— Верите ли вы в серендипность? — ответил Ньют.
— Знал бы я еще, что это такое, — поинтересовалась Авернус.
— Счастливая случайность, — пояснила Мэси.
— Это означает, что я смогу поговорить с ней на своих условиях, вот что, — сказала Авернус. — На Титане.
Авернус стойко стояла на том, что на Титан она отправится в одиночку, и логика ее была неоспорима. Поскольку «Слон» не может уйти от преследователей, они должны где–то приземлиться. Атлас и Елена — два спутника, которых они достигнут раньше, чем их нагонит «Уакти», — слишком малы, чтобы найти там укрытие, а на орбите третьего, Реи, расположился бразильский корабль. Однако для посадки на Титане «Слон» не приспособлен, а оставлять транспортник на орбите — не лучшая идея. Очевидно, что Шри Хон–Оуэн интересует исключительно Авернус, развивала свою мысль гений генетики, а потому справедливо будет не подвергать жизни Мэси и Ньюта опасности. Так что она отправится на Титан и разберется со своим преследователем — в это время Мэси и Ньют смогут спокойно лететь на Уран. Мэси и Ньют пытались возражать Авернус, но гений генетики настаивала на том, что это единственный приемлемый план действий. Или она отправится на Титан одна, или же их всех поймают на борту «Слона».
— До меня дошли слухи о вашей работе там, внизу, — начал Ньют. — Есть ли среди них хоть толика правды?
— Я не прислушиваюсь к сплетням, — отвечала Авернус.
— Но вы ведь намереваетесь застать ее врасплох, — сказал Ньют. — Зуб даю.
— Тебе все это по вкусу, — заметила Мэси.
— Ну, рутинными деньками такое уж точно не назовешь.
Они пролетели над узкими внутренними кольцами, затем над самым поясом облаков, окутывающих Сатурн. Как только корабль преследователей скрылся за горизонтом, Мэси ощутила толчок и вибрацию: включились двигатели ориентации. Гравитация Сатурна захватила корабль и, как камень из пращи, швырнула прочь. Обмен импульсами увеличил скорость транспортника более чем на пятьдесят процентов, а вот вращение самого газового гиганта не замедлилось и на йоктосекунду.
В обычной ситуации они направились бы к Титану или любому другому спутнику, воспользовавшись старинной топливосберегающей схемой свободного возвращения. Она подразумевала, что гравитация Сатурна замедлит их полет при движении в сторону от планеты, в результате чего к моменту, когда они достигнут Титана, скорость корабля будет примерно равняться орбитальной — потребуется лишь незначительная коррекция курса, которая подтолкнет их на орбиту. Однако Ньют не спешил отключить двигатель, чтобы транспортник мог оставаться впереди преследователей. Им придется жечь топливо до тех пор, пока «Слон» не достигнет точки поворота и замедления. Тогда он должен будет сбросить скорость — в противном случае звездолет проскочит Титан и гравитация спутника его не захватит.
Транспортник устремился через щель Кассини и вырвался из тени на солнечный свет, направляясь по наклонной траектории к Титану. Он как раз оставил позади внешний край основной системы колец, когда бразильский шаттл показался из–за горизонта Сатурна. Его двигатель по–прежнему работал — «Уакти» летел тем же курсом, что и «Слон». Попытка обвести преследователей вокруг пальца Ньюту не удалась. Либо они догадались, какую траекторию выберет «Слон» (хотя шансы были один на миллион), либо, что куда вероятнее, кто–то передал им информацию об изменении курса транспортника, пока тот совершал маневр.
— Наше преимущество во времени снижается до минимума, — заметил Ньют. — Они прибудут на орбиту Титана всего через семьдесят одну минуту после нас.
— Самое время переговорить с жителями Тэнк–Тауна, — вмешалась Авернус, — Если они доставят аэродинамическую капсулу на орбиту прямо сейчас, вы сумеете добраться до пункта назначения прежде, чем «Уакти» поравняется с нами?
— Никаких проблем. Только они должны разместить капсулу именно там, где я скажу, — пояснил Ньют.
Довольно долго Ньют и Авернус вели переговоры с диспетчерской службой Титана. Когда они закончили, Мэси обратилась к гению генетики:
— Знай мы, что вы задумали, мы могли бы помочь.
— Вся задача в том, чтобы наши преследователи приземлились там, где мне нужно, — сказала Авернус, и больше от нее было не добиться ни слова.
Тянулись часы. Сеть системы Сатурна вышла из строя, но Ньюту удалось поймать сигналы вещания с Япета и внутренних спутников — так они узнали об окончательном падении Парижа, жестокой битве под Афинами и в Спарте на Тефии, а также о формальной капитуляции Багдада на Энцеладе. На удивление спокойно прозвучал рассказ свидетелей о попытке двух транспортников протаранить «Лесной Цветок» — в итоге один корабль разнесло в щепки кинетическое оружие, а со вторым расправился однопилотник. Докладывали о том, как отряды Тихоокеанского сообщества захватывали фермерские сообщества на Япете. Но вся эта бурная смертоубийственная деятельность терялась на фоне величественной и безмятежной панорамы Сатурна и его колец, отдаляющихся от «Слона». В огромном безжалостном космическом пространстве война выглядела незначительным событием — стычка между несколькими горстями микробов в свободных водах океана.
В конце концов Ньют отключил двигатель «Слона», развернул транспортник и снова выжал газ. Теперь им предстояло замедлиться, чтобы сравняться с орбитальной скоростью Титана. Преследователи нагоняли. Все ближе и ближе — ведь шаттл по–прежнему набирал скорость.
Мэси поместила яркую точку, обозначающую «Уакти», в центр широкоформатного экрана пространства памяти. Показатели отображали равномерное сокращение расстояния между двумя кораблями, а еще поступательное увеличение характеристической скорости шаттла. Девушка все больше тревожилась и боялась. Что, если они неправильно поняли намерения «Уакти»? Что, если он продолжит ускоряться, догонит «Слона» и расчетливо выстрелит по нему из кинетического оружия или пустит ракету, а затем обернется вокруг Титана и отправится назад за своей наградой? Между звездолетами оставалось каких–то тридцать тысяч километров. Расстояние продолжало сокращаться, однако гораздо медленнее.
Прошла минута, и Мэси вдруг поняла, что «Уакти» погасил термоядерный двигатель. Она наблюдала короткую вспышку, когда заработали двигатели ориентации, разворачивая шаттл на сто восемьдесят градусов, затем вновь яркой точкой, ослепительнее солнечного диска, загорелся термоядерный двигатель. «Уакти» продолжал подкрадываться к «Слону». Теперь оба судна направлялись к туманному полумесяцу Титана.
Романтики ранней космической эры предполагали, что Титан станет огромным источником углеводородов и азота, но в итоге добывать эти элементы вкупе с кислородом оказалось гораздо проще из залежей углистых хондритов на Япете и внутренних спутниках, куда эти элементы попадали из атмосферы Титана. Кроме того, саван из ледяного смога и относительно высокая гравитация делали Титан таким же привлекательным местом обитания, как и окрестности ада. Лишь немногие дальние предпочли жить здесь: отдельные вкрапления убежищ и оазисов, да еще анархистский Тэнк- Таун на берегу моря Лунина — город, в котором росли странные вакуумные организмы, производившие необычные виды пластика и других органических веществ. Всего по поверхности спутника диаметром более пяти тысяч километров, то есть превосходящего по размерам Меркурий, было разбросано каких–то пять сотен душ. И до сих пор война не коснулась этого местечка.
«Слон» вышел на орбиту Титана в районе экватора. Прямо по курсу маячила крохотная звезда — аэродинамическая капсула, отправленная дистанционно диспетчерской службой Тэнк–Тауна. Авернус имела столь большой авторитет, что жители города согласились отправить аппарат в это рискованное путешествие. Несомненно, за свою помощь они получат огромное количество кредитов, но кто знает, чего это будет им стоить теперь, когда три земные державы вот–вот получат контроль над всей системой Сатурна. И все же аэродинамическая капсула висела на фоне желтовато–коричневых облаков Титана, постепенно превращаясь из светящейся точки в нечто подобное раковине моллюска. Ньют рассчитал орбитальные траектории «Слона» и капсулы настолько точно, что они уже двигались параллельно. Корпус транспортника сотрясали вибрации, пока двигатели ориентации выравнивали положение корабля относительно капсулы. Наблюдая за мастерством Ньюта, Мэси почувствовала прилив гордости.
Авернус уже успела влезть в скафандр и ждала возле шлюза. Бросив краткое «Прощай», она выбралась наружу, оттолкнулась, преодолела тридцатиметровое расстояние до капсулы, ухватилась за утопленную в корпус ручку, открыла люк и аккуратно залетела в аппарат.
— Ей больше двухсот лет, а скачет как мартышка, — прокомментировал Ньют. — Она отправляет сообщение Шри Хон–Оуэн с координатами места встречи. Хочешь послушать?
Прослушав послание, Мэси заметила:
— Из всех людей, что я когда–либо встречала, она самая умная. Гений, подлинный гений. Одна проблема: она совершенно не разбирается в людях.
— Это уж точно.
— То есть одну мы ее не оставим, так?
— У меня есть парочка хороших друзей в Тэнк–Тауне, — сказал Ньют. — Летные приятели. Давай я побеседую с ними — глядишь, удастся договориться. А пока, думаю, стоит немного увеличить нашу орбиту, сделать вид, что мы стараемся убежать.
На широкоформатном изображении в пространстве памяти вспыхнул химический двигатель капсулы, замедляя движение аппарата и выводя его с орбиты в направлении поверхности Титана.
12
По размеру Титан похож на Ганимед и Каллисто, однако в отличие от спутников Юпитера, которые давно лишились своих атмосфер, холодный Титан окутывает плотный саван из азота и метана, а также непрозрачная рыжеватая дымка фотохимического смога. Частицы углеводородов, образующиеся из метана под действием ультрафиолетовых лучей в верхних слоях атмосферы, оседают на поверхности черными зернистыми массами. В экваториальных регионах ветра сформировали из них громадные дюны высотой до ста метров, что тянутся параллельными рядами на сотни километров. Метановые и этановые дожди наполняют моря и озера, питают ветвистую сеть каналов на высокогорном ледяном плато, затапливают низины.