изнасилований не бывает. они сами этого хотят почти всегда, а потом клевещут.
(и это только малая часть, друзья)
из теневых будней акции: за сутки отвечено на 238 комментариев по плакатам и на 30 развернутых писем. И так каждый день. Кажд_ая участни_ца ведет такую онлайн-работу помимо офлайн.
«Да они тролли, да что вы им отвечаете, да это все не важно».
Важно. У нас нет конкретной цели переубедить. Есть цель транслировать другую риторику.
Все 30 писем были о том, что люди читали комментарии (пока я с каким-нибудь «троллем» веду разговор) и что-то понимали. у каждого – свои открытия. некоторые письма я теперь буду публиковать с их разрешения. Многие из авторов ужасных комментов выше – внимание – МЕНЯЛИ РИТОРИКУ И ПРИЗНАВАЛИ ОШИБКИ. Но многие и нет.
15 фев 2017
Катя пишет:
Сегодня ездила с двусторонним плакатом. На самом деле это моя первая акция с прошлой весны. Уже забыла, как это страшно и сложно. Хотя коммуникаций не было: все читали и отводили глаза. Обратно ехала со стороной про центр «Сестры». Почему-то мужчины смотрели на меня с каким-то презрением, а может мне только так казалось.
Самой главной коммуникацией я считаю само создание плаката. Я села его делать в гостях. Попросила у девочек фломастеры. Пока формулировала, что хочу написать, Лиза (6 лет) нарисовала розочки по краю. Тогда родилась фраза про розы и шипы. Я хотела сказать этим, что многое выглядит симпатичным снаружи, как семья, например, но таит в себе жестокость. В результате мы обсудили новый закон и вообще насилие в семье. Федя (13 лет) не поверил мне и сказал, что так не бывает, никто не будет терпеть такое, все сразу разводятся. Рося (11 лет) сначала очень расстроилась, а потом задумчиво произнесла: «Но ведь в каждой семье случается насилие», их мама сказала, что не верит, что данные по преступлениям полиция кому-то предоставляет для статистического анализа. А Леша (8 лет) и Лиза просто продолжали рисовать. Но я все равно рада, что мы подняли и обсудили эту тему.
15 фев 2017
Саша пишет:
Я сейчас постоянно в разъездах, долго не успевала сделать новый плакат. Я не знаю, нуждается ли этот в объяснениях, но у меня на них пока нет сил. Если совсем непонятно погуглите «голожопые философы» – это максимально утрированная версия явления.
Надпись на плакате:
«Могу ли я выражать свою сексуальность без потери позиции интеллектуала? Необходимо ли мне быть мужчиной, чтобы иметь возможности успешно их совмещать?»
17 фев 2017
Даша пишет:
за то время, которое я не выкладывала отчеты, я сделала еще несколько плакатов про изнасилования (про мифы о «дядях в кустах» и о том, что среди насильников около 40 процентов – близкие родственники жертвы). Еще был плакат про абсурдные рекомендации женщинам «как избежать изнасилований», которые приводят к тому, что лучше вообще не выходить из дома и не рождаться.
Вербальных коммуникаций со мной не было. Люди обсуждали между собой, показывали пальцами, фотографировали. Мужчины опять посмеивались.
У меня нет желания сейчас ни фотографировать плакаты, ни подробно что-то рассказывать. Неделя плакатов про изнасилования – одна из самых трудных недель в тихомпикете. Очень надеюсь, что что-то однажды изменится.
17 фев 2017
Надя пишет:
Знаете, какая сцена в «Твин Пикс» самая страшная? Нет, не та, где Дейл Купер бьется головой о зеркало. Не та, где Лиланд Палмер прыгает в могилу собственной дочери. Даже не та, где Уиндом Эрл оставляет Куперу труп около шахматной доски. Страшно – это когда Лео Джонсон кладет кусок мыла в носок, а Шелли съеживается в углу. Страшно – когда в следующей серии она появляется с огромным синяком на лице. Никакая мистика не переплюнет то, что вполне могло случиться на самом деле: угрозы, крики и «шлепки» постепенно превращаются в избиения, а потом и вовсе чуть не доходят до убийства.
На фоне отмены уголовного наказания за домашнее насилие пересматривать эти сцены еще страшнее. Но вот что я вам скажу: руки не должны опускаться. Шелли Джонсон нашла в себе силы поднять пистолет и спустить курок. Я нашла в себе силы нарисовать плакат и ходить с ним по городу, а слово, как известно, может ранить посильнее оружия. Пусть это звучит тривиально, но никогда не сдавайтесь.
Don’t let yourself be hurt this time.
Текст плаката:
«По результатам опроса ВЦИОМ за 19.01.17, каждый десятый респондент лично сталкивался с насилием в своей семье. 33 % опрошенных сообщают, что случаи насилия бывали в семьях их знакомых.
Зло существует, чтоб с ним бороться, а не взвешивать в коромысле. (И.А. Бродский)
Нет декриминализации домашнего насилия!
17 фев 2017
Полина пишет:
Друзья, я очень рада что однажды узнала об этой акции и об этой группе! При том, что ни разу не видела ваши плакаты в жизни, смотрю их в интернете и очень многое переосмысляю. Говорю вам как активный интернет-пользователь, за отчеты и фотографии отдельное спасибо!
Я поняла, что коммуникация бывает важнее, чем просто высказывание своего мнения. Важно задавать вопросы и не уходить от ответа.
Благодаря вам немного набравшись смелости, я тоже хочу поучаствовать в акции. Но, конечно, это страшно, и у меня миллион вопросов по всяким мелочам. Надеюсь, вы поделитесь опытом в комментариях или личных сообщениях! (Например: когда удобно достать плакат, куда смотреть, можно ли читать книгу, как не бояться коммуникаций и т. д.)
Друзья, вы подарили мне смелость, веру в то, что что-то можно изменить, и, конечно, дали способ вступать с людьми в обсуждение проблем и мнений.
Огромное-огромное вам всем спасибо!!
17 фев 2017
Катя пишет:
Почитала вчера прекрасные истории про «Бургер Кинг». Я как-то вообще упустила это все из виду. Сегодня поехала с плакатом. Было, кстати, гораздо легче, чем вчера почему-то.
Когда подъезжала к Кропоткинской, ко мне подошел дедушка и почему-то с усмешкой сказал: «4000 – это как-то мало». Я сказала: «Там написано – это официально, неофициально 30–50 тысяч». Дедушка сказал: «Это больше похоже на правду» – и вышел. Меня смутило его смешливое настроение.
Потом я приехала на занятие по вождению. И вот тут начались чудеса. Мы обсудили мой плакат с преподавателем. Он сказал, что не понимает, кто может осуждать жертву, хотя, конечно, тоже надо голову на плечах иметь и знать, куда идешь и что пьешь. Я что-то возразила, а потом внезапно начался часовой разговор о телегонии, беспомощности ученых, недоказуемости всего, о том, что генетики ничего не знают, а при сталине был золотой век и шестичасовой рабочий день, за что его и убили.
Я даже не знаю, что в итоге сказать.
18 фев 2017
Даша пишет:
50-й поэтический плакат. Шведский поэт, нобелевский лауреат Тумас Транстремер – один из тех, кто очень сильно повлиял на мое восприятие поэзии. Я мало путешествовала и почти нигде пока не была, но в его текстах мне всегда виделось путешествие и тоска по нему. А еще нордические ветры, чайки, холодный солнечный свет, в котором останавливается пыль, много хвойного, ретардационно-замедленного, древесного, спаянного с металлическим. Его ломаный синтаксис, который я даже не в силах представить на шведском, всегда перебивал мне дыхание во время чтения. У текста появлялся ландшафт, ощущаемый физически.
Камни
Камни, которые мы кидали, – я слышу отчетливо,
как они падают – прозрачным стеклом через годы. В долине
растерянно мечется то, что сделано
в эту минуту, крича, от
верхушки кроны к верхушке, замолкая
в воздухе более разреженном, чем сиюминутный, скользя,
как ласточка, от вершины горы
к вершине, пока не достигнет
того плоскогорья, что на самом краю,
у самых границ бытия. Там падают
все наши поступки,
прозрачные как стекло
туда, где нет иного дна,
кроме нас самих.
18 фев 2017
Андрей пишет:
Текст плаката:
После того обе державы затягивают в два голоса бесконечную песню: Я вооружаюсь ради обороны; ты вооружаешься с целью нападения. Мне нельзя иначе: глядя на тебя, я вооружаюсь лишь из опасения. Я вооружаюсь ради обороны; ты вооружаешься с целью нападения. Мне нельзя иначе: глядя на тебя, я вооружаюсь лишь из опасения. Я вооружаюсь ради обороны; ты вооружаешься с целью нападения. Мне нельзя иначе: глядя на тебя, я вооружаюсь лишь из опасения. Я вооружаюсь ради обороны; ты вооружаешься с целью нападения. Мне нельзя иначе: глядя на тебя, я вооружаюсь лишь из опасения. Я вооружаюсь ради обороны; ты вооружаешься с целью нападения. Мне нельзя иначе: глядя на тебя, я вооружаюсь лишь из опасения. Я вооружаюсь ради обороны; ты вооружаешься с целью нападения. Мне нельзя иначе: глядя на тебя, я вооружаюсь лишь из опасения. Я вооружаюсь ради обороны; ты…
Это многократно повторенный отрывок из книги Берты фон Зутнер «Долой оружие!». Огромное спасибо Андрею Дунаеву за ссылку на данный отрывок и на само произведение, а также за два его собственных плаката. А вот выдержка из ответов на вопросы во время выступления двух военных, приезжавших в нашу школу по случаю дня памяти воинов-интернационалистов: «Мы не убиваем людей, мы защищаем страну/Родину (sic!)» и «В армии не учат убивать, там обучают стрельбе из автомата, рукопашному бою, технике полетов…». Как я понял, у военных вообще отсутствует термин убийство, по крайней мере применительно к боевым действиям он не используется. Я, конечно, пробовал с помощью наводящих вопросов помочь им хоть немного задуматься над сказанным, но господам военным все было нипочем, и они даже посоветовали мне самому пройти службу в армии. Самым отвратительным было то, что они подобные вещи с полной серьезностью рассказывали детям.