— Там сказано, что собой представляет это Сердце Коррибана? — уточняет Дуку.
— Нет, — отвечаю я. Мне и самом хотелось бы это понять.
— Но если здесь уже существует некий иной мир, и эти фанатики с площади говорят о нем, значит, это пророчество сбылось, — делает вывод граф. — И они же говорят о том, что Избранный сейчас здесь. Мы чего-то еще не знаем.
Я ничего не говорю про Дарта Бейна. Он, без сомнения, был величайшим Темным Лордом в истории, и он приумножил могущество ситхов, но дальнейший текст вместе с тем, что происходит сейчас, никак не может быть связан с ним, из-за чего приходится думать, что в пророчестве речь шла не о нем. О ком же тогда? В Галактике осталось не так много тех, кто знает Темную Сторону. Так неужели это…
— Что-то еще важное есть в этом свитке? — интересуется граф Дуку.
— Еще сказано, что Сердцу Коррибана нужны жертвы, чтобы… сохранить себя, потому что… Избранный забирает у него силы, — это чертовски трудно объяснять, и я не могу быть уверен, что осмыслил все верно и не упустил ничего. — Ну, так это понял я.
— И это оборванное «братство» жаждет с этим покончить, уничтожив Избранного, — снова подытоживает граф Серенно.
Мне становится не по себе. Если мои догадки опять будут верны — а альтернативных версий у меня снова попросту нет — то мой учитель тоже здесь, где-то на этой планете с иной реальностью, и жизнь его находится в опасности. Так, может, потому я и оказался здесь? Может, это именно то, что я должен сделать — найти его и уберечь от гибели? Теперь я не сомневаюсь, что Сидиус действительно пытался связаться со мной, и корю себя за то, что так опрометчиво выбросил комлинк.
— Что будем делать дальше? — спрашивает Дуку. — Так же стоять и молчать?
Но я все равно не произношу ни слова. Нет, я не могу озвучить ему все то, о чем подумал, ведь я не должен ему доверять. Его твердость и убедительность были просто обезоруживающими, но с чего я так просто поверил, что он со мной честен? Он не озвучивал мне всей правды о себе. Как и я ему, конечно. Но так и должно было быть.
Что, если этот человек сочинил всю свою историю и на самом деле остается джедаем? Что, если он все это время шел по моим следам, чтобы выйти на Сидиуса? Все может быть…
— Что вырезано на плите? — вспоминаю я свое наблюдение. Вдруг там есть нечто еще, чего мы не учли.
Мы обходим пустую гробницу и опускаемся на корточки рядом с перевернутой плитой. То, что вырезано на камне, оказывается картой Долины Темных Лордов. Детальный план с подписями на ситхском… и точкой, которую на нем кто-то поставил углем. Отмеченное на карте место является местом захоронения Дарта Бейна.
— Это карта Долины, — сообщаю я, сомневаясь в правильности того, как поступаю. — Здесь указан один… объект, хотя это может быть и уловкой, и просто ошибкой. Но я пойду туда — мне нужны ответы. Ты останешься, ведь твоя цель — просто выжить.
— Там не так просто ориентироваться, в многоуровневом могильнике, — пытается возразить Дуку. Его не устаивает предложенный мною расклад, что бы это ни значило.
— Мавзолей Аджанты Полла в центре Долины видно из любой точки. А путь дальше я запомню, — заявляю в ответ я и начинаю заучивать маршрут, все спуски, подъемы и повороты, мысленно повторяя их снова и снова.
— У меня плохое предчувствие, это дорога на верную смерть, — настойчиво пытается отговорить меня граф.
— Мы без Силы, нет никаких предчувствий, — высказываю я однозначное возражение. — И я ведь не говорю тебе идти за мной!
— Но в одиночку ты не дойдешь! — ставит точку в этом споре Дуку.
Я готов кричать от ярости, проклиная все на свете! Если бы не мое ранение, все могло бы сложиться совершенно иначе, и я не имел бы никаких дел с этим человеком! Но изменить ничего уже нельзя, и мне снова приходится стиснуть зубы и соглашаться. Долина Темных Лордов определенно не будет тихим и безопасным местом — может, там мне даже не придется самому избавляться от своего сомнительного союзника. Будь что будет, главное для меня — сделать то, что я должен сделать. И в первую очередь я должен найти могилу Бейна.
Покинув здание разграбленного, полуразрушенного храма и обойдя его, мы останавливаемся на отшибе, глядя в огромную расщелину с гладкими и крутыми, но местами подвергшимися оползням и обвалам, каменными стенами. Нижние уровни Долины совершенно неразличимы за осевшим туманом, над пологом которого возвышаются только шесть огромных статуй склонивших головы гуманоидов и верхушка полуразрушенного обелиска, венчающего мавзолей Аджанты Полла. Академию Ситхов, которая должна выситься над этим масштабным разломом каменного массива, не видно, словно ее вовсе не существовало там, в устье Долины, расширяющемся в никуда, тающем на глазах в серо-белой дымке. Очевидно, когда мы спустимся в это пыльное ущелье между отвесных скал, видимость там будет хуже прежнего. Если учесть и то, что постройки разрушались, а пути преграждались руинами, заплутать в Долине Темных Лордов будет очень легко. А у нас нет права на ошибку. Еще и неизвестно, что может обитать там, среди склепов и могил.
Начиная спуск, я уже чувствую, что мне сложно идти вниз. Рана печет, и что-то в ней пульсирует, словно дергает за оголенные нервы, так навязчиво, методично добивая слабеющий рассудок. Каменистый спуск в Долину неровный и шаткий, и здесь трудно даже сказать, на какой уровень мы выходим. Ступив на ровную почву, я останавливаюсь и пытаюсь рассмотреть окружающую обстановку. Место захоронений погружено в тишину. Стены ущелья с многочисленными входами в гробницы постепенно начинают просматриваться все четче. Туман поднимается из пропасти Долины, и, вскинув голову и вновь обратив взор в сторону Академии Ситхов, в этот раз я вижу венчающую ее черную пирамиду, а над ней — ржаво-красный цвет, разливающийся по небу и переходящий в непроглядный мрак.
— Тьма наступает, — шепотом роняю я, но мне кажется, что голос мой разносится по всему ущелью.
Дуку, ничего не отвечая, смотрит мне в глаза с нерушимым спокойствием. Мы знали, на что идем, и нам нужно идти дальше, пусть это и единственный путь, направление которого — навстречу Тьме.
Мрак поглощает очертания стен Долины, исчезает из виду и мавзолей в ее центре, но пока, насколько я помню, идти нужно просто вперед. Вряд ли, конечно, можно уповать на идеальное развитие событий, при котором я совершенно точно оценю расстояние, и мы к тому же не встретим на пути никаких преград.
Иногда среди каменных завалов приходится пробираться на ощупь, но никто из нас не активирует клинок ради источника света — может, из-за этого мы теряем время, но зато до сих пор не столкнулись ни с какой тварью. Но за очередной грудой обломков скал начинает слышаться какой-то треск. С таким треском ломаются кости, но там нет ни иных звуков борьбы, ни криков боли, только шаркающая поступь. Мы бегло переглядываемся, понимая, что уже не одни здесь. И наши враги начинают появляться из-за камней — бледные монстры, отдаленно напоминающие одетых в красные лохмотья женщин. Я вновь вспоминаю о Датомире и Сестрах Ночи, потому что уже встречал здесь эту мутную Талзин, но движения существ свидетельствуют о том, что это вовсе не живые женщины. Они двигаются рывками, с щелкающим хрустом неестественно выгибающихся суставов, при этом словно корчась от боли. В руках тварей различное ржавое оружие — лезвия, ножи, кинжалы, пики и даже короткие копья. Монструозных «Сестер Ночи» оказывается много, и они пытаются преградить нам дорогу дальше. Когда твари подходят ближе, я замечаю, что их заплывшие гниющие лица лишены любых черт.
— Иди вперед! — толкнув меня в плечо, приказывает Дуку. — Быстро!
Сам он остается на месте, словно хочет взять всех этих монстров на себя. С чего вдруг такое самопожертвование, ради чего?
— Ты… поганый джедай! — не без досады сквозь зубы произношу я.
— Нет, я граф Серенно! — с гордостью и злостью объявляет Дуку. — Иди! — кричит он и активирует свой меч.
Его световой клинок темно-красного цвета. Приходится признавать, что граф был со мной честным. Видел ли он, что я его подозреваю? Наверняка. Если бы я был более внимательным в нашем совместном бою, вел бы себя иначе. Но я не должен сожалеть об этом — я не потерял бдительности, сохранил осторожность, поступал верно, как меня учили. И сейчас я должен сохранить эту верность себе и твердость воли и думать лишь о том, что у меня есть цель. Я срываюсь с места, все еще оглядываясь назад. Дуку делает мечом крест в воздухе — приветственный жест мастера Макаши. Нет, не та форма боя, которая хороша для сражения с многими противниками! Это верная смерть. «Сестры Ночи» медленными, прерывистыми конвульсивными движениями, сопровождающимися хрустом суставов, приближаются к нему и нападают. Граф сражается непревзойденно, с отточенным мастерством, но в схватке монстры оказываются весьма быстрыми и проворными. К тому же, их слишком много — за побежденными из темноты приходят новые. Но Дуку ведь сам выбрал эту участь, продиктованную его кодексом чести. А я быстрым шагом должен идти дальше, оставив его позади на растерзание этим женоподобным тварям.
Я начинаю различать впереди силуэт мавзолея и сбавляю шаг. Нужно хоть немного поберечь раненую ногу, иначе мне не дойти. Я снимаю с плеча тускенскую винтовку и иду, держась за ее ствол и опираясь на приклад. Если бы я знал, с чем столкнусь, привез бы с Татуина и пули для этого примитивного, но спасшего меня уже не раз оружия. И ведь были предчувствия, но об их значении догадаться было невозможно.
Я вздрагиваю от грохота за спиной и резко оборачиваюсь. Не хватало только очередного обвала в ущелье прямо сейчас! Но я вижу нечто гораздо худшее — с невысокого уступа из огромной дыры, только что образовавшейся в скале, выползает таозин. Я уже видел подобного плотоядного червя один раз, но эта особь гораздо крупнее и имеет черную окраску. Точнее, черны его внутренности и кровь, которые просвечиваются через полупрозрачную чешую. Я без раздумий тут же перехожу на бег, невзирая на усилившуюся боль. Червь, скребя почву несколькими парами черных лап, преследу