...».
Столкновению Абрама Ермакова с представляющим дикую дивизию офицером-ингушом и посвящена глава вторая. В поддержку офицера-ингуша выступает есаул Сенин, Абрама Ермакова поддерживают все остальные казаки: Федот Бодовсков, Меркулов, Сердинов, председатель полкового ревкома Чукарин.
А. Венков в своей «антишолоховской» книге «“Тихий Дон”: источниковая база и проблема авторства», к подробному разбору которой мы еще вернемся, находит в этом раннем шолоховском отрывке много несообразностей. Он судит об этом отрывке с позиции исторического буквализма: Харлампий Ермаков, если он прототип Абрама Ермакова, не мог быть в данных частях, поскольку находился в это время уже на Дону; он никогда не служил с Чукариным и Сениным в одном полку; генерал Шумилин, который провожал казаков на фронт в 1914 г., генеральский чин получил только в 1918 г. и т. д. ...Скажем, поминается в отрывке местечко Райброды, — но под «Райбродами дрался 12-й Донской полк, а полк, описываемый в отрывке, явно не 12-й — там не было Сенина, Чукарина». Таким образом, заключает А. Венков, «с точки зрения источниковедения исторический фон рассматриваемого отрывка является неумелой компиляцией с достоверного исторического фона канонического текста»16.
Как видим, обоснование мифа о существовании некоего, якобы не принадлежащего Шолохову «канонического текста» выглядит в высшей степени неубедительно. Автор не задумывается над тем, что «Тихий Дон» невозможно понять и объяснить лишь «с точки зрения историка», что Шолохов не писал историю 12-го Донского полка, а создавал роман об участии казачества в революции, и имел полное право на домысел и фантазию, включая свободное перемещение своих героев во времени и пространстве, тем более, что в цитируемом отрывке вообще не указывалось на то, что это 12-й Донской полк, поскольку и в самом деле 12-й Донской полк в это время находился совершенно в другом месте.
Факт существования этого отрывка в рукописи «Тихого Дона» со всей очевидностью доказывает: Шолохов действительно начал писать «Тихий Дон», точнее — его первый вариант, осенью 1925 г., о чем он неоднократно заявлял; и начинал Шолохов свой роман, как он много раз подчеркивал, с описания корниловского мятежа.
А это значит, что реально существовало два пласта шолоховской прозы, отразивших два варианта начала работы над «Тихим Доном»: предварительный и окончательный. Причем ранний вариант, посвященный корниловскому мятежу, в своем преобладающем составе, но в переработанном виде вошел во вторую книгу романа. Можно согласиться с тем, что не все здесь было успешным, — не случайно широко распространено мнение, что вторая книга «Тихого Дона» — не самая большая удача Шолохова. Думается, именно в сочетании и переплавке в единый цельный художественный текст двух пластов шолоховской прозы и таится реальный, а не мифический ответ на вопрос о некоторых неувязках, которые как шолоховеды, так и «антишолоховеды» находят во второй книге романа.
Не проблема «соавторства», как нам пытаются внушить «антишолоховеды», а проблема соединения двух авторских текстов — предварительного и «окончательного» — является реальной проблемой «Тихого Дона», которую придется решать, когда мы перейдем к анализу второй, наименее совершенной книги шолоховского романа.
Здесь же заключен и ответ на вопрос о той загадочной таблице, которую Шолохов записал на одной из страниц черновых заготовок к роману. Страницы эти в рукописи не пронумерованы, на них занесены различного рода наброски, вставки, отдельные фразы и т. п. Среди них оказалась и эта таблица, которую опубликовавший ее Л. Колодный определил как «план романа»17. «План» этот был записан Шолоховым в процессе работы над четвертой частью второй книги романа. Вот он (в квадратных скобках — вычеркнутые слова):
Гл. 12. — 4 стр.]
[13. — 12] Корнилов
Боярышкин — 14 — 8
15. — 6. Бунчук.
16. — 5 Корнилов.
17. — [8] 6 Кошевой, Чубатый.
18. — [7] 4 Листницкий в Зимнем.
19. — 5 Каледин в х. Татарском. 12 п. Приходит
_____________
[55] стр. 34
[82] + 91
___ ____
137 125
Что означает эта таблица? По мнению Колодного, «это прикидка не только того, что автор намеревался сочинить, но и сжатый план семи глав.
Доказательства, как говорится, налицо»18.
«Антишолоховедение», которое ищет любую зацепку, чтобы очернить Шолохова, представить его не автором «Тихого Дона», а всего лишь «переписчиком» чужой рукописи, естественно, не прошло мимо этого утверждения.
«Планирование объема глав с разметкой, сколько в каждой из них будет страниц? Возможно ли такое в творческом процессе?» — вопрошает А. Венков. И отвечает: — «Да. Когда не пишешь, а списываешь, и заранее просмотрел уже имеющийся под рукой оригинал... Перед нами, несомненно, план “списывания” с перетасовкой готовых глав»19.
Вот он, главный аргумент, главное фактическое доказательство, обнаруженное наконец «антишолоховедением», и не где-нибудь, а в рукописи первой и второй книг «Тихого Дона»! «Все становится на свои места, если предположить, что “черновик” писался еще с одного “черновика” и правился, конечно», — заключает А. Венков главу своей книги, называющуюся «Черновики...».
Все становится на свои места, если опираться не на «предположения», а на факты. Факты же таковы, что, как неоднократно свидетельствовал сам писатель и как показывает рукопись, у Шолохова, когда он работал в 1926 г. над окончательным текстом этих двух книг, и в самом деле был еще один «черновик»: 5—6 (по другим свидетельствам — 6—8) авторских листов текста, посвященных корниловскому мятежу, которые писатель использовал при написании второй книги «Тихого Дона».
Доказательством истинности этих слов Шолохова и служит приведенная выше таблица, которую Колодный неверно истолковал как дальнейший «план книги», «сжатый план семи глав», а Венков задал вполне резонный в таком случае вопрос.
В действительности эта запись носит принципиально иной характер. На наш взгляд, эта таблица содержала подсчет того, сколько материала из первого варианта «Тихого Дона», написанного в 1925 г., Шолохов предполагал использовать в окончательном варианте второй книги романа.
Этот подсчет Шолохов делал, видимо, на рубеже создания XII и XIV глав второй книги романа. Подсчет находится во второй папке рукописи, среди ненумерованных страниц, испещренных вставками и добавлениями в четвертую часть второй книги.
Отметим одну общую особенность: все перечисленные в таблице главы относятся к четвертой части второй книги романа и заключают в себе описание корниловского мятежа.
По нашему предположению, номера глав, указанных в таблице, относились не к окончательному тексту второй книги «Тихого Дона», а к той рукописи, посвященной корниловскому мятежу, которую Шолохов писал в 1925 г. В какой-то степени нумерация глав в этой первой редакции, относящейся к 1925 году, и в окончательном тексте 1926—1927 годов совпадает, но далеко не всегда.
Так, главы 13—14 и 16, которые сопровождаются в таблице ремаркой «Корнилов», и в окончательном тексте четвертой части романа посвящены Корнилову. Глава 15, судя по шолоховской ремарке, в первоначальной редакции посвящена Бунчуку. В окончательной же рукописи Бунчук становится главным действующим лицом в 16 главе, которая в книге стала 17.
Кошевой и Чубатый, о котором, судя по авторской ремарке в первоначальном тексте рукописи, речь шла в 17 главе, в окончательном варианте появляется лишь в заключительной 21 главе. «Листницкий в Зимнем», как помечено в ремарке напротив 18 главы, описан в XIX главе окончательного текста романа. Что касается ремарки «Каледин в х. Татарском», относящейся к 19 главе первоначальной рукописи, то с ним мы встретимся уже за пределами четвертой части романа — в 13 главе части пятой, в рассказе Пантелея Прокофьевича о посещении Калединым хутора Татарского.
В таблице пунктуально указывается, сколько примерно страниц из перечисленных выше глав было использовано Шолоховым, естественно, в переработанном виде, в окончательной редакции второй книги. И даже подсчитан завершающий итог: 55 страниц. Эта цифра возникает из сложения количества страниц, обозначенных в таблице: 4+12+8+6+5+[8]+[7]+5=[55]. Но что означает следующая, приплюсованная к первой, цифра — [82] и, как итог, — цифра 137?
Можно предположить, что 82 страницы — это объем текста, написанный Шолоховым для четвертой части второй книги романа заново, а цифра 137 — общее количество страниц четвертой части. Открыв рукопись, мы убеждаемся, что в ней 127 страниц. Если учесть, что в нее не вошли 5 страниц из главы 19, помеченных ремаркой «Каледин в Татарском», а также тот факт, что Шолохов внес поправки в объем взятых страниц из глав 17 и 18, сократив их с 8 до 6 и с 7 до 4-х, то мы получим цифру 127, полностью совпадающую с количеством страниц в четвертой части «Тихого Дона», как она предстает перед нами в рукописи.
А что означает еще один подсчет, расположенный рядом с предыдущим, 34+121+125? Можно предположить, что он был дописан
позднее и расположен под углом к первой записи. Вполне вероятно, что он касается 5-й части романа, которая вошла в состав 2-й книги «Тихого Дона». И тогда, по той же методологии, 34 страницы обозначают объем текста, использованного здесь писателем из первоначальной редакции 1925 г., а 91 страница — то, что было написано им заново. Общий итог — 125 страниц, примерно пятая часть рукописи романа. Сохранился только беловой автограф пятой части, и он составляет 134 страницы. Но беловые страницы рукописи по количеству всегда несколько больше черновых, — в силу более разборчивого воспроизведения текста, более широких полей и т. д. Так что черновой вариант пятой части вполне мог уложиться в 125 перебеленных страниц.
В это, обозначенное Шолоховым, число страниц, конечно же, не входили отдельные фрагменты текста, которые он при написании новых глав переносил из первоначальной редакции в окончательную. Как это происходило, можно удостовериться, соотнеся главы из текста 1925 г. с главой 15 окончательного текста рукописи, в которой использованы мотивы и фрагменты текста из указанных глав 1925 года. Речь идет о попытке Корнилова и поддерживающих его офицеров направить казачество на подавление революции в Петроград.