— Ах, Боже мой! — Светлана Марковна вдруг сморщила лицо в маленький комочек и как-то враз затекла слезами. — Прекратите меня оскорблять! Уйдите! Оставьте меня в покое! Я не хочу вас видеть! Вас слишком много! Уйдите! Оставьте меня! Уйдите немедленно! И вы, и ваша культура!
Чапа с надеждой подковыляла к двери: Таня обувается. Может, прогулка на улице выгорит?
— Не сейчас, Чапа! — пылая, прохрипела Таня. — Как-нибудь в другой раз!
Оля позвонила в дверь восьмой квартиры, сделала пару шагов назад, чтобы в глазок были видны ее добрые намерения. По шарканью тапок, по волне необъяснимых горячих ощущений поняла — вот он, Игорь. За дверью. За дверью он, Игорь.
— Привет! — Оля помахала рукой. — Есть дело!
— Чего надо?
Голос какой, Господи… Сердце завыло, запуталось в своих венках и дальше билось о ребра большим тяжелым комком.
— Надо поговорить!
— Говори!
— Не откроешь? Ты меня боишься?
Молчит. Конечно, боится мальчик!
— Не бойся, я сегодня добрая!
— Я не боюсь, что ты несешь? Бояться еще… Мне работать надо!
— Вот как раз насчет работы и хочу поговорить!
— А что? Домработница уволилась? Массажистка слегла?
— У меня, между прочим, очень даже творческое предложение!
— Творческое? У тебя?
— Ну и сиди в своем говне! — оскалилась Оля и развернулась, чтобы уйти. Подумать только! Перед кем унижается! Перед кем? Перед этим козлом слепым-неблагодарным?
— Стоять!
Дверь открылась. Игорь. Всклокоченный, бледный, красивый до жути, красноглазый.
— Говори!
Сдерживающая натиск огня дверь качнулась на петлях и снова попыталась скрыть его лицо, но была прибита ногой к стене.
— Две минуты! У меня есть две минуты! Слышала?
— Две минуты? Оле захотелось медленно тронуть пальцами грязный бетон пола, растечься, подплыть к Игорю, обнять его ноги, сплавиться с его жгучей массой в одну горячую каплю… Она даже успела скользнуть ладонями по коленям, но вовремя остановилась. Игорь же мотнул башкой, как бы отгоняя свои собственные мучительные видения, да так и остался взглядом где-то там, вверху.
— Я вот что хотела сказать. Есть один продюсер, он сделает из тебя звезду, ты же такой красивый, очень красивый, такой талантливый…
— Московский?
— Нет, ваш, местный.
— Нет у нас тут продюсеров. У тебя все?
— Не знаю…
— Тогда пока!
Но никто никуда не ушел. Стояли и смотрели, а стены вокруг тряслись от вспышек молний. Игорь был молния, и Оля была молния. Они стояли, взаимопоражались и слепли от яркости и боли.
— Игорь! — решила вдруг признаться Оля. — Я не знаю, что вообще происходит, но я… Это неправильно, я понимаю, но ты… Короче, я и ты…
— Привет! — сказала Таня, поднимаясь по лестнице. — Как дела?
И все закончилось. Молнии втянуло обратно в сферы, чуть-чуть разрушив при этом и без того ослабленный разум преступных Оли и Игоря. Таня с удивлением отметила, что их покачивает.
— Нормально дела, — первой сориентировалась Оля, — хотела твоему мужу работу предложить!
— Да? Здорово. Какую?
— Да вот, есть один продюсер знакомый, интересовался…
— Ой, хорошо! Игорь! Слышишь?
— Не слышу! — Игорь захлопнул дверь.
Потом снова открыл и очень зло добавил:
— Даже не буду время тратить!
И еще раз захлопнул.
Тане стало ужасно неловко за Игоря, а Оля законно обиделась:
— Оля, он хочет работать! Ему нужна работа! Правда!
— Я знаю.
— У него просто характер сложный! И жара еще…
Оля улыбнулась.
— Поговори с ним, Таня. Продюсер не будет ждать вечно.
— Да, я поговорю обязательно! Спасибо, что помнишь о нас!
— Вас забудешь… Слушай, — Оля встрепенулась, взяла Таню за рукав, — а у тебя есть фотки Игоря?
— Фото? Есть, конечно, а что?
— Дай мне, я оправлю продюсеру, чтобы посмотрел! Внешность многое решает!
— А-а…
Таня запустила руку в сумку, покопалась и выволокла боевой блокнот с кучей закладок, вставленных листиков, вырезок. И фото.
— Такая пойдет?
Еще бы, такая не пошла! Там такая фотка! Шикарная! Кто бы мог подумать, что здесь делают такие фотки! И вся нереальная красота Игоря не просто подчеркнута, а… прет!
— Это Игорь хотел альбом выпустить, заказали фотосессию. А альбом так и не получился.
— Теперь получится, — сказала Оля, унося трофей домой. — Все будет зашибись!
— Послушай! — Таня позвала и пожалела, но сказала: — Ты такая хорошая… Там, в первой квартире, Светлана Марковна! Ей тоже нужна помощь! Возможно, даже и деньгами!
— Я скажу Вадиму.
Утром Оле позвонила гулящая Юлька. Вчера была недоступна весь вечер, сегодня нашлась.
— Олька, это кто? Кого ты мне прислала?
— Это он!
— Твой деревенский мачо?
— Мой мачо, да…
— Да-а-а…
— А я тебе что говорила? Можешь себе представить, что такие мужики по земле ходят?
— Ну, держись, подруга… Сочувствую.
— Юлька, что мне делать?
— Уезжай оттуда! Психика дороже!
— Да ты чего, Юлька? Как я уеду? Куда?
— Сюда! В Москву!
— Кому я буду нужна там в двадцать шесть?
— Найдем кого-нибудь! Банкира-пенсионера. Или там… полковника в отставке…
— Нет, Юлька, я уже не могу. Мне только Игорь нужен!
— Ну, и чем это может закончиться? Ты думала вообще?
— А я никогда не задумываюсь, ты же знаешь!
— Я не понимаю — ты нарочно тупишь? Прикидываешься?
— Сама ты тупишь!
Позвонили в дверь, и Юлька там, в Москве, напряглась не меньше.
— Ну, иди! — сказала она на двадцатой секунде зависания. — Пришел твой бог окраины! Только не нападай на него прямо на лестнице! За угол затащи!
— Я перезвоню.
— Конечно, перезвонишь…
Оля растеряно доплыла до двери, мельком глянула в зеркало, причем тут же забыла, что там увидела — это был беспрецедентный случай! Так странно, что Игорь пришел. И никаких мыслей. В смысле, вообще никаких мыслей. Просто странно и хорошо, что пришел Игорь, и все равно, что там дальше…
Только это был не Игорь. Это был малахольный Митя из четвертой квартиры. В последний раз Оля видела его в костюме, сегодня он явился в нечистой спортивной форме и с розочкой за ухом.
— Я занята!
— Нормальное начало разговора! — обрадовался Митя. — Можно пройти?
Оля оглянулась на свою аккуратную жизнь, на пуфики, шторки, блестящий паркет. Туда мог попасть только Игорь. Не Игорь туда попасть не мог.
— Нет.
— Ну, так я отсюда сообщу! Сегодня народный праздник Хэллоуин, надо устроить карнавал!
— Что надо устроить?
— Карнавал! К нам как раз завезли партию модной одежды из Америки! Приходи, тебе скидки! Не, тебе как раз скидок не будет, у тебя бабки есть!
— Куда завезли? — Оля уже ничего не понимала.
— К нам домой. Первый этаж, четвертая квартира, до двух ночи вход свободный, потом надо звонить в дверь. Одежда в одном экземпляре, так что не тормози, если хочешь оставаться на пике моды! Пока!
Ирина Павловна вошла в комнату дочери без стука, а чего стучать? В собственной квартире и еще стучать? Спят, заразы! Одиннадцать утра, а они спят! Падлы! Бездельники!
— Мама! Не кричи! — простонала Таня. — Я до пяти утра статью писала!
— Надо днем писать, а не вокруг Светланы Марковны скакать! Ты вокруг матери так поскачи! И собачку ей вывела, и об жизни с ней побалакала, и под лопаткой пошкребла! Днем работать надо, а не дружбой заниматься! А ночью спать! Нормальные люди работают все днем!
— Ты тоже не на работе!
— А потому, что я свою работу сделала! Встала в полшестого и поворочала метелкой до семи!
— Так ты потом целый день можешь спать!
— Так ты что — родную мать попрекаешь, что она на пенсии и не работает до ночи?
— Я не попрекаю, я просто прошу дать мне поспать!
— Да спи ты, хоть лопни! Мать и сама справится!
— Да с чем ты справишься! — Таня села. — Мама! Ты как будто не понимаешь! Как будто не понимаешь, что мы сейчас живем на деньги от этих статей! Неужели при этом нельзя дать мне поспать, если я всю ночь писала? Если обстоятельства таковы, что мне приходится ночью писать? Если так сложилось? Если по-другому пока никак?
Ирина Павловна на секунду задумалась, представила себе траекторию разговора дальше, и вдруг нашла не только верную ноту, но и новость! Игорь спал на полу! Не рядом с Таней, на узкой кушетке, а на полу!
— А все потому, что муж твой ни хрена делать не хочет! Только и знает целыми днями, что жрет, курит и на гитаре своей тренькает! Жрать жрет, а в холодильник ничего не приносит!
— Как же вы достали все! — заорал Игорь, натягивая одеяло на голову. Стало видно, что спит он на голом полу. — Как вы все меня достали!
— На работу иди! Там тебя никто доставать не будет! — торжествующе подвела итог утру Ирина Павловна и протянула Тане трубку. — Тебя к телефону! Бегаешь туг, каждому принеси-подай! Когда уже матери старой приносить будут?
Таня схватила трубку, стукнула ею по подушке, упала на подушку сама. Ирина Павловна уже вышла. Игорь прятался под одеялом. Никто не увидел Таниной истерики.
— Алло!
— Таня!
— Да… Это кто? Это Светлана Марковна?
— Таня!
— Светлана Марковна! Что-то случилось?
— Таня…
Светлана Марковна плакала.
— Я сейчас к вам приду, слышите? Только дверь мне откройте! Через десять минут буду у вас!
Игорь лежал в углу горкой, не шевелился. Тане не хотелось смотреть в его сторону, ему — в ее. Отлично. Вчерашний вечер закончился ссорой. Проще было бы вспомнить вечер, который в последнее время заканчивался как-то иначе. Но вчера появился новый нюанс: беспощадность. Если раньше Игорь ругался, клеймя весь мир, обвиняя в своих неудачах судьбу и страну, то вчера появился новый враг — Таня.
Оказывается, во всем была виновата Таня.
— Ты хотя бы раз накрасилась!
Вот так на вершине ссоры Игорь вчера убил Таню.
И она полночи потом прорыдала, путаясь в прилагательных, которыми пыталась хоть как-то украсить амазонок. И ничего не получалось, никаким самым колоссальным усилием воли не удавалось полюбить и понять амазонок — тех, о которых писалось и для которых писалось…