что ни надень — все равно толстый пастух. Ничего на нем не сидело. И он сам вечно кривился, когда себя в зеркале видел.
Когда Оля расплачивалась, консультанты не выдержали и спросили:
— Это ваш родственник, да?
— Это мой муж! — с гордостью ответила Оля.
Консультанты с пониманием кивнули, хотя еще две недели назад Оля была тут и совсем с другим мужем. Но в наше время все меняется так быстро! Главное, чтобы любовь. Да совет. Да деньги.
Оля настояла на том, чтобы Игорь переоделся прямо в кабинке, а старые вещи торжественно выбросил в урну.
А с этими джинсами у Игоря была связана жизнь! Годы! Торжественно выбросить? Единственные джинсы?
— Мы купим тебе новые, глупый!
Упаковали и выбросили. И скрепили свой модный союз поцелуями.
— Куда теперь?
— Веселиться! Я хочу показать тебе настоящую жизнь, малыш! Ведь ты этого достоин!
Алешенька привык, что перед сном мама ему читает. О чем и сообщил по телефону Насте Второй, позвонившей пожелать спокойной ночи.
— А что тебе мама читает?
— Ну, разное… Сейчас у нас неделя Гоголя.
— А были какие недели?
— Лермонтова, Фета, Тургенева, Некрасова, Пушкина. Пушкин был целый месяц!
— А на следующей неделе кто будет?
— Не знаю. Мама еще не сказала.
— А давай, на следующей неделе будет какой-нибудь современный автор?
— Давай!
— И я могу сама тебе читать, хочешь?
— Хочу!
— О! Супер! У меня столько книжек всяких! Буду тебе вечерами читать, а потом как-нибудь сходим с тобой в кино, или в театр, хочешь?
— Очень хочу!
— А что ты еще хочешь?
— Хочу жениться! Хочу жениться!
— Ну, спокойной ночи. До завтра.
Оля провела Игоря мимо охранников, мимо развязных малолеток, которые стаями курили на диванчиках в холле, сверкали ляжками и ждали, чтоб кто-нибудь на них клюнул и провел в зал.
В зале играла легкая музыка, довольно приятная, хоть и коммерческая. Вдоль нарядных столов толпились важные люди, кушали бутерброды. Игорь каждую секунду ждал, что его сейчас погонят. Но никто не гнал. А Оля уже кому-то кивала, улыбалась, здоровалась.
— Сейчас буду знакомить тебя с местным бомондом. Привет-привет!
И она прижалась щекой к щеке другой блондинки. Та, чужая блондинка, прижимаясь, успела быстренько просканировать Игоря взглядом и осталась довольна.
— Аленка, знакомься! Это мой друг Игорь! Можно сказать, бойфренд! Он страшно талантливый, играет на гитаре, а красавец какой!
— Я вижу! — согласилась Аленка, игриво кусая трубочку в коктейле.
— А это Аленка, моя подруга! Она тоже здесь случайно, ее муж работает в дипломатическом корпусе, ну, короче, колесят по миру! Где ты была на прошлой неделе?
— В Ницце.
— Вот видишь! — Оля уважительно вздохнула. — Человек каждую неделю катается на пару дней отдохнуть — то в Бразилию, то в Альпы… Вот это, я понимаю, нормально организованный распорядок жизни!.. Ты где коктейль брала?
— А, это я в конкурсе красоты выиграла. А на столах ничего нет, осталось только шампанское! — путешественница Алена пожала голыми плечами. — Скучно.
— Ясно… Игорек, солнце, принеси шампанского!
Солнцу чуть дурно не стало от такого предложения. И где ему его брать? Покупать? Так денег-то нет! А если не покупать, то как тогда?
Но, Игорь, конечно, пошел. Тихонько, оглядываясь. Потом начал присматриваться к людям, которые несли шампанское. Потом нашел столик, на котором стояли бокалы. Вроде, брали просто так, бесплатно.
— Откуда такой мачо? — Алена кивнула в сторону Игоря. — Что-то раньше я его не видела. Модель? Приезжий?
— Местный! — Оля растягивала удовольствие, не говорила главное. — Прикинь, местный парень, музыкант.
— А почему нигде не светился?
— Скромный.
— И что, прямо скромный-скромный, да?
— Ну, если не в постели, то да.
— Ага! — Алена поиграла бровями. — Ну-ка, ну-ка! А муж твой знает?
— Знает.
— Неужели, одобряет?
— Нет, мы расстались.
Вот это Алену удивило гораздо больше. Как это — расстались?
— Ай, не хочу жить с тем, кого не люблю! — весело заявила Оля. — Надоело! Мне двадцать пять лет, пора подумать и о душе! Хочу личного счастья!
— А, ну, понятно… — Алена всегда улыбалась так, как будто у нее во рту растет лимон. — Только надолго ли тебя хватит при таком счастье?
— Хватит, не переживай.
— Ну, давай, удачи! — Алена кивнула и пошла дальше, обниматься со следующей подругой.
Потом обернулась:
— Пару недель назад тебе было двадцать шесть! У тебя обратное развитие началось?
И снова улыбка — шучу, киска!
Пришел счастливый Игорь с шампанским. Только Оля как-то совсем не радовалась, не хвалила.
— Блин, какой отстойный город! Я не могу здесь больше находиться! Надо уезжать!
— Куда? — испугался Игорь.
— Куда-куда… В Москву!
— А там что?
— А там хоть люди воспитанные! Вот такого! — Оля кивнула на Алену на горизонте. — Такого точно не допустят!
Алена попивала коктейль и зыркала в сторону Оли. Ее собеседница тоже очень подозрительно сверкала глазками. Все понятно, уже перетирают. Уже мусолят новость.
— А что произошло?
— А ничего! Просто я устала! Я хочу просто жить нормальной женской жизнью!
Таня открыла дверь квартиры Вадима. Пусто. Темно. Тихо. Чувствуется, что из этой квартиры ушел уют. Причем гораздо раньше, чем отсюда ушла Оля.
Красивая, большая, уже немножко одичавшая квартира.
Странное ощущение — Таня была сейчас здесь самой уполномоченной женщиной. Грустное чувство. В основе его разруха. Уполномоченность-то — от безысходности. Вся эта красота лепилась под другую хозяйку.
Ну и пусть.
Таня немножко прибралась, протерла. Почему-то была сама себе смешна. Ну так, по-доброму смешна. Таня с метлой. Вечная Золушка.
С другой стороны, есть в уборке какая-то магия. Что-то очень древнее-колдовское. Прибираться в своем доме для любимых людей — это маленькое ежедневное жертвоприношение. Женщина убивает свое время ради благополучия и уюта своего дома.
Но это — не свой дом.
А свой… Свой тоже не с лучшими мыслями прибирался. Не было счастья в том, чтобы окружать Игоря каким-то теплом. Сначала было счастье, а потом… Потом не стало.
Таня заглянула в холодильник. Какие-то ярко упакованные продукты, что-то надорванное по линии, надрезанное. Вадим — аккуратист.
Нигде нет Олиных вещей. Если не считать портрета во всю стену и косметических запасов в ванной.
Это хорошо.
В первый раз в эту квартиру Таня вошла лет двадцать назад. Или даже раньше? С мамой. Ирину Павловну только-только бросил муж, и она активно одалживала деньги у соседей, надолго зависая в каждой квартире, чокаясь там, смеясь и ругая кобелей. До папиного ухода они по гостям не ходили — просто здоровались как все вежливые люди. Таня хорошо знала родителей мальчика Вадима. И тетю Лилю. И ее смешного сына Алешеньку. И красивую-прекрасивую тетю Свету из театра… Тетя Света дружила только с родителями Вадима. Остальных соседей она старалась избегать. А детей и вовсе не любила — во всяком случае, Ирина Павловна неоднократно именно так интерпретировала холодную отстраненность и одиночество тети Светы, Светланы Марковны. Когда Таня первый раз пришла в квартиру Вадима с мамой, тетя Света там тоже была. Они с мамой Вадима пили чай, на столе стояли какие-то цветы. Вкусно пахло. Таня и не помнила, чтобы у них дома когда-то так пахло. Все силы Ирина Павловна тратила на ссоры с мужем
— Танечка! — сказала тогда, наклонившись, мама Вадима. — Хочешь пирога? Я сама пекла! С вишней! Хочешь?
Ирина Павловна тогда отказалась — из гордой скромности. Больно сжала Танину руку — терпи! Предложила лучше одолжить им денег…
Потом взрослые еще о чем-то говорили, тетя Света брезгливо отворачивалась от гостей, мама Вадима куда-то выходила, Ирина Павловна что-то все бормотала, поохивая.
— Танечка, иди пока поиграй с Вадимом! Ты знакома с Вадимом?
Да. Таня уже познакомилась с Вадимом. Она тогда хотела пойти поиграть, но Ирина Павловна и здесь ее остановила — не смей!
А потом они ушли к себе. В свою грустную квартиру, в которой пахло мамиными нервными сигаретами.
На прощание мама Вадима сунула Тане в руку кусок пирога.
Это было очень кстати.
Таня встала у окна, посмотрела на темную улицу. Вот отсюда Вадим наблюдал за ней в той, прошлой жизни. Много лет. Таня знала это окно. Знала время, когда появлялся Вадим. Ей было очень радостно идти и ощущать взгляд Вадима.
Господи, сколько всего в жизни было! Сколько уже времени прошло! А каков итог? Как она может доказать себе, что жила не зря?
Никак.
Скрипнул ключ в замке, и Таня от страха заметалась по чужой кухне.
— Юлька! Юлька!
— Откуда ты звонишь? Связь пропадает!
— Я в туалете!
— Отлично! Самое место!
— Я привела Игоря, хотела его как-то с людьми знакомить, чтоб он начинал развиваться, не знаю! А все кругом только и ждут, чтобы подколоть!
— Я тебя предупреждала!
— Да, блин, хватит меня предупреждать! Похвалите меня кто-нибудь! Скажите, что я сделала смелый шаг!
— Ты сделала смелый, но глупый шаг!
— Ну почему глупый? Мне что, до старости надо было притворяться, что мне приятно спать с Вадимом?
— Не надо притворяться, на фига?
— Как вы меня все достали!
— Просто можно было совершенно спокойно совмещать и Вадима, и Игоря!
— Нельзя!
— Ну, раз нельзя… Так чего ты там сидишь одна?
— Потому, что я не могу понять, какого хрена все такие злые? Шагу нельзя ступить, а тебя уже обсуждают, уже завидуют!
— А ты что хотела?
— А я хотела, чтобы все было красиво!
— Ты прям какой-то ребенок, Олька!
— Да, я ребенок! Да, ребенок!
— Надеюсь, хоть твой Игорь не ребенок. А то будут у вас отношения… Детский сад…
Игорь пошел куда-то на свет. Там явно коридор. Там можно будет покурить и поискать Олю. Игорь в ноль не понимал, что он тут делает, ему даже было стыдно, если увидит кто. Но огорчать Олю не хотелось. Вот, пошел. Теперь бродит один, и даже зажигалки нет — оставил в кармашке джинсов. А джинсы-то выбросили.