— Гость Лавинио не мог сбежать иначе, чем через двор и соседний участок. Среди старых домов в восточных доках это нетрудно. Проход на улицу был перекрыт, двери в дом заперты. Пока один из наших оставался с Лавинио в доме, второй осматривал окрестности. На углу стоял: «крайслер-виндзор». В замке зажигания торчал ключ — то ли забывчивость, то ли предусмотрительность, чтобы хозяин машины мог быстро уехать. Детектив ключ вытащил. Может быть, хотел уберечь машину от угона. При этом взглянул на регистрационную карту. Имя ему ничего не говорило. Но…
— Ну перестань играть на нервах! — не выдержал Лоуэтт.
Сэрдж глядел только на старшего инспектора.
— «Крайслер-виндзор» за несколько недель перед арестом Лавинио и побегом незнакомца был продан новому хозяину. А предыдущего хозяина звали Джакомо Биньо, нынче Джек Белардо. И это второе совпадение. Лавинио был убит в доме, на четырнадцатом этаже которого живет Белардо, он же Биньо.
— Вот в этой новости кое-что есть! — Бревер встал и заходил по комнате. — Три жильца «Саванны», на которых есть доказательства прямой или непрямой связи с убитым! Думаю, нам нужно сосредоточиться на этих троих. Но прежде, чем настанет очередь Белардо, я хотел бы ещё нанести визит Лирбоди. Чтобы составить собственное впечатление. А от него пойдем к Джеку. — Он остался стоять. — Слоун и Гэйтски пойдут со мной. Важнее всего для нас быстрый, но тщательный обыск квартиры. Поскольку ордер на обыск нам на основе таких хилых доказательств никто не даст, придется рассчитывать на себя. Войти в квартиру без позволения или против воли хозяина нельзя, это незаконно. Но что нам делать, если двери в квартиру мы найдем открытыми? Ну, тогда полицейский просто обязан заглянуть внутрь, чтобы открытыми дверьми не воспользовались нежелательные элементы. — Бревер на минуту умолк. — Пока Гэйтски и я немного поговорим с Белардо, Слоун незаметно подойдет к входным дверям и заблокирует замок. Потом все, включая Белардо, покинем квартиру. Гэйтски отвезет этого гангстера в управление не допрос на это при данных обстоятельствах с учетом прошлого Белардо право у нас есть. Пока он придержит его здесь, Слоун и я прочешем квартиру.
— Это рискованное мероприятие, инспектор, — усомнился Лоуэтт. — На нас напустят самых крутых адвокатов…
— Во-первых, никаких следов мы не оставим, — пояснил Бревер, — так что если обыск не даст результата, никто все равно не узнает. Если найдем доказательства, никто и не заикнется, как мы их добыли. И в худшем случае мы ещё можем защищаться тем, что обнаружили открытые двери. Когда закончим, Слоун разблокирует замок и мы все снова закроем.
— А если Белардо взбунтуется? — спросил Гэйтски.
— Я полагаю, что у вас на этот случай найдутся в запасе достаточно убедительные аргументы? — осадил его Бревер. — Но для надежности я все изложу суперинтенданту. Кстати, Белардо, разумеется, не захочет, чтобы его имя трепали в газетах. Когда мы через пару часов его отпустим, все пройдет гладко. Найдем доказательства — дело за прокурором, пусть выдает ордер на арест и несет ответственность. — Он взглянул на часы. — Десять минут у шефа. Десять минут у прокурора. Полчаса на Лирбоди. В три часа тридцать минут я зайду за Гэйтски и Слоуном. Лоуэтт и Сэрдж остаются здесь.
Надев шляпу, он вышел.
Суперинтендант Коллин принял его тут же.
— О вас уже спрашивали из прокуратуры. Последние выпуски газет подняли такой крик! Гангстер в изысканном Вест-Энде! Как бы там ни было, о Лавинио репортеры раскопали больше, чем нужно. К сожалению.
Бревер коротко изложил ситуацию. Когда он упомянул о плане, так сказать, неформального обыска в квартире Беландро, суперинтендант сначала возражал. Но когда ему Бревер доказал безнадежность законных подходов, все-таки согласился. Если и существовала возможность найти в квартире гангстера компроментирующий материал, то только используя фактор внезапности. Если бы вмешался адвокат со своими «хабеас корнус» и прочими юридическими штучками, как выразился Коллин, Беландро успел бы сделать в квартире хоть капитальный ремонт, прежде чем дождался бы полиции.
— А как быть с прессой? — спросил Бревер.
— Я отказался давать какую-либо информацию. Поступайте так же и постарайтесь, чтобы из вашего отдела утечек не было, — ответил Коллин. Боюсь, что кто-то из репортеров получил какую-то информацию в полиции иначе чем объяснить, что пресса так быстро раскопала прошлое Лавинио. Исходить будем из того, что нет никаких доказательств связи убийства с прошлым убитого. Вот этого и держитесь, — пока будет возможно.
— Спасибо! Теперь я отправлюсь в прокуратуру.
Бревер покинул кабинет своего непосредственного начальника успокоенным. Коллин был тверд, как и можно было судить по его крепко сжатым узким губам и глубоким резким складкам на лице, словно вытесанном из дуба. Но он жил только своей работой и защищал своих людей всем своим авторитетом у начальства на всех уровнях, вплоть до комиссара полиции.
Прокурор Паттерсон выглядел надуто, потому что узнал об убийстве только из газет. Но Бревер сумел представить дело удовлетворительным образом.
— Вначале мы не нашли ничего необычного. Убийство как убийство. Мотива нет, следов тоже. Но первые результаты вскрыли интересные связи, и не только в преступном мире, а раз так, я собирался вначале накопить материал, чтобы не утруждать вас туманными догадками, но предложить конкретные выводы. До них, к сожалению, пока далеко, но я счел своей обязанностью вас информировать. Три основные линии-связи с Беландро, Гарвиком и Эвелин Паркер выглядят многообещающе. И если позволите… — он ознакомил прокурора с планом операции.
— Не следует недооценивать Беландро! — предупредил Паттерсон. Найдете компроментирующие материалы — мы его прижмем. Я обещаю приложить все силы. Но это должен быть серьезный материал. Иначе лучше выждать. Лучше потерять время, чем потерять лицо. Пока что Беландро ускользал от нас. Вы сами знаете. Если вы его прижмете — честь и хвала. Но если вам не удастся уложить его на лопатки в первом же раунде — тогда терпение! Я вам доверяю, и вы это знаете. Так что желаю удачи!
Бревер отправился на Брюс Стрит.
Компания таксомоторов Дональда Лирбоди занимала целый комплекс зданий, включая ремонтные мастерские. Ничего особенного, бизнес как бизнес. Но когда старший инспектор вошел в кабинет, расположенный на втором этаже, словно очутился в прошлом. Комнаты, мебель и все вокруг выглядели просто убого. Видимо, главное для Лирбоди было зарабатывать деньги. Комфорт он считал уместным для дома, но не для фирмы и её сотрудников.
— Мистер Лирбоди очень занят, — заявил старшему инспектору какой-то клерк. Бревер не хотел никакого шума, чтобы не разозлить Лирбоди. Только так можно было чего-то добиться.
— Речь о громадных перевозках для будущего конгресса, — с ходу выдумал он повод визита. — Это я могу обсудить только с шефом.
Клерк исчез, тут же вернулся, проводил его длинным темным коридором к каким-то дверям, толкнул их, показал рукой внутрь и молча удалился.
За большим старомодным столом сидел мужчина с засученными рукавами, взглянувший на посетителя сквозь очки в металлической оправе.
— Что это за перевозка, мистер…
— Бревер, — представился старший инспектор. Подойдя к Лирбоди, показал ему документ. — Я счел нужным придумать этот повод, чтобы поговорить с вами. К чему все знать лишним людям? — Без приглашения сел и спрятал удостоверение, которое Лирбоди успел тщательно изучить.
— Благодарю, — сказал тот после длительных колебаний. — Мне, собственно, безразлично, что люди говорят или думают, но все равно я ценю вашу заботу. Но теперь объясните мне, в чем дело. За своих водителей я ответственность не несу, это однозначно записано в контрактах…
— Знаю, — прервал его Бревер. — Это хитрый параграф, который вам подсказал какой-то ловкий адвокат, здорово вас выручил на том процессе о сомнительных перевозках оружия… Но это так, кстати. Я к вам пришел, чтобы узнать кое-что об убийстве, которое произошло сегодня ночью в «Саванне».
Лирбоди откинулся на спинку кресла, глубоко затянулся сигарой и открыто взглянул инспектору в глаза.
— Ваши намеки на тот процесс безосновательны. Это дело окончательно закрыто и я был вообще ни при чем. Об убийстве знаю гораздо меньше вас. Лучше было бы мне расспрашивать вас, а не наоборот.
— Вы всегда так остроумны, мистер Лирбоди, или только когда идет речь о тяжких преступлениях?
— Будь вы хозяином моей фирмы, стали бы остроумнее меня, инспектор. Лирбоди пожевал сигару. — Но об убийстве могу рассказать только то, что есть в газетах. Видимо, счеты между гангстерами.
— Вы удивительно точно сформулировали! — подтвердил инспектор. — А вам не кажется странным, что для разборок они выбрали именно «Саванну»?
Лирбоди уселся поудобнее.
— Чего вы, собственно, от меня хотите? В это дело замешан кто-нибудь из моих шоферов? Назовите мне его имя, и я расскажу вам о нем все, что знаю. Еще вам может помочь отдел кадров. А меня оставьте в покое. У меня другие заботы!
— Были вы вчера вечером дома? — Бревер оставил заявление Лирбоди без ответа. — А ночью?
— Ужинал я с одним из моих деловых партнеров в «Литтл Хангрис»; жирную пищу мне доктор запретил, но я слишком её люблю, чтобы от неё отказаться. В двадцать тридцать был уже дома и занялся проверкой балансов. В одиннадцать часов пошел спать. Если вы в этом сомневаетесь, ничем помочь не могу. Пока власти не приставят к постели каждого гражданина присяжного свидетеля, вряд ли можно будет доказать свое алиби на время нормального ночного отдыха.
— В таком случае свидетелем может быть ваша жена. Разумеется, жена не обязана давать показания против мужа, но ничто не мешает ей дать показания в вашу пользу. — Бревер усмехнулся.
Лирбоди скомкал недокуренную сигару.
— Моей жены нет в Нью-Йорке!
— Жаль! — посочувствовал старший инспектор. — Точное время событий всегда очень важно. Но если вы в половине девятого возвращались домой, можно доказать это иначе. У вас же есть шофер — непредвзятый свидетель.