Давайте не будем чрезмерно придираться к владельцам спичечных фабрик. В конце концов, относительно немного людей погибло в результате некроза челюсти. Обычно заболевание это начиналось с головной боли, причем исключительно мучительной. Из десен начинались зловонные, отвратительные выделения, и от заболевших до такой степени несло чесноком, что никто из их знакомых не мог с ними общаться. Болезнь вызывала нестерпимую жажду, приводила к причудливым деформациям лица и являлась хроническим заболеванием. Может, немногие умерли от нее, однако большинство, надо думать, предпочло бы смерть тому существованию, которым им приходилось довольствоваться.
Некроз челюсти называли «болячкой», «флейтой» или «составом» — от композиционного состава массы, в которую окунали деревянные палочки, чтобы покрыть ею их кончики. Каждый год в одной только Великобритании для изготовления нужного количества этого состава требовалось 60 тонн фосфора, определенное количество которого доставалось на долю рабочих спичечных производств. Важно также отметить, что на различных фабриках по-разному обстояло дело с вентиляцией и, соответственно, с уровнем смертности среди рабочих. В результате нам придется исходить из того, что либо тогда, в эпоху строгих викторианских нравов и необходимости неукоснительно посещать церковные службы, существовали иные моральные стандарты, чем, скажем, сегодня, либо же владельцы спичечных фабрик страдали, все как один, от сильной близорукости.
В 1862 году Тайный совет Ее Величества[89] поручил составить отчет о положении дел на спичечных производствах страны, и в нем содержались такие рекомендации: улучшить вентиляцию производственных помещений, улучшить гигиенические условия работы, создать отдельные помещения для рабочих на время обеденного перерыва (чтобы они могли обедать не на рабочем месте) — однако эти рекомендации не имели силы закона, а потому за их неисполнение нельзя было спросить по закону, так что в результате все они были попросту проигнорированы… Ни у кого не было сомнений, что фосфор — это яд: ведь смертельная доза белого фосфора для взрослого человека не больше по объему, чем ее содержится в коробке спичек.
В Великобритании фосфор до 1963 года использовался для того, чтобы избавиться от родственников, друзей, врагов и потенциальных выгодоприобретателей в случае чьей-либо смерти: лишь в 1963 году, наконец, был запрещен к продаже препарат «Родин» (Rodine), в связи с принятием закона о запрете ядов, вызывающих мучения у животных (Animals (Cruel Poisons) Regulations), — a в составе «Родина» была не только смесь отрубей с черной патокой, но и 2 процента фосфора: ведь это было широко применявшееся прежде средство от грызунов. Что ж, не слишком поздно спохватились — и для людей, и для животных…
Отравление ртутью также трудно не заметить, а «меркуриализм» был известен еще в Древнем Риме как болезнь рабов, поскольку в испанских ртутных рудниках в Альмадене использовали одних лишь рабов. Император Юстиниан считал приговор, направлявший приговоренного на работы в эти рудники, эквивалентным смертному приговору, а смерть, вызванная воздействием ртути, была столь ужасна, что Плутарх даже выступил с критикой в адрес владельцев рудников, использовавших для добычи ртути рабов, которые не были осуждены за какие-либо преступления.
Тема эта была вновь поднята в XVI веке, когда Андреа Маттиоли описал «меркуриализм», а другой итальянец, Джованни Скополи, в 1761 году описал условия жизни и работы в Идрии[90]. К тому времени уже на протяжении почти ста лет предпринимались попытки как-то бороться с этим заболеванием: в 1665 году для горняков с ртутных рудников в итальянской провинции Фриули был установлен укороченный рабочий день — им полагалось работать всего лишь шесть часов ежедневно. Это первый в мире известный нам закон, связанный с охраной труда. Однако прошло более двухсот лет, прежде чем в 1897 году подобное ограничение времени работы было принято и в Идрии.
Большинство из нас знакомо с меркуриализмом как с болезнью шляпников, хотя связь здесь довольно причудливая, причем известно о ней было задолго до того, как Джон Тенниел (1820–1914) сделал свое знаменитое изображение Сумасшедшего Шляпника для «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. Шляпных дел мастера использовали ртуть, чтобы шерстяные волокна размягчались и уплотнялись для создания фетра.
Известна любопытная легенда о святом Клименте[91], который впоследствии был объявлен святым заступником шляпников: о том, как он совершал паломничество в Иерусалим. Рассказывают, будто он подложил в свои сандалии верблюжью шерсть, чтобы не сбить ноги в пути, а после своего длительного путешествия, когда сочетание жары, пота и давления со стороны ног создало в сандалиях плотный слой фетра, его можно было перенести на голову, чтобы защитить ее от солнца, — так, мол, и возникли шляпы. Наверное, это сообщение немало удивит киргизов и монголов, которые издавна валяли шерсть, изготавливая войлок для своих юрт.
Я лично сомневаюсь в том, что способ святого Климента пригоден для изготовления шляп, особенно если принять во внимание ароматы, исходящие от верблюдов, в сочетании с человеческим потом — а они не могли бы не пропитать собой фетр, однако нам сегодня известно другое, а именно что даже до 1685 года парижские шляпных дел мастера использовали азотнокислую ртуть для процесса, который они называли «морковлением», поскольку волокна после него приобретали оранжевую окраску. Сам этот процесс был тайной, в которую посвящали лишь членов гильдии шляпников, поскольку главным условием для того, чтобы заставить волокна шерсти накрепко сцепиться друг с другом, было придать им шероховатость. При этом волокна делаются мягкими и перепутываются друг с другом, так что их можно после этого выкроить и наложить на конусообразную форму, а затем прогладить горячим утюгом через мокрую ткань, чтобы волокна слиплись.
Раствор азотнокислой ртути и сегодня известен во Франции под его старинным названием le secret (тайна), а сам процесс изготовления фетра с помощью азотнокислой ртути называется по-французски le secretage. В 1685 году, после отмены Людовиком XIV Нантского эдикта[92], тысячи протестантов, и среди них шляпники-гугеноты, были изгнаны из Парижа; многие нашли себе прибежище в Англии. Использование раствора азотнокислой ртути продолжалось по всей Европе до начала XX века, а в России даже еще позже, однако сегодня уже существует и применяется способ валяния войлока без использования ртути, так что ртуть, дай бог, уже выведена из употребления повсеместно.
В относительно недавние времена, когда при изготовлении электрических лампочек использовались ртутные вакуумные насосы (для создания вакуума внутри лампочки), нередко случались утечки ртути, так что в светотехнической промышленности было немало заболеваний меркуриализмом. Гремучая ртуть использовалась для инициации основного заряда взрывчатых веществ для пушек и ракет, а каломель, или хлористую ртуть (HgCl), применяли для трассирующих пуль. В обоих случаях всем, кто имел дело с боеприпасами во время Второй мировой войны, эти вещества доставляли немало проблем, однако их и сравнить невозможно с тем, что случилось, как сообщали, с одним из летчиков союзников, воевавших с фашистами: беднягу ранило трассирующей пулей, начиненной фосфором. Она постепенно растворилась у него в теле и отравила его.
У многих металлов, используемых в промышленности, немало своих, только им присущих «хитростей». Вот сурьма, она используется в сплавах, включая «свинец» для аккумуляторов, в красках, при изготовлении стекла, керамических изделий, лаков и рвотного камня — последний сам по себе является ядом, однако вызывает рвоту, а потому иногда способен спасти от действия других ядов. Каждый год используется в больших количествах мышьяк, причем не только в качестве яда при производстве гербицидов, но и в пищевых добавках для сельскохозяйственных животных.
Ядовитые вещества порой действуют в качестве отравляющих ядов, только если их применять надлежащим способом. Если, например, ребенок перекусит медицинский термометр и проглотит какое-то количество ртути из него, этот металл не принесет ему почти никакого вреда (беспокоиться надо прежде всего об осколках стекла!): ведь он быстро пройдет через желудочно-кишечный тракт и будет выведен из организма. С другой стороны, то же самое количество ртути, но в виде солей при попадании в организм будет поглощаться куда более эффективно, а потому оно представляет для человека гораздо большую опасность. Если точно такое же количество ртути попадает человеку в пищевой тракт каждый день, тогда в организме начинает накапливаться ртуть. Удивительно здесь то, что если небольшое количество ртути из градусника попадет в щели в полу или на ковер, оно будет гораздо вреднее, чем при прямом попадании в организм: дело в том, что в результате этого в воздухе помещения будут постоянно присутствовать пары ртути — причем, хотя их уровень будет довольно низким, они тем не менее очень опасны. Правда, еще хуже ситуация станет в том случае, если вы попытаетесь избавиться от этой проблемы с помощью пылесоса…
Дочитав до этого места, любой вдумчивый читатель, у которого есть пломбы, наверняка подумает о том, насколько опасны амальгамы, которые применяют для зубных пломб. Примерно в течение недели после того, как пациенту поставят серебряную амальгаму, у него в моче будет повышен уровень ртути, однако он находится в безопасных пределах, а впоследствии снижается. Говоря прямо, амальгама представляет собой потенциальную опасность для зубных врачей и их ассистентов, если не соблюдаются необходимые правила техники безопасности, — но не для пациентов. Именно по этой причине в 2003 году были отклонены и не рассматривались американскими судами три судебных иска со стороны пациентов, которые желали получить от Американской ассоциации дантистов возмещение заявленного, якобы нанесенного им ущерба.