Сказано — сделано. Сразу пишу письмо нашему председателю. Вопрос один: как бы организовать? Сколько будет стоить торжество, спрашивать не очень удобно. Присылаю полста дукатов в кошеле и обещаю остальное отдать при встрече. Дорого? А что вы хотите! Консультации специалистов хороших денег стоят.
Есть еще одна сложность. Тесть господский дом начал строить, а я сыну, может быть, другой участок дам. Но тут ничего не поделаешь — сам виноват, не надо было торопиться. Деньги на строительстве, конечно, потеряет, но они не последние.
Серая Скала
Освободить успели не более половины складов, как пришла славная весть: наша герцогиня разрешилась от бремени сыном. В тот же день счастливый отец признал малыша наследником и назвал своим именем — Эдмунд. И по обычаю на подданных пролился дождь наград. Так себе дождичек, реденький, но на меня капнуло.
Во время одной пьян… э-э… демонстрации пяти государям способа употреблять абсент я получил награду от каждого. Эдмунд после нескольких проб… Да, проба звучит лучше, чем стакан. Эдмунд, после изрядного количества проб, не стал дарить собственные часы, портсигар или перстень, как другие государи, а в некоторой ажитации снял со своей груди орден и повесил его мне.
Позже оказалось, что это «Железный щит», высший айзенердский орден. Вообще-то ничего особо страшного не случилось, но все-таки неудобно вышло — такой орден и не айзенердцу.
Словом, мне подарили освободившееся поместье Серая Скала. Большое — пятьсот десятин одной только пашни, железная шахта и маленький заводик. Да! Еще господская каменная башня в три этажа. Правда, здесь ничего не сеяли почти с начала войны, шахта слегка затоплена, а потому и заводик не работает. Селяне частью на войну ушли, частью разбежались, но в деревне еще есть народ, что-то с его прокормом придумать бы надо.
Все недоимки и долги перед казной простили до дарения, так что владей и наслаждайся огромными доходами. Единственное, надо не забывать налоги платить и селян подкармливать, а все остальное твое без разговоров. Если, как раньше, чрезвычайных выплат не потребуют. Но вроде не должны — обещали, что с окончанием войны практика дополнительных поборов закончится.
Я вот не понял Эдмунда — он так надо мной прикололся?
Назначенный управитель, который и прислал подробный отчет, просил срочно приехать или прислать моего управляющего — у него таких поместий с десяток, нет сил и времени со всеми ими разбираться.
Мой штер-кригскомиссар, Генрих Беме, прочитав отчет и потрясая им, вещал:
— Это золотое дно! Я сам из северных земель — знаю, о чем говорю. Написано, что тут искони лен возделывали, вдруг потребовали сеять рожь. Конечно, сбежишь от такого! Стоит шахту осушить, завод вновь заработает. Ваша милость, как склады опустеют, я съезжу в имение, посмотрю? Здесь мне работы почти не осталось, может, там сгожусь?
— Почему нет? Только надо понять, сколько денег нужно вложить. И где людей взять.
— Люди как раз найдутся. Нужно только показать, что кормить своих работников сможем, тогда сами прибегут. Там разруха, на любые условия народ готов соглашаться.
Что говорить, своего второго сына мне очень хотелось увидеть. Можно было бы изобрести предлог, да хоть то же подаренное поместье, и съездить посмотреть ребеночка. Но Эдмунд точно взбесится. Лауре не нужны лишние волнения, да и сплетни могут пойти. В общем, я сам понимаю, что никому мой визит не нужен. Но вот за что подарили имение? Действительно за сохранение припасов или все же за ребенка? Едва ли, конечно, но вдруг. Хотя я герцогине деньги подарил, может, она так отблагодарила.
Еще вопрос: на рождение первого сына и наследника я преподнес Лагозу перстень с алмазом. Лауре мне надо что-то дарить? Опять же, в Айзенерде я стал числиться землевладельцем. Мне и Эдмунду надо тоже что-то дать? Или один подарок на супружескую пару? А что дарить? Дешевкой точно не отделаешься.
Барон Загорский
В свете грядущего строительства храма около озера ко мне заехал мой соседушка, барон Загорский. Строю не я, а мой тесть и Федул Латер в честь своего чудесного спасения. И своих жен тоже, конечно. Камня они завезли хорошо если треть от фундамента, вот соседушка и выступил с предложением докупить остаток в его землях. Те даже согласились.
На мой логичный вопрос «я-то тут при чем?», дал хороший ответ: мостовая пошлина. Грош с человека, грош с лошади, грош с тележного колеса — вроде не так много, но если возить камень на строительство, получается не так и мало. А возить будут больше дешевые булыжники для внутренней кладки, а не дорогой наружный отделочный камень. Если не платить пошлину, серьезная экономия выйдет. Для Загорья. Ведь договорились о цене с доставкой на место стройки.
Понятно, мне отказ от пошлины чистый убыток, но барон стал обосновывать тем, что строят мне, строят храм — святое дело, получается.
Но без дорожных сборов прибыль Загорья, конечно, увеличится — вопросов нет. Деньги всегда нужны, а тут еще и год предстоит тяжелый, цены на зерно поднимутся, расходы возрастут. Оно, конечно, беда не моя, однако я мог бы посочувствовать и чуток помочь по-соседски. Не за так, он расскажет, где на моей земле можно золотую шахту заложить и подарит три бомбомета с зарядами и порохом. Бомбометы это вроде тех бомбард, которые я у него же захватил, но стреляют не дробом, а стандартными снарядами для метателей. Не особо нужное оружие, но забавное.
Подумал я и согласился. Золота нет, я сам находку подстроил. Бомбометы не нужны. А строительству храма поспособствовать стоит.
Изумрудные братья
Ответ на письмо пришел скоро. Братья меня поздравляют и, скажем, в среду, часиков в шесть вечера, ждут на междусобойчик. Ничего такого не планируется, ведь завтра на службу, но по рюмочке выпить нужно. Далее несколько вежливых строк в стиле «мы так рады, так рады» и тончайший намек: «флакон вашего зелья давно просох и не балует нас своим ароматом». Просох! Выпили все — так и скажите. Любителей женщин среди братьев хватает.
Из колоний, в числе прочих трав, корешков и частей растений мне привозят кору одного тропического дерева, произрастающего в джунглях. Туземцы ее заваривают и пьют — считается, что она поднимает настроение, обезболивает, снимает жар и помогает в любовных делах. В наших краях соглашаются с таким применением, но подчеркивают, что как любое универсальное средство, все это кора делает плохо.
Однако изредка наши аптекари ее используют как компонент для препарата, излечивающего тропическую лихорадку. Но если из коры выделить горький и прозрачный экстракт, то получается довольно слабый и противный яд. Можно пойти дальше и из экстракта добыть некий алкалоид, который и является основой снадобья Ви-э-Гра, зелья, поднимающего потенцию у мужчин, но при передозировке становящимся ядом, правда, довольно приятным.
Конкретно этот реагент я не заказываю, но он входит в обычный набор трав, привозимых из колоний, а потому в два рейса мне его навезли даже с избытком. Почему с избытком? Я не делаю больших объемов, поддерживаю мнение о чрезвычайной редкости используемой травы. Затрудняю расшифровку состава. Кладу туда еще один тропический корень, тот совершенно бесполезен, но нейтрален и своим вкусом забивает все остальные компоненты. А используемое заклинание другим просто неизвестно.
Намеки я понимаю, потому прихватил с собой флакончик. Фирменный, хрустальный, с золотой крышечкой. Приехал. В заведении мадам Розы собрались все Изумрудные братья. Увы! Все оставшиеся верными клубу.
Под рюмочку с закуской, да с красоткой, сидящей на коленях, мне рассказали, что после «того трагического события» его величество ни разу не удостоил клуб своим посещением. Оно понятно — траур, погибла семья брата. Сразу появились отступники, покинувшие клуб. Сначала один, потом другой, третий… В общем, остались только самые преданные идеалам «Изумрудного братства», числом значительно менее половины от максимального, осеннего состава.
Про письмо брату Михаэлю все знали и благодарили за вовремя замолвленное словечко. Флакон приняли с аплодисментами, и Роза поставила его на почетное место — пустующее, безнадежно приберегаемое для почти невероятного приезда государя. Однако надеяться на возвращение надо, хотя бы внешне.
Мы пили, болтали, тискали девочек. В числе прочих разговоров посетовал на сложность регистрации поместья. Меня ткнули носом в очевидное решение.
— Брат Стах, вот хороший ты служака, но молодой, простейших вещей не понимаешь. Скажи честно — твой сын с той сотни десятин жить будет? Или семейка конкубины ему на прожитье золотишка подкинет?
— Тесть, конечно, ему денег даст. Обещал.
— О! Значит, про нормальную пашню речь не идет, только для блезиру земля потребна. Создай поместье на любом неудобье в своих горах, назови «Тихово» и регистрируй в Зеленоземье. А коли родня конкубины кочевряжиться начнет — скажи, что вовсе без поместья оставишь.
Простое и логичное решение задачи. Налили было выпить за него, как вдруг дверь распахнулась, и мадам Роза объявила:
— Его величество! Инкогнито!
Государь
Король вошел и обвел взором зал.
— Что-то маловато братьев осталось! Ну, да те, кто сбежали, не братья нам! — тут его взгляд остановился на бароне Тихом. — О! И Стах здесь! Кто бы сомневался! Как только его пустили в столицу, сразу к девочкам Розы побежал. А что мы сегодня празднуем?
Братья сразу и без малейших сомнений поверили, что государь совсем-совсем не в курсе, ему никто ничего не докладывал, он просто решил заглянуть в свой старый клуб, сесть с проверенными собутыльниками, посадить на колени бойкую девчонку да выпить рюмочку чего покрепче.
— Ваше величество! Брат Стах проставляется — сын от конкубины у него родился.
— А, помню-помню. Девять месяцев тому девчонку к себе уволок. Да прямо с банкета! Ему мы с братом посоветовали, а он за приказ принял. Хе-хе!
— Точно, ваше величество! Барон у нас такой.