При женщинах офицеры пили умеренно, никакой «охоты на тигров» или «прохождения дистанции» себе не позволяли. Зато танцевали много и с удовольствием. Благо при гарнизоне завелся собственный оркестр. С гордостью могу похвалиться, что он значительно лучше оркестра Зеленоземского полка.
После десерта дамы отправились пить чай к Микаэле, а мужчины налили себе крепких напитков, закурили и начали разговаривать о нашем, мужском, сокровенном… В основном, о женщинах, но и о многом другом тоже.
После банкета до ночи осматривал подарки. Шурин вернулся из колоний, мне достался необычный посох из огромной кости ящера. Магии в нем нет ни капли, зато много искусной резьбы и полудрагоценных каменьев. Очень красиво и эффектно. Спасибо, конечно. Но родич привез и короб с разными разностями для его величества. С этим что делать?
В прошлый рейс был подарок для королевской четы. Вдруг они и сейчас ждут? Но как передать? Я же в опале. Пришлось вызвать эксперта. Кидор тоже затруднился ответить, однако взялся через знакомых служителей вызнать позицию государя.
Мостовые презентовали шкатулку с амулетами, хотя памятуя о заклинании, вплетенном в другое на подушке-думке, мне как-то страшновато ими пользоваться. Кто знает, что на уме семейки некромантов. Едва ли там что-то есть, тем более плохое, однако как-то боязно. Решил отложить проверку амулетов на потом, если найдется время и желание потренироваться.
Леонард привез множество редких реагентов, несколько книг по артефакторике и два сундука, которые оказались зачарованными под длительное хранение ингредиентов.
В полночь, уже по отработанной схеме, накладываю Маленькую Смерть и понимаю, что человек не мудрец, не архимаг, да и бороду бреет. А ведь единственный компонент заклинания — волос из бороды мудреца или архимага. Хорошо, что сохранились волоски предыдущего пациента.
Клиент изменился, хотя не так, как старик-алхимик. Чуть похудел, чуть посвежел, чуть более блестящими стали волосы. Впрочем, когда утром Леонард благодарил, чувствовалось, что все его ожидания оправдались. Он уехал радостный, а на меня заботы навалились по полной.
Заявились все мои управляющие разом, а эконом с нескрываемой грустью поведал: этот год гнилой, урожай будет плох.
Совещание
— Итак, прошу коротко пояснить — кто и что теряет в гнилой год?
— Ваша милость, в наших местах не так плохо — неурожайный лишь один год из пяти — семи. Если совсем коротко и не вдаваясь в подробности, то доходы баронства упадут на четверть или треть, а расходы не уменьшатся.
— Ясно. Что грозит селянам? Голод?
— Не на наших землях, ваша милость. Уж себя прокормить только ленивый не сможет. Но ваши арендные платежи пропорционально снизятся и никаких лишних поборов селяне не потянут.
— Что с гарнизоном?
— Прокормим, на жалованье наскребем, но никаких закупок. Им придется обойтись запасами крепости.
— Получается, не все так страшно, как кажется? Год пережить можно и без излишеств.
— Все управляющие недополучат долю по результатам года.
— Я тоже и существенно больше вас. Могу поднять жалованье, но процент потеряете навсегда.
— Нет, ваша милость, не надо. Мы так… поставили в известность.
— А то давайте. Я помню, сколько вам за прошлый год доплатил. Как-нибудь без особых вложений можно изыскать дополнительный доход?
— Эвкалиптовый лес, ваша милость. Его можно продать на вырубку.
— А что потом с землей делать? Сколько будет стоить рекультивация?
— Посчитаем, ваша милость. Ее проведем в следующем году. По опыту, он будет обильный.
— Жду расчетов, но без моего прямого разрешения никаких продаж. Еще идеи есть?
— Давайте в этом году разрешим селянам в Дубках собирать желуди вместе с отставниками. Увеличится поголовье, повысятся…
— Нет. Категорически. Разрешить мы можем, но вновь запретив, получим сильное неудовольствие.
— Пусть собирают! Денег будет больше.
— Лес один. Отставникам желудей хватает. Отставникам вместе с остальными селянами будет мало. Слова «кормовая база» слышали?
— Оно, конечно, так, но…
— Понимаю, вы радеете о своем кармане. Это неплохо, но не ценой междоусобицы. Сейчас в Дубках волнения утихли. Вы хотите вновь всех взбаламутить?
— Я только предложил.
— Предложение не прошло. Еще идеи есть?
— В башню завезли много припасов…
— Это вы хорошо придумали.
— Правда?!
— Нет, конечно. Кто вам их даст? Хотите заткнуть собственные дыры за чужой счет?
— Но в случае крайней нужды можно надеяться?
— Надеяться можно всегда. А за затребованные припасы извольте платить. Да по ценам не прошлого, а нынешнего года. И я потом обязательно проверю — что и зачем вам было нужно и куда оно делось. Если кто-то надеется устроить перепродажу, пусть сразу готовится оставить место.
— Ваша милость, это был только вопрос.
— Прекрасно! У меня тоже только предупреждение. Вы управители имений, складом занимается другой человек. Правда, Генрих?
— Да, ваша милость. Если будет приказ продать складские запасы, то лучшим рынком, как мне видится, станут северные и северо-западные герцогства. Там последствия недорода проявятся наиболее скверным образом. Что, несомненно, скажется на объеме закупок. И конечно нельзя торопиться с продажами. Стоит дождаться лета.
— В любом случае, я хочу остаться после праздника Урожая с годовым запасом провианта для крепости и для моих собственных нужд.
— Ваша милость, выгодней все продать в голодный год, ведь по статистике следующий будет обильным.
— Феофил, я ценю вас как эконома. Но свято верю в воинский устав, — при этом отставной капитан одобрительно кивнул. — А в армейских документах прямо указывается, что при боевой части минимально должно иметь годовой запас провианта. Давайте будем следовать воинской мудрости. Ведь не зря говорят, что армейские артикулы пишутся кровью нарушителей.
— Помимо заработка денег, есть еще и экономия. Как говорится, грош сэкономил — грош заработал. Ваша милость, это я про ваш приказ выделять церкви десятину с доходов поместий. Плюс ваша доля от штрафов за браконьерство и потравы. В голодный год слишком жирный кус от прибытков баронства уходит. Можно и умерить аппетиты церковников.
— Не буду говорить о своих мотивах, попробую объяснить просто. Скажите, вы хотите, чтобы боги покровительствовали вам только в хорошие времена? Или торгуетесь с ними, как с лабазником на рынке? Дескать, вы мне обеспечиваете то-то и то-то, а я за это в храме медяк в кружку брошу. Так не бывает. А что до аппетитов… Вы знаете, сколько стоит экипировать одного боевого брата? И когда к вам в дом придет нечисть, поздно будет доставать кошель.
— Я просто…
— Церковную десятину не трогаем. Что еще у нас есть?
— Завод в Дубках пока только убытки приносит. Прибыль от продуктов длительного хранения пойдет лишь в конце года.
— Так пойдет же! Составьте смету, я проверю и выделю необходимые средства. С возвратом. Начнутся продажи — вернете вместе с моей долей. Я хоть не селянин, но знаю — растущую на грядке морковку бесполезно дергать за хвостик, быстрее она не вырастет. Надо просто подождать.
— В ваших садах в Гремячем Потоке тоже ожидается дурной урожай. Предлагаю на этот год отказаться от сушки фруктов. Они будут несладкими, с кислинкой, и брать их станут по сниженной цене. В напитках же разницу никто не ощутит.
— Согласен. Подумайте о травяных ликерах. Можно даже назвать их соответственно — «Желудочный», «Успокоительный сбор» или там «Очистительный».
— «От кашля» знаю рецепт. Сделаем!
Расходы и доходы
Совещание с управляющими прошло непросто. Они, как и я, из-за недорода теряли доход. Но в первом рассмотрении ничего совсем уж страшного не случится — голод селянам не грозит, что положено за аренду они заплатят, этого даже на жалованье гарнизону хватит — ведь вместо налогов я крепость содержу. Казалось бы, жить можно.
Но сейчас мы прикинули баланс баронства, а ведь есть и другие статьи расходов. Да и с источниками прихода тоже не все так просто.
Продать лес? Можно! Раз лет в тридцать, а то и сорок. Затем изволь думать про рекультивацию земли и что с ней делать дальше. Можно заново лес посадить, можно облагородить и в пахоту перевести. И то и другое серьезные расходы. Чуть промахнешься, попадешь на сопоставимый полученному убыток. Единственно, прибыток получил сразу, а траты растянуты.
Теперь возьмем запасы, хранящиеся в моей башне. Без малого двадцать этажей заполненных складов. Хорошо? Хорошо, да не очень. Моего там немного. Лагоз велел мне принять провизию, от которой отказался Эдмунд. Теперь король умер, на троне самозванец, его брат-близнец, а чей провиант непонятно. Не Эдмунда точно, тот сам завернул поставки. Мой? Очень не уверен! И ведь не спросишь, не у кого.
Есть расходы, которые к бюджету баронства никакого отношения не имеют — жалованье слугам, какие-никакие закупки для дома, подарки, реагенты. Все денег стоит.
Правда, мне обещали пенсион полного генерала, пятьсот дукатов в год, с выплатой по третям. Пока срок платежа не подошел, но не думаю, что обманут. От купца в больнице за прощение сына получил акции с доходом две тысячи талеров в год, что тоже неплохо.
Другие акции нашел в тайнике подаренного дома. Ходатай, у которого дом конфисковали, видать, готовился к аресту. Там даже паспорт нашелся. С печатью, со всеми положенными штампами, но с пустым местом на месте фамилии. В представительства иноземных торговых домов члену Госсовета ездить неприлично — слухи пойдут нехорошие, так я шурина попросил заняться этим. Тот деньги получил, но они предназначены для конкретного дела.
Я каждый месяц подкидываю понемногу серебра двум десяткам хороших людей. Небольшую добавку к жалованью. А те в благодарность докладывают о различных событиях, которые случаются в столице. И людям хорошо, и я в курсе дел. Пару раз даже своевременно сообщил тестю о неких планах городской Управы. Тот очень благодарил, даже толикой денег поделился — смог заработать на слухах. Федула-откупщика раз предостерег, и этот отдарился шкатулкой украшений.