– А по мне так неплохие машины, особенно против мягкобрюхих, просто привыкнуть надо…
Никол приподнял голову и уставился на Чаклина обескураженным взглядом, словно сомневаясь в его благоразумии.
– Лад, ты это так пошутил, да? Неплохие машины… – он криво усмехнулся. – Да они же горят как спички, сколько ребят на них ястанцы пожгли, а ты неплохая. Их у нас даже «зажигалками» прозвали.
– Вот как?! – Лад скосил глаза на друга и поинтересовался: – У вас какие «алаки» в отряде были?
– Двойки…
– То-то и оно, а у нас «тройки», вот и разница. «Алак» машина, конечно, не фонтан, но некоторым нравилась, хотя по мне так эйтанская «четверка» куда лучше и надежнее, – он снова потянулся и, резко сев, добавил: – Слышь, что-то мы с тобой совсем расслабились, а ведь скоро темнеть начнет. Давай-ка лучше закончим с нашими птичками и на боковую, а то что-то я устал.
– Разрешите войти? – Сергей приоткрыл полированную дверь и, дождавшись разрешения хозяина кабинета, шагнул внутрь.
Просторное помещение с огромными окнами, украшенными тяжелыми бархатными шторами. Длинный Т-образный стол, вдоль которого стоят массивные стулья с высокими резными спинками. Несмотря на то что на улице еще светло, большинство штор задернуто и в кабинете царит полумрак, разгоняемый стоящими на столе лампами с приплюснутыми стеклянными абажурами. Сидевший во главе стола человек поднял голову и уставился на Ратного пристальным взглядом своих серых глаз. Несколько долгих минут он разглядывал стоявшего в дверях Сергея, словно пытаясь вспомнить, кто он такой, затем улыбнулся и, отодвинув стул, поднялся.
– Господин Эйтан, неужели вы?
– Так точно, господин гене… председатель Верховного Совета. Аэр-полковник Серг Эйтан явился по вашему приказу.
– Ну-ну, зачем же так официально, – улыбнулся уголками губ Кутесов, подходя ближе и протягивая Сергею руку. – Рад, действительно рад вас видеть, господин Эйтан. Как добрались?
– Нормально, господин Кутесов, – ответил Ратный, пожимая руку. – Спасибо за паромобиль, довезли, можно сказать, прямо до дверей. Только вот… – он на мгновение замялся. – Только вот перед генералом Росовским неудобно, я ему обещал вечером встретиться и подробно рассказать про новую машину.
– Ничего страшного, господин Эйтан, эта старая лиса подождет. Сейчас я лично ему перезвоню и скажу, что сегодня мы с вами решили посидеть за чашкой лайкоса, повспоминать о прошлом. Думаю, он не обидится.
Кутесов вернулся к своему месту и, подняв трубку телефона, нажал пару кнопок, затем жестом руки указал все еще стоявшему навытяжку Сергею на один из стульев. Ратный послушно уселся на указанное место, исподволь рассматривая хозяина кабинета. Кутесов постарел: сеть мелких морщинок избороздила лицо бывшего главы военной разведки, а густая копна черно-каштановых волос поредела и обильно припорошилась белизной. За прошедшие годы он изрядно похудел, осунулся и несколько сгорбился, словно постоянно таскал на себе невидимый для постороннего человека груз, однако его взгляд по-прежнему светился лукавством, острой проницательностью и недюжинным умом. Одет Кутесов был в знакомый Сергею темно-синий китель УВРа, на плечах которого красовались новенькие погоны Республики: золотистый генеральский трилистник с двумя серебристыми палочками по бокам.
Дверь отворилась, заставив Ратного отвлечься от разглядывания своего собеседника и повернуть голову. В дверях появилась высокая миловидная женщина с подносом в руках, на котором стояли небольшой металлический лайкосник и пара фарфоровых бокалов. Повинуясь молчаливому жесту Кутесова, она поставила его на стол и, бросив заинтересованный взгляд на Сергея, вышла из кабинета.
– …Вот завтра все и обсудете, ничего с ним не случится, – генерал положил трубку и, с улыбкой посмотрев на Ратного, пояснил: – Волнуется старый пройдоха, словно я вас тут съесть собрался.
– Ну, от вас всего можно ожидать, – улыбнулся в ответ Сергей. – К тому же вы меня сюда явно не лайкос гонять позвали.
– И это тоже. – Кутесов подошел к подносу и, наполнив оба бокала исходящим паром напитком, поставил один из них рядом с Сергеем. – Хотя, конечно, вы правы, господин Эйтан, вызвал я вас сюда не просто так, – он отодвинул стул напротив и, усевшись на него, пристально посмотрел на Ратного. – А знаете, Серг, мне ведь уже доложили о вашей новой машине, а также о небольшом конфликте с господином Аланским.
– Да какой там конфликт, просто… – начал было Ратный, но Кутесов перебил его:
– Не оправдывайтесь. Я прекрасно знаю Ивна и как его порой заносит, да и беседа будет совсем о другом. Просто хочу вас предупредить, что у Аланского достаточно связей, чтобы подпортить вам жизнь, и даже я не всегда смогу этому помешать.
– Учту.
– Вот и хорошо, – генерал с шумом отхлебнул из своего бокала и, по-доброму усмехнувшись, добавил: – Однако, судя по тому, что мне рассказали, знатно вы его осадили, хотя…
В дверь кабинета постучали, заставив Кутесова прерваться.
– Войдите.
Невысокий полноватый мужчина в сером костюме, сжимающий под мышкой толстую папку, широкими шагами прошел к столу и, не дожидаясь приглашения, уселся на один из стульев. Поправив небольшие круглые очки, он прокашлялся и, раскрыв папку, с ожиданием уставился на Кутесова. Тот многозначительно хмыкнул и, отхлебнув лайкоса, отставил недопитый бокал в сторону, после чего сказал:
– Что ж, разрешите вам представить, господин Эйтан, Алекса Наройшлова – министра объединенной аэропромышленности Республики. Я специально пригласил его послушать нашу беседу, ибо хочу попросить высказать ваши мысли о дальнейших путях развития авиации, а ему неплохо будет послушать об этом.
– А почему именно мое мнение вас интересует? – удивился Сергей.
– Ну а чье же позвольте узнать меня должно интересовать, – развел руками Кутесов. – Насколько мне помнится, именно вы заварили всю эту кашу с крыланами. К тому же, зная вас не первый год, я никогда не поверю, что вы не думали о перспективах.
– Думал, – не стал отнекиваться изобретатель. – Идей много, но большинство из них существуют только в моей голове, и я еще не совсем понимаю, как к ним подступиться. Например…
– Стоп, – неожиданно прервал его Наройшлов, поправляя очки и с вызовом смотря на Кутесова. – Сразу хочу сказать, что средств для воплощения в жизнь ваших буйных фантазий у нас просто нет. Нет и все. Совет и так мне всю плешь проел, когда выяснилось, что вместо согласованной постройки этих… этих… – Он порылся в папке и, вытащив оттуда листок бумаги, с довольным видом потряс им в воздухе. – Вот. Вместо постройки десяти аэростатов тяжелого класса «Тигуин» мы почти все выделенные деньги вбухали в восстановление завода присутствующего здесь господина Эйтана. Вы знаете, как мне потом пришлось оправдываться перед министром финансов, а сколько объяснительных написать, а? И ведь это, несмотря на то что приказ исходил именно от вас, господин председатель.
– Однако отдача ведь налицо, – парировал Кутесов, со снисходительной улыбкой смотря на разошедшегося министра. – И никто теперь не сможет обвинить вас в бесполезной растрате денежных средств, скорее наоборот – вложение было весьма успешно. Новые крыланы уже поступают в армию, я же прав, господин Эйтан.
– Так точно, – кивнул Сергей. – Совсем недавно мы передали аэроотряду генерала Роханцева семь новых истребителей, еще три передадим в следующем месяце.
– Вот видите.
– Десять крыланов, как много! – покачал головой Нарошлов, убирая документ обратно в папку. – Да за такие деньги их эскадру можно было построить.
– Полноте вам ворчать, Алекс. Теперь-то вы на коне, а ваши злопыхатели посрамлены.
– Угу, только этот конь сначала по мне порядком потоптался.
– Согласен, – генерал на мгновение нахмурился, а его в голосе послышались угрожающие нотки. – Этот бардак в Совете надо прекращать, а то развели, понимаешь, говорильню – толку мало, одно бумагомарательство и профанации… – Правая рука Кутесова сжалась в кулак и впечаталась в стол, заставив бокалы протестующе звякнуть, а Наройшлова спешно отвести взгляд, сделав вид, что он ищет в папке очередную бумажку. – Совсем распоясались. У нас страна на ладан дышит, а они только и занимаются тем, что грызутся за тепленькие места да тащат все то, что плохо лежит. Пора их… Жаль пока не могу, рано, слишком рано, все еще на ладан дышит, не время начинать новою свару.
Он поднялся со своего места и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по кабинету.
– Понимаете, господин Эйтан, мой ведь интерес к вашему мнению совсем не праздный. Республике сейчас как-никогда нужна сильная армия, нужна сила и мощь, иначе нас растопчут, сомнут и отправят на свалку истории. Кстати, канцлер Карнот это прекрасно понимал и по-своему был даже патриотом, поэтому за ним и пошло столько народа. Но, увы, сам он пошел на поводу у предателей, у тех, кто хотел растащить нашу страну на кусочки, запустить свои загребущие ручонки в ее богатство.
– Не все этого хотели… – бросил Наройшлов и, явно испугавшись вырвавшего возражения, испуганно втянул голову в плечи, а его бесцветные глаза умоляюще уставились на Сергея, словно прося его о помощи.
Кутесов резко остановился и впечатал в спину министра хмурый взгляд, отчего тот сжался еще сильнее.
– Так что требуется от меня? – спросил Ратный, нарушая затянувшуюся паузу.
– Что требуется? – генерал растерянно посмотрел на землянина, нахмурился, словно вспоминая ушедшую мысль, затем направился к своему столу. – Давайте-ка я лучше вам покажу одну интересную статейку, думаю, вы все поймете сами.
Наройшлов облегченно вздохнул, улыбнулся и, вытащив из кармана платок, принялся протирать вспотевшую лысину, бросая на Сергея благодарные взгляды. Ратный даже невольно зауважал этого невзрачного человека, который, несмотря на свой страх, рискнул перечить Кутесову. Впрочем, другого ожидать было трудно, генерал всегда подбирал себе не просто тупых исполнителей, а людей, отличающихся свободой мысли и могущих высказать свое мнение, невзирая на все регалии. Другие в рядах его службы просто не задерживались. К тому же политика всегда была грязным делом, и естественный отбор действовал в кабинетах власти как нигде – слабых там