Потом Сигне взяла баночку с таблетками и отсыпала себе полную горсть и приняла, запив водой. Второй морфиновый шприц она ввела себе в левую руку. Завернулась в плед, который связала сама много лет тому назад, и устроилась в плетеном кресле. Сигне немного мерзла, но это не имело никакого значения. Наконец она прикрутила фитиль и погасила керосиновую лампу.
За окном темнело ночное море. На горизонте вырисовывались силуэты знакомых островов, но Сигне едва ли их видела. Она прикрыла глаза и в последний раз откинулась на упругую спинку.
Глава 80
Воскресенье, пятая неделя
Августовская луна — круглая, темно-желтая и такая близкая, что, казалось, ее можно достать рукой — поднималась над вершинами деревьев на Телеграфхольмене. Мальчики уснули, на этот раз почти без уговоров. А Хенрик и Нора расположились на причальном мостике у самой воды.
В воздухе витала едва ощутимая нелетняя прохлада. Нора мерзла — или тело так переживало события последних недель? У Норы накопилось много вопросов, ответов на которые она не знала.
Она крутила в руках чайную чашку, вглядываясь в морской туман, где только что зашло солнце.
Хенрик был рядом, и в то же время где-то совсем в другом мире.
Нора понимала, что никогда еще так не замыкалась в скорлупе собственных переживаний, но совершенно не чувствовала потребности в близости. Смерть Сигне далась ей тяжело. Тело стало вялым и нечувствительным после всего, что ему выпало испытать, но Нора отказалась остаться в больнице дольше самого необходимого. Все, чего она хотела — вернуться на Сандхамн, к детям.
Первым делом она поднялась к мальчикам и долго не выпускала их из объятий.
Доктора в больнице сказали, что Нора, должно быть, родилась в рубашке. Еще час — и она наверняка бы не выжила. Во всяком случае, точно не обошлось бы без необратимых повреждений мозга. Томас и Хенрик нашли ее в последнюю минуту.
А вот Сигне Брад не повезло. Она скончалась спустя несколько часов после доставки в больницу. Полицейские обнаружили на вилле Бранда два письма за ее подписью. Они лежали на виду, на кухонном столе. В одном Сигне описала происшествия последних недель, другое оказалось завещанием. В первый раз Томас не увидел этих писем, так как проник в дом через веранду.
Сигне рассчитывала на то, что Нору заберут из башни на следующий день, и даже не подозревала об угрозе инсулинового шока.
Вчера заходил Томас и рассказал, что свидетель, видевший Юнни Альмхульта на финском пароме, наконец объявился в полиции. Нора сидела у мостика, как сейчас, а Томас устроился напротив нее на стуле. Легкие полупрозрачные облака закрывали солнце, но холодно не было. Время приближалось к пяти пополудни.
Томас сказал, что свидетель, мужчина лет пятидесяти, разговорился с Юнни в баре большого финского парома. Якобы Юнни был сильно пьян и выболтал, что сбежал с Сандхамна после ссоры с какой-то женщиной. Он хотел заняться с ней сексом и не потянул, когда дошло до дела. Женщина стала над ним смеяться, Юнни сорвался и ударил ее. Свидетель говорил, что, насколько он понял из бессвязного рассказа Юнни, женщина потеряла равновесие, упала и стукнулась головой об обогреватель. Она тут же покинула дом Юнни, но позже была найдена мертвой в «Доме миссии», и Юнни испугался, что его обвинят в убийстве.
Сошлись на том, что Юнни просто вышел подышать свежим воздухом и, быть может, бросить последний взгляд на берега Сандхамна, мимо которого проплывал паром. Одна из камер наблюдения зафиксировала, как Юнни на нетвердых ногах поднимался по лестнице, ведущей на верхнюю палубу. В таком состоянии он запросто мог потерять равновесие и свалиться за борт.
Таким образом, смерть Юнни была трагической случайностью. Такую версию, во всяком случае, приняла полиция.
Рассказал Томас и о Филиппе Фалене, очнувшемся в больнице с парализованной левой рукой и левой ногой. В таком жалком состоянии Фален признался в масштабных алкогольных махинациях под руководством Викинга Стриндберга и при поддержке его жены Марианны.
Это признание, вкупе с результатами проверки телефонных разговоров, при помощи оператора мобильной связи «Телия», а также санкционированной прокурором прослушки, стало достаточным основанием для предъявления обвинения. Викинг Стриндберг и его жена Марианна не стали отрицать своей вины и быстро выложили карты на стол.
— Не было счастья, да несчастье помогло, — сделал вывод Томас. — Если бы труп Кристера Берггрена не выбросило на берег неподалеку от дома Филиппа Фалена, эта афера так никогда бы не открылась.
В этот момент зазвонил мобильник.
Завершив разговор, Томас смущенно улыбнулся.
— Это Карина, — объяснил он, засовывая телефон обратно в карман брюк. — Мы решили поужинать вместе, так что мне пора.
Впервые за долгое время Нора видела Томаса счастливым и так за него обрадовалась, что потеплело внутри.
Она вздохнула и поплотней закуталась в куртку. Сумерки сгущались, и в воздухе становилось прохладнее.
— И знаешь, что самое обидное? — обратилась Нора к Хенрику.
Он оживился и посмотрел на нее. В последние дни Хенрик всячески старался сблизиться с Норой, но не встречал ответного стремления. Когда он протянул руку и погладил Нору по щеке, она как будто этого не заметила.
— О чем ты? — не понял он.
— Что они умерли напрасно, Кики Берггрен и Сигне. Ну, и Юнни, конечно, тоже. Только Сигне этого так и не поняла. Кики Берггрен не представляла для нее никакой угрозы после смерти Кристера…
Голос Норы дрожал от слез, но она старалась сохранять спосойный тон:
— Кузены не могут наследовать друг другу. Закон не допускает иных толкований на этот счет.
Нора посмотрела на море, и ее взгляд подернулся тихой печалью. Сигне умерла, и она ее больше никогда не увидит. «Жизь такая хрупкая, — подумала Нора. — Почему осознание этого простого факта всегда приходит слишком поздно?»
Послесловие
С того самого дня, когда я родилась на Сандхамне, где мои предки вот уже более ста лет владеют летним домом, я раз и навсегда полюбила этот остров. И когда после многолетнего опыта в специальной юридической литературе мне вдруг захотелось попробовать силы в беллетристике, идея написания детектива, действие которого разворачивалось бы на Сандхамне, не имела себе равных по притягательности.
Но эта книга так и не появилась бы на свет, если бы дорогие мне люди не уделили ей свое драгоценное время и внимание.
Я хочу начать с Гуниллы Петерсон, жительницы Сандхамна, ответившей на множество моих вопросов о нашем с ней родном острове и Грёншере.
Я благодарна за помощь друзьям и коллегам, прочитавшим разные версии этой книги и высказавшим ценные замечания по поводу прочитанного. Это Анетте Брифальк, П.-Х. Бёрьессон, Барбу Бёрьессон Алин, Хелен Дюпхорн, Пер и Хелена Люрвалли, Йоран Селльквист и мой брат Патрик Бергстедт.
Спасибо моему редактору Матильде Лунд за поистине титанический труд.
Сердечная благодарность комиссару уголовной полиции Сонни Бьёрклунд, Рите Каупиле, судмедэксперту из отделения в Сольне, Йиму Несстрёму, инспектору морской полиции в Наке, и ренгтенологу Каттис Боден.
Несколько замечаний касательно текста. Герои этой книги являются порождением исключительно авторского воображения и совершенно не претендуют на сходство с возможными реальными прототипами. Сандхамн и близлежащие острова в романе также подверглись некоторой художественной трансформации. К примеру, никакой виллы Бранда на Сандхамне не существует, равно как и марципанового дома на Вестерюдде. Воды вокруг Грёншера объявлены заповедной зоной, и рыболовство там запрещено. «Сюстембулагет» не имеет центрального склада в пригороде, финские паромы больше курсируют у берегов Сандхамна в девять часов вечера, а паром «Сандхамн» был пущен только в 2006 году.
И еще. Моя замечательная дочь Камилла не расставалась с этой книгой на протяжении всего ее создания и обсуждала со мной сюжет во время бесчисленных прогулок по Сандхамну. Камилла, ты замечательная.
Хочу поблагодарить моего мужа. Леннарт, спасибо тебе за то, что ты есть. Без тебя моя мечта никогда не стала бы реальностью.
Сандхамн, сентябрь 2007