Вот и сейчас… Нарсев заозирался и с облегчением заметил, что машина Вейгорского идет позади. Качнув крыльями для привлечения внимания лейтенанта, он дождался, пока тот поравняется с ним, и, отпустив ручку, сложил ладони буквой «Т», так, чтобы одна из них при этом находилась сверху, затем хлопнул себя по плечу и резко сжал кулак. Эта жестикуляция означала следующее: атаку производим снизу, я ведомый, огонь в упор. Вейгорский поднял очки на лоб, пару минут, щурясь от ветра, смотрел в сторону вражеского аэростата, затем вернул их на место и, показав большой палец, резко сбросил скорость, пристраивая свой крылан чуть позади и выше его машины. Валдим повел перчаткой по очкам, бросил быстрый взгляд на продолжавшуюся карусель боя и резко наклонил ручку вправо. Настало время показать противнику, кто тут истинный хозяин небес.
Место крушения дирижабля с высоты чем-то напоминало гигантскую черную бабочку, накрывшую своими огромными рваными крыльями яркую зелень луга. Взрыв раскидал его обломки на несколько терров, причем некоторые из них все еще продолжали дымиться, несмотря на прошедший ночью проливной дождь. По сути, от воздушного гиганта остался лишь покорёженный металлический остов, напоминающий скелет неизвестного чудовища. Однако по этим чадящим черным дымом останкам трудно было понять, как выглядел сам аппарат.
Сергей мысленно чертыхнулся и, сделав еще один круг, направил самолет к аэродрому. Нужно было еще раз обдумать все увиденное, сопоставив его с рассказами очевидцев. Тем не менее даже так можно было понять, что сбитый аэроотрядом… дирижабль был не просто обычным бомбардировщиком, как он решил в начале. В начале двадцатого века на Земле пытались строить подобные аппараты, но пошли по другому пути, подвешивая самолеты на внешней подвеске, да и широкого распространения они так и не получили. Здесь же перед ним был настоящий воздушный авианосец, и теперь следовало понять, что за собой может принести появление подобных аппаратов и как на это стоит реагировать. И стоит ли вообще?
Аппарат стоимостью в сотни тысяч злотых был уничтожен десятком крыланов, половина из которых была старенькими бипланами. Без потерь не обошлось, но большинство из них были на счету базирующихся на нем истребителей, причем не самых старых моделей. Тем не менее, по словам Роханцева, эта махина уже несколько месяцев терроризировала окрестные города и деревни.
Сергей задумчиво потер переносицу и, поправив очки, покачал головой.
Как-то все это странно. Хотя, с другой стороны: демонстрация силы, создание неразберихи, паника среди местного населения и как результат головные боли у властей. Однако использовать подобный аппарат для налетов на рынки и уничтожение деревенских коровников – смешно. С этим и обычные бандиты неплохо справляются. Нет тут другое, больше похоже на обкатку новой техники, испытание ее в полевых условиях… Только кто: Ястания или Герания? Конечно же проще подумать на ястанцев, но навряд ли это их разработка – слишком революционно, да и не потянут. Последняя война их тоже порядком поистрепала, и в последние годы это стало особенно заметно. Все чаще во время налетов они использовали старые модели дирижаблей, а пару раз среди сбитых попадались переделанные в бомберы пассажирские машины. Нет, если кто и мог создать подобный аппарат, то это только геранцы, их уши торчат отовсюду. Взять хотя бы базирующие на нем «майсеры»…
Сергей молча кивнул своим мыслям, соглашаясь сам с собой, и, бросив взгляд на часы, посмотрел вниз. Под крылом «эста» проносились аккуратные прямоугольники полей, покрытые золотыми коврами созревшей пшеницы. Землянин нахмурился, подобный пейзаж при полете к месту крушения он не помнил. Сунув руку за голенище сапога, он вытащил оттуда карту и, бросив на нее быстрый взгляд, закрутил головой, пытаясь найти хоть один подходящий ориентир. Справа что-то тускло блеснуло. Сергей тут же направил самолет в ту сторону, и вскоре его «четверка» неслась над поверхностью реки, пугая гнездящуюся в камышах птицу, заставляя редких рыбаков испуганно осенять себя круговым знамением Пресветлого.
– Ну и как это понимать? Почему подобную новость я вынужден узнавать из какой-то бульварной газетенки! И главное ведь вчера был в канцелярии у Гернига, и мне там никто ничего не сказал. Они вообще в курсе, что в мире происходит?!
Отто раздраженно бросил свернутую в трубку газету на стол перед Диланом, заставив своего помощника спешно убрать стоявшую там кружку с лайкосом, едва не расплескав ее содержимое. Несколько капель все же покинули бокал и расплылись темными пятнами на лацканах его потертого камзола, заставив молодого инженера поморщиться. Поставив кружку обратно на стол, он провел ладонью по рукаву, словно надеясь их стереть, затем вопросительно посмотрел на Майсера, плюхнувшегося в стоявшее у окна кресло.
– Что-то случилось?
– Почитай, там, на первой странице, – бросил в ответ инженер, отходя к окну и распахивая его настежь. – Новость довольно интересная, хотя в какой-то степени мной ожидаемая, и все же… – Он прищелкнул пальцами. – Демон дери, меня вновь обскакали. Читай, давай!
Дилан непонимающе посмотрел на аэроконструктора и, вытащив из нагрудного кармана очки, развернул газету. В глаза сразу бросился огромный заголовок «Руссария проводит выставку новых летательных аппаратов. Что это: гигантский блеф или возрождение былого могущества?» Ортау озадаченно хмыкнул и погрузился в чтение статьи, занимавшей несколько страниц, изредка останавливая свой взор на фотографиях. Майсер не отвлекал его, а, откинувшись на спинку кресла, с усмешкой наблюдал за тем, как меняется лицо молодого инженера, а выражение заинтересованности уступает место нескрываемому удивлению.
– Однокрыльевая схема, судя по величине капота, движок довольно мощный, интересно посмотреть бы его в полете, – наконец пробормотал тот. – Жаль, фотка плохая, ракурс неудачный, к тому же явно перепечатка, увидеть бы оригинал…
– Ага, а еще лучше сам крылан, да еще покопаться у него во внутренностях.
– Ну, это уже предел мечтаний, – ответил Дилан, снимая очки. Несколько минут он молчал, смотря перед собой невидящим взглядом и растерянно покусывая дужку очков, затем перевел его на лежавшую перед ним газету: – А может, попробовать купить у руссаров парочку машин?
– Они будут дураками, если продадут, – буркнул в ответ Майсер. – Я вообще удивлен, что их показали.
– Так в том-то и дело. Если показали, значит, уже не секрет, а если не секрет, то думаю, договориться проблем не составит, тем более Руссарии сейчас деньги нужны как никогда.
– Может быть, может быть, – Отто задумчиво потер подбородок. – Хотя, с другой стороны, возможно, это сам Эйтан таким странным способом посылает мне вызов, мол: «смотри, какую машину я построил, а что сможешь ты».
Ортау скосил глаза на своего начальника и, покачав головой, саркастически хмыкнул.
– Вы сами-то в это верите?
– Нет, не верю, – бросил Майсер, вскакивая с кресла и подходя к столу, – однако в какой-то степени именно так это и выглядит. И знаешь, Дилан, – он оперся руками о стол, – я приму этот вызов и построю еще более лучшую машину, за год… нет за полгода. Я покажу этому руссару… – его губы скривились в мечтательной ухмылке, а в глазах загорелись фанатичные огоньки. – Мы еще посмотрим, кто из нас хозяин неба…
– Но, господин Майсер, – попытался возразить ему Ортау, с удивлением и некоторым испугом смотря на стоящего напротив аэроконструктора, – за полгода… Это ж просто невозможно, к тому же ваша работа с господином Рихтером, вы же…
– Сам справится, – раздраженно отмахнулся Майсер. – Эта его задумка с летающим аэродромом, безусловно, хороша, но больше я там не нужен, и так почти год потеря из-за этого проекта. Сейчас главное это, – он постучал пальцем по фотографии. – Пока мы отстаем, но с другой стороны, у нас есть козырь в виде нового двигателя Бальште, еще пара месяцев и он будет готов, а мы с тобой пока займемся планером.
– Продолжим работу над «двадцать седьмым»?
– Нет, – мотнул головой Отто, – в печь этот «двадцать седьмой», вчерашний день, нужно начинать все заново, с нуля, – он выхватил стоявший в стакане карандаш и прямо на газете принялся рисовать.
Ортау словно завороженный наблюдал за этим процессом, где прямо на его глазах из коротких штрихов и линий медленно проявлялся странный остроносый облик новой машины.
– Итак, господа, спешу вас поздравить с успешным выполнением возложенной на вас задачи и полным разгромом так называемых «призраков», – Райзов поднял наполненный вином бокал, отсалютовал им сидящим за столом и, быстро пригубив, поставил обратно. – Кстати, – продолжил он, опускаясь на свой стул, – мне сегодня позвонили из штаба корпуса и просили передать всем пилотам личную благодарность от генерала Денкина и сообщить, что генерал отослал в столицу запрос о представлении господина Нарсева к «Ордену Храбрости» третьей степени.
Сидящий за дальним концом стола Валдим растерянно посмотрел на рудничего и, равнодушно пожав плечами, устало бросил:
– Служу Республике.
– Ну-ну, господин Нарсев, не надо скромничать, – продолжил Райзов, как-то по-своему истолковав поведение летчика, – вы действительно сделали большое дело, и ваш вклад будет по достоинству оценен нашим командованием. Впрочем, как и ваш, господа, – он обвел взглядом присутствующих в штабной палатке офицеров. – Думаю, что всем здесь присутствующим скоро придется искать на своих мундирах места для новых наград, а кому-то…
Полог палатки с шорохом распахнулся, заставив штат-рудничего прерваться и вместе с остальными повернуться к вошедшему.
– Что празднуем, господа офицеры? – спросил Ратный, стаскивая с головы летный шлем и вместе с перчатками передавая его подскочившему ординарцу Роханцева.
Райзов удивленно вскинул брови, затем нахмурился.
– С кем имею честь…
– Полковник Серг Эйтан, собственной персоной, прошу любить и жаловать, – ответил вместо Сергея Роханцев, поднимаясь со своего места и подходя к Ратному. – Странно, что мне не доложили о твоем возвращении.