– Вы к кому?
– Да вот, хочу увидеть господина Корна, мне сказали, что он где-то тут.
– Второй кабинет от лестницы, направо, – буркнула она и умчалась вниз, стуча каблуками форменных сапожек.
Двухстворчатая деревянная дверь без таблички, с потертой бронзовой ручкой. Капитан пару минут топтался перед ней, чувствуя странную нерешительность, затем мотнул головой и, усмехнувшись, постучал.
– Входите, не заперто! – донеслось из-за нее.
Капитан набрал воздуха, словно готовясь к глубокому нырку, и распахнул дверь.
Просторный кабинет с большими окнами. Посередине длинный стол со стоящими вокруг стульями. В одном углу чертежная доска, почему-то завешанная белой тряпкой, в другом небольшая металлическая печка, труба которой выведена в дыру над окном. Рядом с ней стоял высокий темноволосый человек в сером свитере с высоким воротником и в черных форменных брюках.
Повернувшись на звук открываемой двери, он несколько мгновений вопросительно смотрел на незнакомца, затем в его глазах мелькнул огонек узнавания.
– Алай?!
– Рад снова вас видеть, господин Эйтан.
Часть перваяПокой нам только…
Гражданская война расколола страну практически надвое. И если западная ее часть поддержала новую власть в лице бывшего главы ГУВБИ канцлера Карнота, то восток остался верен императору. Естественно, это разделение было чисто условным, так как и там и там находились люди, искренне симпатизирующие противоположным сторонам. Вскоре это дало о себе знать, и установившееся в первые месяцы хрупкое равновесие (имперцы на востоке, карнотовцы на западе) рассыпалось точно карточный домик. Страна стала походить на пылающее лоскутное одеяло.
Дело осложнилось тем, что разгромленные недавно ястанцы решили воспользоваться моментом и нанесли неожиданный удар. К счастью, вдоль границы сохранилось достаточно боеспособных дивизий, которые не только смогли остановить наступление противника, но и обратить в бегство. Тем не менее это были последние победы агонизирующей империи, на долгих пять лет погрузившейся в смутное время. Порой создавалось такое впечатление, что воевали все и со всеми, и какое-то подобие порядка сохранялось лишь вокруг более или менее крупных городов. Власти с той и другой стороны пытались этому препятствовать, но удавалось это с большим трудом. Не помогла даже жесткая диктатура, введенная на землях, находящихся под властью канцлера.
Голод, разруха и опустошение пришли в некогда процветающую страну, кося ее население хуже пуль расплодившихся бандитов. Страна стала распадаться, окраинные области все чаще провозглашали свое отделение, ибо их губернаторы возомнили себя истинными правителями. Все это только ухудшало положение. Лишь к концу третьего года смуты впервые появилась надежда. Уставший народ стал сам объединяться, создавая ополчения, дабы дать отпор обнаглевшим бандитам, мародерам, самозваным царькам и прочему сброду.
В это же время в новой столице Руссарии городе Новорусии генерал Кутесов смог собрать верных императору людей и большинство из губернаторов. Присутствовали даже представители областей, находящихся под властью канцлера. Чего это стоило бывшему главе УВРа и как удалось, было неизвестно. Однако на длившемся почти неделю заседании совета было выработано общее решение об объединении страны и объявлено о создании Руссарской Федеративной Республики (РФР). Пост императора оставался, но носил чисто формальный характер, а вся власть передавалась Верховному Совету губерний, состоящему из присылаемых губернаторами представителей. Во главе совета встал генерал Кутесов. По его приказанию большинство оставшихся боеспособными частей бывшей империи были брошены на установление порядка внутри новообразованной республики.
Получив обширную поддержку местного населения, армия довольно быстро справилась с крупными бандами, а также образумила особо зарвавшихся губернаторов и самопровозглашенных правителей некоторых регионов.
На западе страны, все еще находившемся во власти канцлера, провозгласившего создание Малой Руссарской империи (МаРИ), дела шли намного хуже. Диктатура, установленная якобы для поддержания порядка, вызывала все больше недовольство среди простого народа. Дело в том, что во время переворота канцлер в основном опирался на поддерживающих его крупных промышленников и после захвата власти поставил их в особое положение, дав недоступные раньше привилегии. Грубо говоря, власть в стране была передана в руки большого бизнеса, и тот не преминул этим воспользоваться. Почувствовав свою безнаказанность, местные капиталисты практически низвели рабочий класс до состояния рабов, стремясь получить как можно большую прибыли и спешно выводя ее за границу. К чести канцлера, тот пытался оградить аппетиты своих бывших союзников, но это удавалось с трудом. А недовольство тем временем нарастало. Все чаще вспыхивали стихийные митинги и забастовки, а армия отказывалась выступать против бастующих. Мало того, началось массовое дезертирство и переход армейских частей на сторону республиканцев.
В первом месяце морозара 221 года армия республиканцев вторглась на территорию МаРИ и, разгромив основные силы имперцев, штурмом взяла бывшую столицу Руссарии. Когда солдаты ворвались в имение канцлера, то нашли его мертвым – Карнот застрелился. На столе лежала предсмертная записка всего с двумя словами: «Простите меня».
Однако, несмотря на смерть канцлера, его последователи и не думали сдаваться, продолжая упорное сопротивление. Но все понимали, что это ненадолго. Империя пала, но из ее пепла уже поднималась молодая Руссарская Республика.
Серг вздохнул и, подув на лайкос, окинул задумчивым взглядом сидевшего напротив Алая. Сколько же времени прошло с момента их первой встречи? Шесть, нет, семь лет. Господи, как же летит время. Он отставил кружку в сторону и, поднявшись из-за стола, подошёл к окну.
Снова пошел снег, и крупные его хлопья медленно падали с неба словно миниатюрные парашютики. Десять лет, десять долгих местных лет он уже на этой забытой богом планете. Тогда из-за неисправности двигателей корабля ему пришлось совершить здесь аварийную посадку, которая едва не закончилась катастрофой. Ему повезло. Повезло, что старая шлюпка не развалилась при входе в атмосферу. Повезло, что сработала катапульта. Повезло, что его израненного и потерявшего сознание подобрала местная жительница, в будущем выдав за своего погибшего сына. Повезло, что здешние аборигены так похожи на людей. Повезло…
Он криво усмехнулся и прижался лбом к холодному стеклу. Десять лет назад он, Сергей Ратный, инженер-реконструктор с далекой Земли, превратился в вернувшегося после лечения в госпитале аэр-лейтенанта Серга тер Эйтана.
Но судьба на этом не успокоилась, подстроив очередную заподлянку и кинув его в горнило чужой войны. Он не хотел и не думал вмешиваться в естественный ход истории этой планеты, но пришлось… Память услужливо подсунула картинку горящего приморского города и черные туши ястанских дирижаблей, продолжавших обрушивать на него свой смертоносный груз. Город был мирным, и в том огне погибли сотни мирных жителей. Руки невольно сжались в кулаки. Мог ли он тогда поступить иначе? Наверное, нет. В то утро, смотря на агонизирующий город, он почувствовал, как в его душе закипает гнев. Там в глубине вспыхнуло что-то непонятное, давно забытое, доставшееся по линии генной памяти от далеких предков, и это «что-то» заставило его нарушить многие межзвездные законы Земной Федерации.
Сергей снова вздохнул и, покачав головой, отхлебнул из кружки. Этот мир был очень похож на Землю начала двадцатого столетия, но в отличие от родной планеты, его технологическое развитие пошло по несколько другому пути. Почему-то здесь посчитали двигатели внутреннего сгорания неперспективными, в результате чего эпоха пара затянулась, переходя на новый виток развития. С каждым годом паровые машины стали усложняться и получать все большее распространение. Так что к его «прилету» в здешних небесах царили огромные дирижабли, движимые энергией пара, и все, что он пока сделал, так это лишь немного потеснил этих гигантов с их законного трона властителей небес. Он дал этому миру крылья.
Как же давно это было! Десять лет, десять долгих лет!
Сергей с грустью улыбнулся и, одним глотком допив остатки лайкоса, обернулся к Алаю, который в свою очередь неспешно потягивал горячий напиток, терпеливо дожидаясь, пока на него обратят внимание.
– Значит, говоришь, нужно как можно скорее восстановить производство крыланов, – сказал Ратный, ставя пустую кружку на стол и опускаясь на стул напротив Алая.
Разведчик коротко кивнул.
– Нужно, господин Эйтан, просто необходимо. Не секрет, что на данный момент наша армия находится в довольно плачевном состоянии. Не хватает техники, обмундирования, грамотных офицеров, а то, что есть, давно устарело, – он вздохнул. – Единственные более или менее боеспособные части кинуты на борьбу с остатками карнотовцев. Дошло до того, что границы охраняют ополченцы из числа жителей приграничных деревень. И вот буквально в прошлом месяце Верховным Советом было принято решение о создании Народной Республиканской Армии.
– Ну, это мне известно, местные газеты худо-бедно новости печатают, пусть и с опазданием на пару недель.
Сергей взял стоящий рядом лайкосник и, плеснув себе еще напитка, вопросительно посмотрел на собеседника.
– Не откажусь, – Алай, пододвинул свою кружку, – вкусный у вас лайкос.
– Еще из старых запасов. Мы тут одному торговцу по заказу витрины делали, вот он и рассчитался, – пояснил Ратный.
– Значит, на частных заказах подрабатываете?
– Скорее только благодаря им и выживаем, – ответил Сергей, наполняя кружку разведчика. – Финансирование производства прекратили примерно через полгода после моего приезда. Так что мы толком и развернуться-то не успели, выпустили всего с десяток «эстов». В результате народ с завода постепенно разбежался, остались только самые преданные… – Он криво усмехнулся. – или глупые. Так что для того чтоб хоть как-то выжить и сохранить людей, приходится браться за любую работу.