Ото всех земных забот
Тихо тенькает синица
И зовет, зовет, зовет…
Все, что было важным — небыль,
Все труды — напрасный труд,
А деревья смотрят в небо
И зовут, зовут, зовут…
Если только их послушать,
То уйдешь за край земли, —
Или — в собственную душу,
От которой ты вдали.
Вдали, в дали от души своей. Эго — мне, про меня. Но, тише. — Еще оклик и — ответ:
Вот Оно. — Знакомы наизусть
Мягкий плеск, облитый серебром.
Ни-че-го. И я Ему молюсь
Ни о чём.
Ни на небе, и ни на воде,
Ни в далекой линии огня —
Ни-че-го, разлитое везде,
Ничего, входящее в меня.
И без слова, без конца, без сна
С сердцем, точно растворённый дом
Я молюсь, как тихая сосна,
Ни о чем.
И опять звездный оклик. Сейчас будет ответ. Вот-вот, сейчас.
Успокой меня, успокой
Несмолкающий плеск морской
Звоном пены и раз и сто
Повтори мне, что я — никто,
Иль, что смысл Вселенной всей
Уместился в груди моей.
Мне откроется лишь одно:
Что Тебе это всё равно
И что наши земные сны
Для Тебя навсегда равны.
Но бессменная песнь Твоя
Снова скажет, что Ты есть я
И не надо мне ничего,
Кроме голоса Твоего.
И еще звон. Он окликает четвертого. Куда он смотрит? Как будто бы говорит о том, что видит.
Скала крутая посредине вод
С внезапно обрывающимся краем.
Огромный замок на скале встает
Извечно пуст и вечно обитаем.
Незримый шаг впечатался в плато.
Беззвучный голос прошуршал в просторе.
Огромный замок, где живет Никто,
Тысячелетья высится над морем.
И в замке нет ни одного угла,
Откуда бы хоть раз хозяин вышел.
Но если ты застынешь, как скала,
Ты, может быть, увидишь и услышишь
Всю глубину вдруг обнажит вода.
Замрет последняя земная нота
И Он войдет — вот Тот, кто есть всегда,
Никто, который явственней, чем кто-то.
Костер погас. Том сидел один в темноте, которая мягко серебрилась. И ему показалось, что голоса звучали из его собственной души. И он прошептал: «Я со своей душой повстречался. Она была вот здесь. Она звучала, как тихий медленный орган». Но… орган действительно зазвучал. «О, из какой глубины шел звук! Из души — в пространство или из пространства в душу? Не все ли равно. Слушать, слушать, только бы слышать его! Слушать и слушаться. Потому что он — ведет. Я чувствую, что иду к морю. Я запах моря чувствую. Может это оттого, что только о море и говорили гномы. Но, какое это счастье — чувствовать запах моря в темноте и идти на этот звук и запах. Темнота рассеивается. Пробилась Луна. Да, она смотрит на меня и окликает меня, как звезды гномов». Том уже готов был что-то ответить ей. Как услышал ее собственный лунный голос:
Оплетавшие останутся.
Дальше — высь.
В час великого беспамятства —
Не очнись!
Я — глаза твои — совиное
Око крыш,
Будут окликать по имени —
Не расслышь.
И опять пришло ясное чувство, что он слышит душу. Еще не видит, но слышит «Я со своей душою повстречался. Она меня звала, звала, звала».
— Том! Тоом!
Его как будто ударили, но он отмахнулся. «И так внезапно радовалась встрече».
— Том! Тоом!
«И только на мгновенье грустила, когда ее пытался я назвать по имени».
— Тооом!
«Она меняла имя. Меняла звук, меняла запах, цвет, меняла облик свой и ускользала дымком печальным… Ускользнула. Я не чувствую запаха мира, не слышу органа».
— Том!
— Кто ты? Кого ты зовешь?
— Тебя, Том. Тома зову.
— Ах, Тома.
Он очнулся. Перед ним стояла тоненькая хрупкая девушка (почти девочка). В ее глазах были слезы.
— Почему ты так долго не откликался?
— А зачем я тебе?
— За мной гонится злой гений. Тот самый, что превращает девушек в лебедей. А меня так вообще грозился превратить в галку. Помоги мне! Помоги!
Еще одно мгновение и рядом появилась огромная чернокрылая птица с человеческим лицом и острым взглядом, как будто бы из глаз торчали два клинка, отливающие лунным светом. Том заслонил собою девушку и скрестил свой взгляд со взглядом человека — птицы. Через какое-то мгновение клинки птичьих глаз притупились и постепенно глаза погасли. В темноте прошуршали крылья отлетающего злого гения.
Девушка прижалась к Тому и, всхлипывая, спросила: как тебе это удалось? Том ничего не ответил.
— Куда ты идешь? Возьми меня с собой!
— Этого я не могу, — тихо сказал Том.
— А если он опять прилетит?
— Послушай, зло кажется очень сильным. Оно и на самом деле сильное. Но есть что-то сильнее него. И если глядеть ему прямо в глаза и не отчаиваться, то зло отступит, как было сейчас.
— Том, откуда ты это знаешь? Откуда у тебя сила? Ты ведь кажешься таким же маленьким и слабым, как я. Я к тебе бросилась, чтобы не быть одной. А ты, ты… Скажи мне, Том.
— Я не только Том.
— А кто же ты?
— Никто.
— Что??
Он ничего не ответил, но стал напряженно вслушиваться в пространство. Орган замолк. Он чувствовал, что если дослушать орган до конца, то можно узнать что-то самое нужное. Но орган замолк. Это был голос моей души и… молчанье. Мне было велено не называть свою душу по имени. Но назвали моё имя и я откликнулся. Мне было сказано «не очнись!», а я очнулся. Душу можно слышать только когда ты зачарован. Но чары были разрушены. И вот — молчанье. Но. что это? Как будто звенящая капля упала. И еще одна и. еще. Какая удивительная мелодия из звенящих капель. Звуки идут в самую душу или они идут из души?
Так это Ты! Эго снова Ты. Все изменилось — звук, облик, цвет, но это Ты!..
И снова завороженный он идет на звук. Вот появляются запахи. Запах соснового леса, от которого кружится голова, хочется лечь, зарыться в хвою и заснуть. Но он идет, идет дальше. Сосновый запах смешивается с запахом моря. Звенящие капли сливаются в волшебную мелодию виолончели. И вот перед ним огромный раскрывшийся простор рассветного моря. И
Скала крутая посредине вод
С внезапно обрывающимся краем
Огромный замок на скале встает.
Вот он перед ним — этот волшебный замок, совершенно прозрачный. Точно он сделан из хрусталя. И сквозь него просвечивает огромное чистейшее Зеркало. И в этом волшебном зеркале он видит самого себя. Себя? Да, это были его черты. Но вот они задрожали, расплылись.
Он ощутил только безмерный простор, переполняющий его счастьем. И вдруг прозвенели или прошуршали слова:
Что значит счастье?
Счастье — это «не я»
Исчезновенье «я».
Совсем чиста душа моя,
Совсем порожняя посуда,
В которую втекает чудо
Из половодья бытия.
Он видел только этот переливающийся, растущий на глазах Простор. Его, Тома, и не было, но в то же время он в первый раз в жизни почувствовал, что он не только есть, но есть всегда. У него не было начала и не будет конца. Если бы ему это кто-нибудь сказал, он пожал бы плечами и промолчал. Он никогда бы не поверил этому.
Но сейчас это говорила сама душа. И не верить ей было невозможно.
«Никто, который явственней, чем кто-то» — вспомнил он и вздрогнул. Он ясно ощущал присутствие вечного непреходящего, обнимающего всё. Это Ты — прошептал он. Это Ты, а я — никто. Никто отдельный, никто — сам. Я никто, и я слит с Тобой.
Звоном пены и раз и сто
Повтори мне, что я — никто,
Иль что смысл Вселенной всей
Уместился в груди моей.
Великий покой охватил его, окружил. Проник в каждую клеточку тела. Покой, который ничем не возмутить. Ничем не нарушить.
Даже опасностью, которая грозит его Любимой?
И тут он увидел Ее, свою старую Девочку. Она была рядом с замком. Седая Девочка, невиданной красоты и со скрипкой в руках.
Это моя душа — сказала Она. Она гораздо больше меня и знает гораздо больше, чем я. Я только научилась Ей совершенно верить и ничего не делать без Ее согласия.
— Ты счастлив, Том? — как-то неожиданно спросила Она.
— Да! Да! Да! — ответил он.
И вдруг тысячи искр вылетели из окон замка. Водяные капли взвились вверх и просверкали в лучах солнца. Он вскрикнул, потому что одна из них прожгла ему грудь и попала прямо в сердце.
— Ну вот ты и нашел зернышко Вечности.
И мелодия Белого Зайца, та первая, которая заворожила его, разлилась в воздухе. Как будто вся жизнь началась сначала. Ведь тот, в ком прорастает зерно вечности, никогда ничего не сможет потерять.
2011
Волшебный сон
Тише… Тише… Только, пожалуйста тише! Не разбудите Его. Он спит в своей волшебной колыбельке. Да, и колыбель волшебная и сон волшебный. Он спит, а в это время творятся миры. Не верите? Каждый день видите и не верите?..
Ну откуда, ну как бы мог появиться этот цветок? Он весь переливается, столько оттенков! А дышит как! Какое благоухание!
А этот олень! Смотрите, он золотой. Вы думаете — это вам кажется, потому что лучи на нем сошлись? А лучи откуда? А. Луна? И там на Луне, фея, что ли? Девушка такой красоты, такой нежности. Что? Эго все только кажется? Ну хорошо — облако. Оно сейчас растает. Да, но вы не заметили сколько оно успело сказать за несколько минут? За одну минуту? Не слышали? Ну, значит, вы недостаточно затихли. Если б вы были тише! Тише. Тише. Пожалуйста, тише. Еще тише. Пусть Он спит. Спит под колыбельную Белого Зайца. Милый Скрипач, ты знаешь, как хранить волшебный сон. «Все хорошо, все хорошо, все, чудо, как хорошо! Всё — чудо». Я, кажется, сам сейчас засну волшебным сном под твою Музыку.