Костя, стоя за ее спиной, направил луч вперед, осветив то, чего быть не могло.
– Не понимаю, как это возможно, – потрясенно прошептала Тамара Сергеевна.
– Мы что, опять очутились в доме? – помертвевшим голосом спросила Марго.
– Мы из него и не выходили! – зло ответил Адель, и за ожесточением легко угадывался страх.
– Попробуем еще раз, – решительно сказал Костя.
Луч фонаря, скользящий по стенам, погас. Тамара Сергеевна оглянулась и увидела, что парень повернулся спиной и толкает дверь, которая еще пару минут назад была перед ней самой. Она открыла ее, вышла наружу и… оказалась внутри!
– Что там, Костарь?
«Ничего. Ничего у нас не выйдет, – со всей ясностью поняла Тамара Сергеевна, хотя и пошла вместе со всеми в сторону двери. – Там будет то же самое – вестибюль Тихого дома».
Судя по возгласам, что вскоре раздались, она оказалась права.
– Мамочка! Что нам делать? Как мы отсюда выберемся? – Марго снова заплакала, и даже Костя не нашел утешительных слов.
– Но ведь полиция обещала приехать, – с внезапно проснувшейся верой в помощь правоохранительных органов сказал Адель. – Подождем, они скоро будут здесь!
– Нельзя ждать! – окрик Тамары Сергеевны прозвучал резко, как удар хлыста. – Никто не приедет! Нужно срочно найти выход!
– То есть как это – не приедет? – удивился Адель. – Все слышали…
– Да знаю я, что слышали! – едва не срываясь на крик, ответила Тамара Сергеевна. – Сами видите – это ловушка! Мы можем хоть сто раз открыть эту дверь, но все равно окажемся тут! А что, если полиция тоже не сможет попасть сюда? Или же они… – Пораженная внезапной догадкой, она замолчала.
– Что – «они»? – Марго обхватила себя руками, стараясь согреться.
– Или они уже в доме, только вот нас там нет. Они не видят нас, а мы – их, – договорил за Тамару Сергеевну Костя. – Вы ведь это хотели сказать?
Она не смогла ответить, только кивнула.
– Это что – долбаный «Сайлент Хилл»? – Глаза у Аделя были бешеные и в то же время жалобные.
Тамара Сергеевна не поняла, о чем он, но это не имело значения.
– Никто нам не поможет. Придется самим найти выход отсюда.
– Задняя дверь заколочена, а на окнах решетки, – упавшим голосом сказала Марго.
– Не на всех, – заметил Костя, и Адель подхватил:
– Подвал! Окно разбито!
– А если там так же? – спросила Марго. – Тоже нет выхода?
– Пока не проверим, не узнаем. Надо хоть что-то предпринять, – как можно увереннее проговорила Тамара Сергеевна, хотя боялась того же.
Костя пошел вперед, освещая коридор перед собой. Остальные – следом, причем Марго взяла Тамару Сергеевну за руку. То ли как перепуганный ребенок, который цепляется за старшего, умудренного жизнью, то ли наоборот, желая поддержать пожилого, слабого человека.
– Тут хлама много, не споткнитесь, – тихо сказала Марго, и Тамара Сергеевна поняла, что верным оказался второй вариант. Да, хорошая все-таки девочка.
Дверь, ведущая в подвал, была приоткрыта. Подростки попали внутрь через нее, и сейчас каждый наверняка думал, что, окажись она запертой, им ничего не оставалось бы, как выбраться через подвальное окно обратно во двор и уйти.
Или у них уже не было выбора?
«Да и есть ли он у каждого из нас? Может, все предначертано, как только мы появляемся на свет. Рождаемся в муках, обреченные на страдания и боль. А потом идем в заданном направлении и тешим себя иллюзиями, что сами принимаем решения, которые часто нас убивают».
Никто ничего не говорил, слышалось только дыхание – шумное, тяжелое, щедро сдобренное страхом. Каменные ступеньки убегали вниз. Куда они вели – к спасению или к очередному тупику?
Они уже одолели лестницу и стояли на пятачке, куда выходило несколько дверей. Две из них, обитые железом, ведущие, насколько знала Тамара Сергеевна, в лабиринт подвальных комнат, были заперты. Но это и не важно: им-то нужна была третья.
Костя повернулся в ту сторону, протянул руку к нужной двери, чтобы толкнуть ее и войти, но в этот момент случилось непредвиденное. Стало темно: луч, освещающий им дорогу, погас. Все замерли в испуге, очутившись в плотном густом мраке.
– Что за фигня, Костарь? Включи!
Костя постучал по фонарю, пытаясь оживить его.
– Не включается! Наверное, батарейки сдохли!
– Вот гадство! Я же новые ставил! Как они могли…
– Ладно вам, ничего страшного не случилось. Мы уже пришли, два шага осталось, – проявив несвойственное ей спокойствие, рассудительно сказала Марго.
Адель отпихнул Костю и, пробормотав что-то невразумительное, рывком открыл дверь. Та скрипнула и с гулким стуком ударилась о стену. В лицо остро пахнуло сыростью, и Тамара Сергеевна невольно поморщилась. Все четверо так и топтались у входа, не решаясь зайти внутрь без фонарика.
– Есть же телефоны! Сейчас посвечу, – спохватился Костя и полез в карман.
Где-то в глубине подвала капала, стекая по стенам, вода. Марго тоже услышала этот звук.
– Когда мы пришли, ничего не капало, помните?
– И что? Какая разница? – проворчал Адель. – Как будто больше думать не о чем.
– Нет, это как раз важно, – возразил Костя, доставая телефон. – После того, как мы забрались сюда, пошел дождь, вода залилась в открытое окно. А значит…
– Точно! – ликующе крикнул Адель. – Значит, окно все еще открыто! Мы выберемся!
Наконец зажегся экран Костиного телефона, и все приободрились от того, что снова могли видеть друг друга. Какой пугающей может быть темнота, подумалось Тамаре Сергеевне.
Марго и Адель тоже достали сотовые, и в подвале стало еще светлее. Мальчики устремились к окну, которое черным провалом маячило впереди, под самым потолком. Просто так до него не дотянешься.
– Подсади-ка меня! – попросил Адель. – Я вылезу, вытащим Марго и стар… Тамару Сергеевну. Потом ты.
«Вот ведь ушлый какой! Плевать ему на друга! Да и вообще на всех».
– Нет уж, давайте найдем что-то вроде стула или ящика, – решительно воспротивилась Тамара Сергеевна. – Как Костя-то потом выберется? А меня как поднимете?
Адель недовольно скривился, но промолчал. Костя и Марго принялись озираться в поисках подходящей подпорки, которая нашлась почти сразу.
– Смотрите, стол! – обрадовалась Марго, и они с Костей подтащили к окошку полусломанный письменный стол, давно лишившийся ящиков.
– Я первый! – Адель не желал сдавать позиций.
На сей раз никто не стал возражать. Парень засунул телефон в задний карман джинсов, ловко вскарабкался на стол и оказался прямо напротив окошка. Остальные стояли внизу, напряженно наблюдая за его действиями. Экраны-светлячки в руках Марго и Кости освещали Аделя, но окна видно не было. С минуты на минуту он должен был выбраться наружу, но вместо этого обескуражено проговорил:
– Что за… – Следом раздался осторожный стук.
– Адель? Что ты делаешь? Что-то не так? – почти одновременно спросили Марго и Костя.
– Вот именно, не так!
Они увидели, что Адель снова схватил и включил телефон, посветил в сторону окна.
– Блин! Блин! – Он шарахнул кулаком по стене и топнул ногой с такой силой, что стол едва не развалился.
– Что…
Адель обернулся к ним, и, глядя сверху вниз на товарищей по несчастью, выкрикнул:
– Тут стекло, вот что!
– Не может быть! – быстро сказала Марго.
– Хочешь залезть, проверить? Валяй!
– Я не…
– Да хватит вам собачиться! – Тамара Сергеевна почувствовала, что грудную клетку внезапно сдавило. «Только не это! Не сейчас!» В памяти всплыли предостережения кардиолога о предынфарктном состоянии и необходимости поберечься, не допускать стрессов.
– Не могло тут быть стекла! – как заведенная, твердила Марго.
– Остального тоже не могло быть, – сказала Тамара Сергеевна, преодолевая усиливающуюся боль и подступающую панику.
– Я сейчас выбью его! Дайте что-нибудь тяжелое. Кирпич или палку!
Марго и Костя снова взялись за поиски, Тамара Сергеевна пыталась унять сердцебиение, успокоиться. «Можно ли купировать приступ без таблеток? Просто усилием воли?» Кажется, боль отступила – или ей просто хотелось в это верить?
– Вот, возьми! – Костя протянул Аделю камень. – Отвернись только, аккуратнее, не поранься.
Марго встала на цыпочки и подняла руку как можно выше, стараясь светить прямо в окошко. Адель отвел руку назад, размахнулся и ударил камнем в стекло.
«Не получится! Оно не разобьется!» – подумала Тамара Сергеевна, но оказалась не права: раздался звон, окно разбилось. Вот только никто не успел ни обрадоваться, ни сказать что-нибудь.
Дальнейшее происходило как в замедленной съемке, когда зрителю во всех подробностях демонстрируют особо эффектные моменты.
Рядом с Аделем, из ниоткуда возникла темная фигура, очертаниями смутно напоминающая человеческую. Послегрозовой запах, монотонное гудение, как вблизи трансформаторной будки, призрачный ледяной свет…
– Спускайся! – заорал Костя и подскочил к другу, пытаясь схватить за ноги и стащить со стола, но не успел.
В мерцающем голубом свете, наполнившем подвал, было хорошо видно, как осколки стекла, которые должны были высыпаться наружу – да что там, они и высыпались уже! – вдруг влетели обратно. Зависли в воздухе на долю секунды, нацелившись остриями на онемевшего, застывшего от ужаса мальчишку, а после с бешеной скоростью устремились к нему.
Словно заточенные ножи, осколки вонзились в глаза, лоб, щеки, горло Аделя. Он вскинул руки в последней безнадежной попытке защититься, но все было напрасно. Кровь хлынула сквозь пальцы, заливая лицо и грудь.
«Это сон! Я сплю и вижу это во сне!» Тамара Сергеевна, как сквозь плотную завесу, слышала крики Марго и Кости, которого неведомая сила отбросила на пол. Сама она застыла изваянием, зависла где-то между реальностью и ночным кошмаром, почти спокойная, позабыв о боли, не понимая, жива она или уже мертва.
Ноги Аделя оторвались от поверхности стола. Он не кричал и не бился в агонии. В жутком безмолвии, как Дана совсем недавно, он плыл, скользил по воздуху к своему мучителю, и в этом зрелище было что-то завораживающее, прекрасное.