– Хороший у меня ординарец, исполнительный, – усмехнулся канцлер, собственноручно наполняя бокалы, – только несколько нервный. – Он пододвинул кружку к инженеру. – Угощайтесь, господин Майсер, чистый кантарский, поверьте, лучше него во всей империи не найдете.
Отто взял пододвинутый бокал и, автоматически кивнув в знак благодарности, отхлебнул из него. Лайкос действительно был превосходным. Видимо, что-то отразилось у него на лице, потому как пристально наблюдавший за ним канцлер расплылся в довольной улыбке и, откинувшись на стуле, пригубил из своего бокала.
– Я что вас позвал, господин Майсер, – сказал он. – Хочу показать вам небольшое кино.
– Кино? – рассеянно переспросил инженер.
– Именно, мало того, попрошу прокомментировать этот фильм вашего старого знакомого. – Грейнс поднялся с места и, пройдя в конец стола, где находилось его рабочее место, что-то нажал под столешницей. Тут же одна из портьер пошла вверх, открывая расположенное за ней белое полотнище экрана, а входная дверь отворилась, и в нее вошел Эрнес Менал, одетый в форму тайной стражи империи.
– Здравствуйте, господин Майсер, – сказал он с легкой улыбкой, смотря на несколько опешившего инженера. – Спешу доложить, что ваши указания касательно образцов выполнены полностью…
– Даже перевыполнены, я бы сказал, – перебил Эрнеса канцлер, коротко хохотнув. – Согласно официальной версии пожар на аэробазе возник в результате «небрежного обращения с заправочным механизмом, что привело к воспламенению газовой смеси». Бах-х-х – и все ваши аппараты в пыль, плюс еще пара ястанских. Жаль, конечно. Однако что с этих ястанцев возьмешь – криворукие, правда ведь, господин инженер?
Майсер покосился на канцлера, лицо которого прямо сияло довольством, и коротко кивнул. Он, естественно, не хотел оставлять свои творения в руках так называемых «союзников», но ликвидация их таким способом… это было как-то чересчур радикально.
– Впрочем, мы вас позвали не за этим. – Лицо Грейнса неожиданно стало серьезным, а маленькие глазки сверкнули стальным блеском, заставившим Майсера внутренне поежиться. – Докладывайте, полковник.
Эрнес вытянулся в струнку и, щелкнув каблуками, развернулся к экрану. Свет в комнате тут же погас, а на белом полотне запрыгало черно-белое изображение плывущего среди облаков аэростата.
– Съемка идет с ястанского флагмана «Небесный хищник», – пояснил Менал. – Снято примерно неделю назад.
Изображение неожиданно дрогнуло, на краткий миг смазалось, мелькнули элементы внутренней отделы гондолы и люди, столпившиеся у иллюминаторов, словно оператор срочно перемещался в другую точку, при этом забыв отключить камеру. Через какое-то мгновение на экране вновь появились облака и идущий параллельным курсом ястанский аппарат.
– А теперь внимание, смотрите…
Ястанский аэростат резко ушел вверх, а среди облаков замелькала небольшая черная точка, похожая на огромную птицу, летящую в отдалении параллельным курсом. Неожиданно эта странная «птица» как-то боком нырнула вниз, на краткое мгновение продемонстрировав неподвижные крылья и торчащие из своего брюха палочки колес.
– Не может быть! – бокал с остывшим лайкосом, который Майсер все еще держал в руках, рухнул на пол, выплеснув оставшуюся жидкость на зеленое полотно дорожки. – Это… это… неужели?..
– Крылан, – кивнул Менал. – Сомнений быть не может.
– Но чей он?!
– По всем данным руссарский, – ответил вместо Эрнеса канцлер.
– Какой-то экспериментальный образец?
– Возможно и так. Правда, по некоторым сведениям, этот «образец» уже успешно уничтожил несколько ястанских аэростатов.
– Демон их раздери… – Майсер обхватил голову руками, с силой дернув себя за волосы. – Этого просто не может быть! Кто мог его создать: Кайнский, Гинзвер… нет, бред, они не рискуют браться за что-то новое, это видно по их аппаратам. Может, Уйточкин?.. – он вопросительно посмотрел на канцлера.
– Нам это не известно, – развел руками тот. – Однако я хотел бы услышать ваше мнение: что случится, если Руссария массово поставит себе на вооружение подобные аппараты?
– Что случится? – Отто усмехнулся. – Катастрофа случится, господин канцлер, катастрофа. И поверьте, я не преувеличиваю, – он вскочил со стула и принялся нервно расхаживать вдоль стола. – Дешевизна, маневренность и скорость – вот главные козыри крыланов. Наши аэростаты вооружены в основном тяжелым оружием, направленным на уничтожение себе подобных, а против этого, – он ткнул пальцем в давно погасший экран, – все это малоэффективно. Канониры просто не будут поспевать наводить свои орудия.
– Можно усилить вооружение наших аппаратов пулеметами, – подал голос Менал.
– Можно, – кивнул Отто, покосившись на своего бывшего помощника, – однако вы забываете о маневренности. В отличие от аэростатов, которым доступен быстрый маневр лишь на вертикалях, крылан может спокойно осуществлять их во всех трех плоскостях.
– У аэростатов преимущество в огневой мощи, мы просто не дадим ему подойти близко, не думаю, что он вооружен орудиями.
– Вы правы, полковник, – усмехнулся Майсер, – только… господа, мы говорим об одном аппарате, а представьте, если вы встретитесь с десятком ему подобных.
– М-да… – канцлер нахмурился и пару минут сидел молча, подперев подбородок левой рукой, а правой щелкая указательным пальцем по пустому бокалу. – Ну, хорошо, – сказал он, наконец, – значит, угроза действительно реальна, а посему, полковник…
Эрнес невольно вытянулся по стойке смирно.
– Приказываю вам сопровождать господина Майснера в его новую командировку…
– Так, с этим разобрались, – Кутесов собрал документы в кучку и, постучав ими о стол, дабы немного подровнять получившуюся стопку, примостил ее на край застеленного коричневым сукном стола, после чего вопросительно посмотрел на стоявшего напротив рудничего. – Что-то еще, Алай?
– Да, господин генерал, – молодой высокий мужчина с коротким ершиком белоснежных волос коротко кивнул и положил перед главой военной разведки Руссарии тоненькую папку.
– Что это? – поинтересовался Кутесов, приоткрывая ее и бегло просматривая лежавшие внутри документы.
– Запрошенные вами сведения по аэр-лейтенанту Сергу тер Эйтану.
– Понятно, – генерал перелистнул пару страниц, затем бросил папку на стол и, мотнув головой, задумчиво хмыкнул. – Странная ситуация получается. Судя по документам Второй имперской аэрогруппы, лейтенант Эйтан погиб во время битвы за Табрусский перешеек, а судя по этим… – он постучал указательным пальцем по папке, – господин аэр-лейтенант вполне жив, успешно вернулся домой и вновь был призван на службу. Как такое может быть?
– Как всегда, бардак в документации, – пожал плечами рудничий.
– Возможно, – согласился генерал. – Что по его родственникам?
– Мать. По возвращении Эйтан жил у нее несколько месяцев.
– Ясно, – Кутесов задумчиво пробарабанил пальцами по столу. – И все же чувствую, что тут не все чисто. Судя по документам из академии, этот аэр-лейтенант не был каким-то гением, а тут такое… – Он выдвинул ящик стола и, достав из нее стопку фотографий, на которых был заснят пролетающий над палубой корабля крылан, пару минут их перебирал, затем сунул на место. – Ладно, надо еще поискать членов его бывшей аэрогруппы, вдруг кто-то выжил и помнит этого Эйтана.
– Слушаюсь.
Кутесов поморщился и, покачав головой, отправил принесенную руничим папку в ящик вслед за фотографиями.
– Нет, Алай, это задание не для тебя. Тебе будет другое…
Две металлические гофрированные трубки с широкими жестяными раструбами на концах, края которых отделаны материей. Одна из них изгибается к уху, вторая болтается перед лицом, постоянно грозя при неловком движении врезаться своим краем в переносицу, – не бог весть что, но лучшей системы связи между пилотами Сергей придумать пока не смог. Слышно было, правда, довольно паршиво, и иногда приходилось буквально орать, дабы перекрыть стрекот мотора и шум ветра, но она хоть как-то позволяла управлять его новоявленными пилотами во время учебного полета.
Вот и сейчас Сергей пару раз прокричал команду в раструб, а затем, коротко выругавшись, привстал со своего места, похлопав сидящую в передней кабине Тейрину по металлическому куполу шлема. Девушка обернулась, вопросительно посмотрев на Ратного, и, увидев, что тот указывает пальцем вниз, кивнула. Биплан тут же резко пошел вниз, а Сергей, судорожно ухватившись за борта кабины, поспешно уселся на свое место.
– Когда-нибудь она меня угробит, – пробормотал он себе под нос, на краткое мгновение перехватывая управление идущим на посадку самолетом и выравнивая его полет.
Тем не менее машина, коснувшись земли, дала большого «козла», после чего резво побежала по полю, замерев практически у дверей ангара. Ратный выбрался из кабины и, встав у крыла, поймал буквально прыгнувшую в его объятия Тейрину. Поставив девушку на землю, он, нахмурясь, посмотрел в ее сияющие радостью лицо и, вздохнув, махнул рукой:
– Ладно, свободна.
Тейрина, продолжая улыбаться, вскинула руку к козырьку и умчалась к стоявшим неподалеку подругам, по-видимому, делиться впечатлениями от своего первого почти самостоятельного полета.
– Ты как, живой? – поинтересовался подошедший Роханцев.
– Едва, – сознался Сергей, неожиданно ощущая дикий голод, который приглушил даже ломоту в уставшем теле. Это был уже шестой учебный вылет за сегодняшний день, причем в небо он поднимался практически без перерыва, только меняя своих учеников, да один раз сбегал по нужде, пока солдаты заправляли биплан горючим.
– Поесть бы, – бросил он, стягивая шлем и перчатки. – А то в желудке как-то пустовато.
Комендант понимающе кивнул.
– Ну, тогда прогуляемся до тебя, или ты еще разок слетать хочешь.
– Нет уж, на сегодня хватит, – усмехнулся лейтенант, жестом подзывая к себе одного из своих курсантов. – Элик, закатывайте аппараты в ангар и на сегодня можете быть свободны.