал.
Я боролась, но в конце концов он все равно это сделал. Как будто решил, что я – зло, с которым нужно покончить.
Последнее, что я помню: он смотрит мне в лицо, как в бездну.
Вцепившись в меня так, будто настал конец всему.
Глава 71Эмили
Дом выглядит прелестно. Наконец-то. Мы с Софи приехали утром и натянули гирлянды во дворе, вокруг садовых растений и на единственном дереве. Включили обогреватели из ресторана – высокие языки пламени в стальных клетках. Прошлой ночью выпал снег, лишь на дюйм, но кое-где белый покров еще лежит.
От всего этого у меня поднимается настроение.
Эйдан у двери. Инструктирует гостей, где припарковаться, направляет их к глинтвейну, который принесли мы с Софи. Все радостные, укутанные в теплую одежду. В том числе он: парка застегнута до ушей, вечная серая ушанка.
Не могу смотреть на него слишком долго.
Я сомневалась, надевать ли его шарф. Не хотела показаться чересчур прямолинейной. Но ведь он сам отдал его мне. К тому же шарф и правда теплый. Я подумала, что, если надену, люди заметят. Узнают шарф Эйдана на моей шее и соединят одно с другим.
Кроме того, он сказал, что когда-нибудь заберет его обратно. Возможно, сегодня именно тот день. Возможно, если я его надену, Эйдан со мной заговорит.
Я решила пойти с шарфом.
Сейчас он на мне, вместе с белым пуховиком и теплыми зимними ботинками. Плюс наушники, чтобы не испортить прическу шапкой. Легкий макияж – не такой, будто я слишком старалась, но и не выглядела чучелом.
Когда мы с Софи приехали, Эйдан обнял меня в знак приветствия.
– Рад, что вы все устроили.
Мне показалось или его руки задержались на моих плечах чуть дольше положенного?
Явились все, от судьи до мистера Гонсалеса. Даже Эрик и Юванда. «Вечеринка у вдовца? – написал Эрик в групповом чате. – Ни за что не пропущу».
Его дочь тоже здесь. На ней лиловая дутая куртка, белый шарф закрывает нижнюю половину лица. У нее такие же длинные рыжеватые волосы, как у матери. Веснушки тоже от мамы. Порой трудно разглядеть в ней его черты. В иных обстоятельствах – будь он другим человеком, будь у них с женой другие отношения – ты задалась бы вопросом, действительно ли девочка его дочь.
Она стоит в углу рядом с детьми из города. Держится особняком. Застенчивая, каким, вероятно, был ее отец в этом возрасте. Каким он до сих пор бывает, время от времени.
Если внимательно за ним понаблюдать, то можно заметить, как он делает небольшие паузы, чтобы собраться. Как, закончив разговор, отходит в угол и пару мгновений трет виски, прежде чем продолжить.
Нам нельзя заходить внутрь. Это единственное условие, оговоренное в групповой переписке. «Эйдан любезно попросил, чтобы мы провели вечеринку во дворе, – написал судья. – Я очень надеюсь, что все исполнят его просьбу. У всех и так полно забот в связи с праздниками, и мы не хотим никому доставлять лишние хлопоты».
Поэтому все тусуются снаружи. Все, кроме него.
Он думает, что ведет себя осторожно, но я заметила.
Не считая коротких пауз и трения висков, Эйдан уже дважды проскальзывал в дом. И запирал дверь, выходя обратно. Я не обратила бы на это особого внимания, если б он, скажем, вернулся со стопкой бумажных стаканчиков или салфеток. Или свитером для кого-нибудь из гостей.
Но я видела в маленький зазор между шторами, как он вошел и просто стоял там, замерев у основания лестницы. Подняв голову в сторону верхнего этажа. Прислушиваясь.
К чему?
Я думаю о доме и живущих там людях. О кузине, которая ему не кузина. Об этой женщине, которой сейчас нигде не видно.
Жду, пока судья втянет Эйдана в разговор с парой, женившейся прошлым летом. Никто не смотрит.
Я иду к дому. Он пока не выполнил намерения подыскать новый тайник для запасного ключа. Как будто не боится меня. Как будто его не беспокоит, что я могу воспользоваться этим знанием.
Я вхожу.
Глава 72Женщина в доме
Каждый шаг – импровизация. Вопросительный знак, чреватый возможностью крупного провала.
Сегодня вечеринка. Он пришел раньше, приковал тебя к батарее и сунул ключ в карман, как мачеха Золушки в ночь бала.
– Не забывай про уговор.
– Ага. Помню.
На мгновение он задумался.
– Будет музыка. Снаружи. Общение, разговоры, еда и все такое. Все будут заняты.
Ты хочешь сказать: «Я знаю. Можешь не говорить, что никто за мной не придет».
Ты прислушиваешься к звукам машин на дороге. К музыке. К приветственным голосам гостей с понимающими взглядами и сочувствующими сердцами, готовых осыпать его с дочерью своей любовью.
Во-первых, у тебя есть булавка. Ты достала ее из комода днем, пока его не было, и спрятала в поролоне спортивного лифчика. Сколько лет ты презрительно закатывала глаза на бюстгальтеры со вставками – и посмотри на себя сейчас…
Ты всегда думала, что поймешь, когда настанет момент.
На сегодня тебе известно многое. Что он сделал и с кем. Где держит запасной пистолет.
В отличие от него ты знаешь, что Сесилия приходила к тебе. Дала тебе прокладки и булавку.
Отныне мир – не просто место, где тобой управляют. Ты тоже можешь управлять им.
Ты не слышишь, как он входит в дом, но предполагаешь такую возможность. Надо действовать осторожно, наверняка.
На наручниках два замка. Необходимо открыть только один. Ближний. Тот, который удерживает браслет на запястье.
Ты вставляешь булавку. Призываешь на помощь духов. Мэтта. Парня с «Ютьюба». Все, чему они тебя научили о замках. Все, что ты вспомнила, работая с дверью под лестницей.
Здесь замок другой. Но принцип действия механизма универсален: куски металла сцепляются друг с другом, чтобы удерживать людей. Кому, как не тебе, знать это.
Для удобства ты прижимаешь скованное запястье к стене.
Фокусируешься.
По правде говоря, ни твой почти бойфренд, ни парень с «Ютьюба» не могли толком объяснить, как работают замки. В их демонстрациях всегда наступал момент, когда они сдавались перед этой загадкой. Магическое мышление в действии. Возьми инструменты, руководствуясь рациональным подходом, а затем действуй по наитию.