ваются в шаблоны представлений о «нормальности» окружающих. Если они не отвечают ожиданиям общества, то они становятся жертвами вербального насилия, клеветы и насмешек.
Но эйблизм проявляется не только в этом. Наша речь оказывает серьезное воздействие на все наши мысли и мысли тех, кто с нами общается. Как пишет classwarpost: «Проблема в том, что мы закрепляем за нейтральными свойствами (психические проблемы, социальный статус, сексуальная жизнь и т. д.) отрицательные значения, поддерживая систему иерархий (разделение на плохое и хорошее в капиталистической, гетеронормативной, сексистской и эйблистской интерпретации)». Именно поэтому так важны феминативы и гендергэпы, а также так называемые, «этичные» ругательства.
Пожалуйста, не употребляйте характерных эйблистских, сексистских, гомофобных, расистских, трансфобных, классистских (и т. д.) ругательств.
Текст на плакате: «Даун» – это не ругательство! Значение данного слова связано с людьми с особенностями развития. Когда вы используете диагнозы людей в качестве оскорблений, вы дискриминируете их и закрепляете в сознании окружающих негативные ассоциации с их заболеваниями. Это называется «эйблизм». Пожалуйста, не будьте эйблистами – не употребляйте неэтичные ругательства («даун», «психопат», «кретин», «шизофреник», «больной» и т. д.). НЕ стигматизируйте людей с инвалидностями и хроническими заболеваниями».
2 июля 2016
Здравствуйте.
Я долгое время, практически с самого начала существования акции, думала о том, что мне следовало как-нибудь начать заниматься активизмом. Сама я придерживаюсь анархических взглядов и думаю, что просветительство – это одна из главных целей данной акции.
Я не особо боялась начинать все это делать: в мае я присоединилась в последний момент к подготовке ЛГБТ-ФЕМ колонны, которая впоследствии отказалась от шествия и пошла нелегально.
Тогда было страшно, пусть даже мой плакат был скорее ФЕМ, чем ЛГБТ. Тогда скручивали людей за любую символику.
Все это еще больше подтолкнуло меня к действиям, пусть и столь «тихим», хех.
Изначально я думала использовать в плакатах исключительно цитаты из книг, из стихов, ведь я живу в Питере, ну, вы понимаете, такая плотная ассоциация с культурным городом. Плюс мне казалось, что если люди поймут, что об этом писали даже классики, то, может, это им что-то скажет.
Потом эта идея сбилась, и я стала брать формулировки прямо из этого паблика от других участниц, но иногда я все-таки пишу стихи.
Я часто езжу не одна, а со своим парнем. Особенно когда ношу провокационные плакаты. Когда ты один, доебаться до тебя может кто угодно, когда вас двое, человек дважды подумает.
Стоит отметить, что я стараюсь походить на мальчика из-за ряда причин, а потому плакаты про ЛГБТ получаются очень замечательно: два обнимающихся парня с плакатом.
Насчет коммуникаций:
Их мало. Т. е. мой парень часто мне говорит, что плакат читают очень много людей, и это только те, кого он заметил.
Иногда останавливают, просят дать почитать. Дважды фотографировали стихи Маяковского и Бродского, но это оттого, что они нейтральны (делала с целью «подбодрить» людей). Когда я ношу плакаты про гомофобию или депрессию – контактов вообще НЕТ.
(Разве что в меня камень кинули какие-то школьники, когда я шла домой с плакатом про депрессию, но я на них окрысилась, у них глаза по блюдцу стали. Забавно.)
Хочется писать что-то более конкретное, про сексизм, про проституцию, про насилие, про анархизм, про свободную любовь.
Впереди нужно еще много сделать.
Здесь я привела не все плакаты, в общей сумме их 15.
Спасибо.
2 июля 2016
Забавно, как теперь у нас перекликаются плакаты. одну неделю с прошлой субботы возила стихотворение чешского писателя и журналиста Людвика Ашкенази.
люди читали, но не заговаривали. только два раза подходили ближе, просили рассказать, что это и зачем. один человек сфотографировал. видимо, все прошло так спокойно, потому что это был многим понятный стих.
из доброго: однажды мужчина подумал, что так я учу стихи в автобусах), а в метро, как мне показалось, после прочтения плаката, женщина, сидевшая напротив, приобняла своего маленького сына лет пяти.
если кому-то станет интересно, оставляю файл со сборником «Черной шкатулки». это книга лирических стихов, написанных в виде подписей к фотографиям чехословацких авторов.
на плакате текст:
Людвик Ашкенази (1921–1986) – чешский писатель и журналист.
Крик
Человек родился и сразу –
в крик.
Никто его не понимает,
но все ему рады.
– А вот и я! – кричит человек. –
Я жить пришел!
Я, случайно, не ошибся адресом?
Родился у добрых людей?
В удачном веке?
Вы, между прочим, не воюете?
И отменили рабство?
Цвет моей кожи
вас устраивает?
Анкетные данные
подходят?
Дышать позволите?
И на том спасибо.
2 июля 2016
Текст плаката: «Наша власть говорит: «О России либо хорошо, либо ничего». Но разве мы мертвы? Против преследования проекта «Диалоги» («Открытая библиотека»)».
За три дня было так много разговоров, что все смешалось. Сейчас буду разбираться. Отчет будет пространный и в двух частях.
1) Я не стала снимать плакат про бритье ног с одной стороны пакета (уж больно он меня веселил). Решила, что просто буду держать пакет нужной, новой стороной к людям. В итоге подловила себя на забавном расхождении: когда вошла в автобус, все-таки перепутала и стала держать не той стороной. То есть я ехала с суровым лицом в суровой позе, пытаясь соответствовать написанному-заупокойному (либо хорошо, либо ничего), а потом поняла, что еду «бритыми ногами» наружу), такое в течение дня происходило неоднократно. Все-таки плакат заполняет тебя изнутри, полностью и «отчуждение» от него дается весьма тяжело.
2) В вагоне. Мужчина напротив читает, потом пересаживается ко мне. Замечательный вышел разговор и был долгим. Что помню:
– девушка, расскажите, что это у вас.
Рассказываю про закрытие проекта «Диалоги».
– кошмар какой. А петиция есть?
– есть. Я не особенно верю в силу петиций, но в любом случае – это акт поддержки.
– найду, подпишу. Знаете, я уже давно мечтаю о чем-то таком, что не разделяло бы людей. Я не за тех и не за этих. Мне интересны все. Нужно что-то для объединения.
Рассказываю про нашу акцию. Юрий говорит, что это очень хорошо. Просит дать контакты. Даю. Договорились о будущих встречах и проектах на моей библиотечной площадке.
– а ведь и вправду работает. Вот я сам подошел к вам, заговорил. Берегите себя, пожалуйста!
3) по пути в галерею Сколково. Едем с Сашей в маршрутке. Напротив – двое мужчин. Читают мой плакат. Один спрашивает:
– девушка, а вот это что это у вас?
Его друг опережает меня:
– хорошая вещь у нее.
– спасибо. Это плакат про закрытие площадки в библиотеке Санкт-Петербурга. Площадок для диалогов, для критики становится все меньше и меньше.
Говорю громко. Краем глаза вижу, что люди в маршрутке слушают.
Первый товарищ:
– а вы историю-то знаете своей страны? У нас все всегда превращается в империю! А пока империя есть, все будет сжиматься, гайки закручиваться. Вы еще что-то делаете или как мышки с плакатами?
В разговор включается Саша (спасибо). Интонации у всех доброжелательные. Разговариваем минут 17. Один мужчина постоянно успокаивает другого, когда тот начинает повышать голос. Выглядит все довольно комично, люди пытаются разговаривать, передавать деньги за проезд, но это достаточно сложно, когда четыре человека говорят о Путине, о государственности, об имперскости, о пакете Яровой, о гайках. Из своих фраз я четко помню только одну:
– наше государство работает не на объединение людей, а на объединение обязательно ПРОТИВ кого-то. Эта идеология не работает без фигуры врага.
Второй мужчина:
– да-да, вот только кто этот враг – никто ответить не может. Ну или Америка, Обама, как всегда.
В маршрутке смеются.
Второй мужчина:
– хорошо хоть Павленского освободили, штраф, правда, надо выплатить, но все же.
Тут я чувствую себя полной лохушкой, потому что за всеми делами я реально как-то УПУСТИЛА эту новость.
– да? Правда? На одного политзаключенного меньше!
Выходим на одной остановке. Мужчины спрашивают контакты акции. Зовем их на выставку стакистов. Благодарим друг друга. Со вторым прощаюсь за руку, первый усиленно подносит мою и Сашину руки ко рту.
Саша:
– не надо целовать нам руки, лучше пожмите!
Первый мужчина:
– ну мы же джентльмены!
Я:
– а мы же феминистки!
4) маршрутка обратно. Я опять перепутала стороны плаката и ехала с плакатом про небритые ноги. Сидящий мужчина:
– девушки, а можно спросить, это счас мода такая, надо брить и мне?
Саша:
– нет, это плакат-шутка на тему того, что от женщин ТРЕБУЮТ бритых ног.
Мужчина:
– ну у женщины должны быть бритые ноги, а нам, мужикам, можно и страшными быть. Знаете, говорят, красота мужчины в его уме!
Мы с Сашей:
– ну знаете, мы вот и умные, и красивые. Ноги у нас небритые.
Мужчина:
– ну ведь женщины должны нравиться!
Саша:
– но ведь не каждая женщина, которая выходит на улицу, хочет с вами встречаться? То есть все, что она делает со своим телом, это не для того, чтобы вам понравиться. Вот вам нравятся женщины с бритыми ногами, кому-то наоборот. Вот у моего парня ноги волосатее моих, это ему скорее надо побрить ноги.
Мужчина:
– логично. ну нет, он же мужчина, зачем ему брить ноги.
Саша:
– а что у него, писька отвалится?
Вижу, как маршрутка нас слушает. Парень напротив усиленно пытается сохранять невозмутимый вид.
Я:
– мне вот не нравятся мужчины с бородами, а кому-то нравятся. Это не причина от кого-то чего-то требовать.