Я осмотрела все углы дома, убедилась, что посторонних нет. Проверила все замки, задернула занавески.
Руби спит себе наверху, а под матрасом – нож. А я легкомысленно пошла на вечернюю вахту, не подумала, что оставляю дом без защиты, без охраны – ведь все знают, что я буду дежурить.
С какой уверенностью я сказала Руби, что никого вечером не встречу.
Как же я ошиблась. Покой нашей улице только снится.
С колотящимся сердцем я подняла лист бумаги в прихожей, и оттуда вылетела еще одна фотография.
Это была распечатка того же снимка – брелок в виде собачьей кости. Но теперь появилась перспектива, и фото обрело новый смысл: по извилистой наклонной тропке бежит человек, бежит к озеру – вода черным пятном уходит за границы снимка.
Слева вид загораживает черная полоса… что это?
Конечно. Это железный стержень ограды вокруг бассейна.
То есть снимали издалека. Но это не камера одного из домов. Кто-то стоял на углу бассейна, внутри ограждения. Как раз там, где был Мак, когда позвал меня подойти ближе.
Изображение черно-белое, снимали в темноте, но на сей раз детали видны четче. Джинсовые шорты, бледные ноги, кроссовки, в лунном свете сияет логотип фирмы «Найки».
Эти детали – уже улика.
Кто-то стоял у края бассейна и в тишине наблюдал за происходящим.
Я развернула лист, в который была обернута фотография. Два слова, набранные черным шрифтом. Простое и разящее наповал сообщение: МЫ ЗНАЕМ.
Четверг, 4 июля
СТРАНИЧКА ОБЩИНЫ ХОЛЛОУЗ ЭДЖ
Тема: Мы все-таки это устраиваем?
Отправлено: 9:20
Марго Уэллмен: Извините, но эта вечеринка сейчас кажется совсем неуместной.
Хавьер Кора: Мы же все там будем. В чем проблема?
Марго Уэллмен: Ага, все будем выпивать.
Престон Сивер: Жить в страхе не собираюсь.
Шарлотта Брок: Слушайте, кто не хочет, тот не приходит. Никто никого не заставляет. Но нельзя мешать людям выйти к бассейну, за который они платят, только потому, что кому-то это кажется неуместным.
Тема: Я что-то слышала…
Отправлено: 10:13
Тейт Кора: …вчера ночью. Проснулась примерно без четверти три. Посмотрела, что там на камере, – ничего подозрительного. Харпер, ты что-нибудь видела?
Харпер Нэш: Вчера вечером все было тихо.
Глава 14
От третьего захода я отказалась. Потому что, вернувшись домой, поняла: тут кто-то был. Я осталась в доме, заперла дверь на второй замок, хотя было ясно, что от опасности меня это не спасет.
Я еще раз прочитала сообщение Тейт на доске объявлений, потом захлопнула ноутбук – по лестнице спускалась Руби. Она замедлила шаг, увидев, что я сижу за кухонным столом.
– Все нормально? Выглядишь так, будто увидела привидение.
– Просто устала, – сказала я, и тут же передо мной возникло изображение на фото, которое вчера кто-то оставил в прихожей. Кто-то пробрался в дом, пока меня не было, в итоге я почти не спала, а теперь еще это: конфликт между вечеринкой, отменять которую не будут, и неожиданным возвращением Руби Флетчер, страх вперемежку с бредом на критическом уровне.
– Ну? – спросила она, наливая кофе из кофейника возле раковины. – Я была права?
Я покачала головой, плохо понимая вопрос.
– Насчет вчерашнего вечера, – пояснила она, садясь напротив меня. – На кого-нибудь наткнулась? Можем твои записи сравнить с моими догадками.
Она совсем рядом. Я смотрю на ее губы возле края кофейной кружки, они втягивают кофе, первый глоток. Я вспоминаю тот день в суде. Спасибо. Пошла ты.
– Не можем, – сказала я. – Писать было нечего. Все тихо.
Она подняла бровь, протянула руку, взяла меня за кисть и перевернула ее, обнажив прозрачную кожу. Меня бросило в дрожь.
– Что с тобой? – спросила она, подвигаясь ближе.
Я совсем обмякла, моя рука лежала на ее ладони как плеть. Чему доверять? Своим воспоминаниям? Своему восприятию? Что она все-таки вымолвила в зале суда? Зачем под матрас положила нож? Кто подсунул устрашающие фотки? Руби чего-то боится или бояться нужно ее?
В первый день она прокралась сюда на цыпочках, босиком, без предупреждения. И Чейз считает, что она хотела залезть к нему в дом. А пропущенные звонки от ее адвоката? Что, если она взяла мою машину, но никуда не поехала? И все это время была здесь, наблюдала за нами? Четырнадцать месяцев ее рана гноилась, и вот она вернулась сюда: значит, есть за чем.
– Руби, – сказала я негромко, – тебе не стоит ходить на сегодняшнюю вечеринку.
Тебе вообще здесь нечего делать.
Глаза ее сузились, но ни один мускул не дрогнул, разве что напряглись скулы. Лицо непроницаемое.
– Знаешь, чего здесь не хватает? Никто не говорит друг с другом. Ни о чем не спрашивает, ни на что не отвечает. Прямо эпидемия среди людей, которые ведут себя так, чтобы соблюсти приличия, – уголки ее рта дернулись. – Вроде улыбаются, а сами что-то шепчут полиции. Вырезают кого-то из своей жизни и делают вид, что так и было.
Я затаила дыхание, но постаралась не дергаться, глаза не отвела. Она обобщает или говорит конкретно?
– Меня давно вычеркнули, Харпер.
Что скажет Шарлотта? А Чейз? И что он сделает? Даже думать не хочется.
– Не ходи, – повторила я. Прямо и в точку. – Не надо.
Мои слова прозвучали как мольба.
Она чуть отодвинула свой стул – деревянные ножки скрипнули по кафельной плитке.
– Это ты говоришь или они?
В горле вдруг пересохло, я глотнула.
– Это говорю я.
Брови Руби приподнялись, будто я ее удивила. Она резко поднялась, отвернулась.
– Не беспокойся, – сказала она, открыла холодильник, вытащила контейнеры с фруктами и поставила их возле бутылок красного вина, рядком стоявших на стойке. – С пустыми руками не приду. Иначе что же это за гость?
К горлу подкатил ком. Похожий приступ бесконечной тошноты, ощущения неодолимой силы, что взяла меня в плен, случился со мной в дни перед судебным процессом. Когда я знала, что предстоит увидеть ее и всех остальных. Я не могла есть целую неделю.
Марго права – эта вечеринка неуместна. Зачем они на ней настояли? Из упрямства, враждебности, наивности? Но с течением дня пружина сжималась все сильнее.
Руби Флетчер была мне неподвластна. И не только сейчас – всегда. А я-то думала… надо же быть такой наивной!
Через окно спальни, где-то после полудня, я увидела, как Хавьер и Чейз выносят из гаража Хавьера белые складные столы. На улице кто-то кидался взрывными хлопушками, раздался радостный визг.
Надо это остановить.
Внизу Руби кайфовала под музыку, дом от мощных импульсов разве что не вибрировал. Она готовила второй кувшин сангрии, и я выскользнула за дверь, кажется, незамеченной.
На улице меня ждал смех, с подъездной дорожки дома Шарлотты долетел запах дымка – это резвились ее дочери, они стояли босиком у края высохшей травы и швыряли шарики-хлопушки на асфальт.
Молли метнулась через раскаленный асфальт, а Уитни кинула хлопушку сестре под ноги, та отскочила, спасаясь от взрыва. Обе захохотали.
Из-за угла тоже слышалась музыка, наверное, включили у бассейна.
– Привет, – поздоровалась я, проходя через лужайку у дома Труэттов. – Где мама?
Я обратилась к Уитни, она стояла ближе ко мне.
– Собирается, – ответила Уитни и большим пальцем показала себе за спину. Под ее белым топиком виднелось бикини с изображением американского флага. Молли щеголяет в красно-белой полосатой футболке и джинсовых шортах, эта вообще не обернулась. Интересно, что будет, если она увидит Руби? Не глядя на меня, Молли швырнула хлопушку под ноги Уитни, та с легким воплем подскочила.
– Вот тебе, – заключила Молли с каменным лицом, но Уитни тут же ответила огнем на огонь.
Я пошла дальше, мимо дома братьев Сивер. Вот и бассейн. Калитка распахнута, взад-вперед снуют соседи, готовятся к празднику. Движутся энергично, почти неистово, будто понимают, что дразнят судьбу. Дразнят Руби.
Будто если все движутся как один, возникает сила, способная их защитить.
Чейз катит решетку для жарки мяса к углу забора, там в развевающемся бледно-голубом балахоне стоит Шарлотта.
– Шарлотта, – позвала я, и она быстро обернулась в мою сторону.
– Сюда, Чейз, – она показала на место рядом с собой. – Я сейчас. Что случилось? – спросила она, подходя к калитке.
– Она собирается прийти, – сообщила я, прерывисто дыша. – Меня слушать не желает.
У меня за спиной возникли Молли и Уитни, будто шли за мной следом, и Шарлотта жестом остановила их у калитки.
– Про бенгальские огни не забыли?
– Сходим за ними, когда стемнеет, – отозвалась Уитни.
Шарлотта категорично покачала головой.
– Сейчас, пожалуйста.
Молли закатила глаза, но обе пошли назад, к дому, выполняя приказ матери. Когда они отошли достаточно далеко, Шарлотта повернулась ко мне.
– Наверное, лучше ее просто не замечать, как считаешь? Ей нужна наша реакция.
Говорит спокойно, взвешенно. Будто Руби – настырный ребенок, и нечего ей потакать.
– Смотри, – продолжала Шарлотта, показывая мне за спину, – даже Марго решила прийти.
Марго шла через улицу, она везла за собой большой кулер. Я чуть отодвинулась, Марго протащила кулер через калитку и поставила под белыми столами. Подняла на стойку два больших контейнера с лимонадом, маркером написала на куске изоленты ЛЕД и приклеила на кулер.
Шарлотта вернулась к своим делам и теперь раскручивала шнур вентилятора. Тина высыпала в фиолетовую миску пакет чипсов, потом помогла Шарлотте поставить вентилятор на край стола, чтобы отогнать всякую мелкую живность.
Я словно застряла между двух миров. Как в дни перед судом – хожу снаружи, заглядываю внутрь.
Следующими явились Тейт и Хавьер, Тейт достала свой кувшин с лимонадом, чуть сморщила носик, глядя на кувшин такого же напитка на другом крае стола, принесенный Марго.