Потому что никого и не было.
– Покажи, – попросила Шарлотта и попыталась вырвать у меня коробку. Но я крепко ее держала и отвела руку подальше.
– Ты хоть понимаешь, что наделала?
Может, что-то в ней шевельнется? Раскаяние, сожаление? Что-то подлинное? Нет, ничего. Она зашла слишком далеко, уже не свернуть. А назад пути нет, выхода – тоже.
Я вдруг увидела ее всю, поняла, как она дошла до этой точки, на что была готова, чтобы сохранить свои ценности. Защитить семью – разве это не праведное дело? Только построено оно на лжи и недомолвках.
Она бросила на меня недобрый взгляд, осмотрела дворик, остановилась на открытой двери в дом. Я поняла – теперь она ни перед чем не остановится.
Я пробежала через дворик, толкнула калитку, она со скрипом распахнулась и ударила по другой стороне забора. Скорее домой, запереть дверь, позвать кого-то на помощь…
– Стой! – крикнула она и, догнав меня, стала выкручивать мне руку, уже около моего забора.
– Что тут творится? – раздался чей-то голос. Мы обе, как по команде, повернулись.
Перед нами, с пистолетом, бестолково направив его в землю, стояла Тейт.
– Зачем тебе пистолет, Тейт? – спросила я. Волосы завязаны в пучок, в пижамном костюме, выглядит совсем молодо – весь облик никак не вяжется с пистолетом в руке.
– А ты как думаешь? – Она махнула оружием. – Для самообороны. Чтобы защититься. Что вы делали в доме Труэттов?
Тейт яростно махнула пистолетом в сторону калитки у нас за спиной, и я съежилась – на миг попала под прицел.
– Тейт, – сказала Шарлотта, – ради бога, опусти пистолет. У нас просто разговор…
– Я все слышала, – сказала она, позади скрипнула калитка ее дома. – Слышала, как вы орали.
– Все нормально, – заверила ее Шарлотта. – Тейт, иди спать. Убери пистолет и…
– Шарлотта убила Руби, – выпалила я. Пусть об этом знает кто-то еще. Тогда доказательство – истина – не исчезнет. Его никто не зароет, чтобы под подозрение попал другой человек. Позови на помощь, Тейт, позвони в полицию, сделай что-то!
Но Тейт просто стояла с пистолетом и смотрела на нас.
– Харпер, остановись, – прошипела Шарлотта сквозь стиснутые зубы. – Мы все здесь заодно. Поезд ушел, все кончено. Ее больше нет.
– Потому что ты ее убила, – повторила я.
– Хватит! Я хотела всех защитить. Она была опасна. Тейт, ты это прекрасно знаешь. Знаешь про ее подвиги. Она была очень опасна.
Опасна, но не в том смысле, в котором Шарлотта пыталась ее выставить.
– Труэттов она не убивала, – сказала я.
– Этого не может быть, Харпер, – возразила Тейт. – Я же тебе говорила, на камере никого другого не было…
– Их вообще не убивали, Тейт, – сказала я.
– Что?
Ее было едва слышно.
– Это был несчастный случай. Жуткий, но все равно несчастный случай. И виновных тут нет. Думаю, я смогу это доказать.
– Тейт, – Шарлотта сделала успокаивающий жест. – Свою роль сыграл каждый. Ответственность за это несем мы все. – Она показала на коробочку, торчавшую у меня под мышкой. – Прошу тебя, забери это.
Тейт медленно переводила взгляд с одной из нас на другую, взвешивая, как поступить. На что решиться. Прикинуть, какой вариант в большей степени пойдет ей на пользу.
Руби была права, в этом деле замешаны мы все. Мы вступили в сговор против нее, возможно, сами о том не подозревая. Сделать такое поодиночке мы не могли. А вместе мы – сила. Можем устанавливать законы, навязывать правила, кого-то привечать или отталкивать.
Мы так много знаем друг о друге. У каждого на другого есть компромат. Поэтому все и боятся открыть рот, нарушить хрупкое равновесие и выдать себя.
– Тейт, – сказала я, когда она шагнула ближе. – Прошу тебя. Ты не понимаешь. Эту штуку нашла Руби. Она знала…
– Молчите, – вдруг скомандовала Тейт и навела на меня пистолет. – Обе. Просто. Замолчите.
Мы машинально подняли руки. Я вообще перестала понимать, с кем имею дело.
Все друг друга фотографируют, что-то друг за другом записывают, и у каждого – двойное дно. С одной стороны, мы знаем, что за нами наблюдают, а с другой – не хотим себе в этом признаться.
Есть фасад, а сквозь щели из него сочатся тайны.
– Тейт, ты же понимаешь, – спокойствие улетучилось из голоса Шарлотты, он звучал умоляюще. – На что ты готова ради своих детей. Чтобы их защитить.
– Понимаю.
Тейт прочно уперлась ногами в землю.
Я решила, что она хочет защититься. Для этого ей и нужен пистолет. Но защита бывает разная. Смотря что мы хотим защитить. Получается, я их обеих не знаю. Не знаю, на что они способны.
Тейт отвела задвижку на ребре пистолета. Я услышала щелчок – и перестук собственного сердца.
– Погоди, погоди, – взмолилась я.
Но ее рука поднималась все выше, пока не оказалась прямо над ее головой. Она зажмурилась и с оглушительным шумом выстрелила в воздух.
Я скрючилась, выронила коробочку, зажала уши руками. Звон утих. Когда открыла глаза, Тейт таращилась на свой пистолет. Ее оттолкнуло на несколько шагов, она забыла про отдачу, словно не знала, что будет, если нажать на курок.
Одно было ясно – сейчас сюда сбегутся люди.
Я услышала шаги, скрипнула задняя калитка, Хавьер выскочил в ночь прямо в домашних трусах.
– Тейт?
Он замер на месте.
– Хавьер, – она махнула пистолетом в нашу сторону, – подними эту коробку.
Хавьер послушно выполнил приказ, кинув на меня быстрый взгляд, когда опустился передо мной за упавшей на землю коробочкой. Внимательно ее оглядел, нахмурил брови, и посмотрел на жену так, будто видел ее впервые в жизни.
Следующим с другой стороны принесся Чейз, среагировав на звук выстрела почти мгновенно.
– Ого, – произнес он. – Всем успокоиться! – Он оглянулся, не идет ли кто-то еще. – Черт.
Медленно, со скрипом, открылась калитка Шарлотты, в темноте я разглядела пару глаз.
– Мама?
Уитни в футболке огромного размера, со спутанными волосами, терла полусонные глаза. Она выглядела незрелой девчонкой, которая не понимает, какие события привели к этой минуте. Не представляет, какую роль в этой истории сыграла она сама.
У нее за спиной с выпученными глазами возникла Молли, наши взгляды встретились. Наверное, она все поняла. Еще один тайный наблюдатель.
Мы стояли в окружении деревьев, что росли по ту сторону наших заборов, без камер и без прочих свидетелей.
– Какого черта здесь творится?
Рядом с Чейзом возник Престон, будто представители силы – это они, а не мы трое, знавшие все и вооруженные пистолетом.
– Звоните в полицию, – попросила я с мольбой в голосе. Бездействовать нельзя. В этом и кроется главная опасность.
– Подожди, Харпер, – заговорила Шарлотта. – Слушайте, мы здесь – одна семья. У любой семьи есть свои тайны. И выносить их на общий суд незачем. От них наша связь только крепнет.
Открылась еще одна калитка, и мы дружно обернулись.
– Девочки, – Шарлотта пыталась вернуть себе контроль над ситуацией, хотя ее руки все еще были подняты над головой, никаких внезапных движений. – Идите в дом. Никому ни слова.
Но они обе остались стоять, глядя на сцену, что разворачивалась на их глазах.
Престон глянул на Мака – тот подходил неторопливо, реагировать не спешил. Чейз смотрел на всех нас, стараясь разрешить загадку.
– Харпер говорит, что Труэттов никто не убивал, – вступила Тейт. Все переглянулись, оценивая друг друга, в глазах изумление, голоса смолкли.
– Руби невиновна, – заявила я. – Труэтты умерли из-за несчастного случая, и Шарлотта не хочет, чтобы кто-то об этом знал. Она отравила Руби, – заключила я, хотя доказать это не могла. Был только разговор в доме, без свидетелей.
И никакая мы не семья.
Нам по душе преступления и сплетни. Подглядеть в дом к соседу, прикоснуться к чему-то, что ярче и интереснее нас самих.
Да, мы сила, как нам и казалось – в поисках опасности, в желании от нее запереться. Мы ввели себя в заблуждение и в итоге стали кучкой лжецов. Даже хуже, мы придумали себе легенду, на которую сами же купились. Пришлось в нее поверить, согласиться с тем, что убийца был, он жил здесь, совсем рядом.
Им мог оказаться кто-то из нас. Даже ты сам. Любой в нашем узком кругу.
Нет, только за пределами нашего круга.
Из ничего мы породили чудовищ. Нами завладел страх.
Истина там, где толпа. А смерть там, где вымысел.
– Мы не будем звонить в полицию? – закричала я дрожащим голосом. – Вы это серьезно?
И Тейт, с пистолетом, широко развела руками, словно угрожая всем нам.
– Вы слышали ее? Вызывайте полицию, черт вас дери!
Хавьер демонстративно хлопнул себя по трусам и пошел к дому. А Престон достал из кармана телефон.
Мне вдруг стало страшно. Что они скажут? Кого будут защищать?
Какой вариант сочтут для себя более безопасным?
Из заднего кармана дрожащими пальцами я вытащила мобильник. Все смотрели, как я нажимаю клавиши. Никто меня не остановил, когда я поднесла телефон к уху и сказала то, что сказала.
– Это Харпер Нэш. Срочно приезжайте в Холлоуз Эдж.
Соседи смотрели на меня во все глаза, в воздухе запахло грозой. До них постепенно доходило, что все мы – соучастники. Что все мы либо ошибались, либо врали по мелочи – и эти мелочи выросли во что-то большое. Осудили невинного человека.
И все мы так или иначе причастны к событиям, приведшим к ее смерти.
– Моя соседка убила Руби Флетчер, – произнесла я внятным голосом, потому что на другом конце мои слова наверняка записывают.
Пауза.
– Это Шарлотта Брок.
Мы стояли и ждали, и вскоре услышали вой сирен.
Мы смотрели друг на друга, пытаясь отмотать ленту назад – как мы пришли к такому концу? Тейт с пистолетом, Шарлотта с поднятыми руками умоляет нас не звонить в полицию. Я со своим доказательством.
И три трупа. Мы стояли среди ночи и переглядывались, будто видели друг друга впервые.
Тогда мы изо всех сил искали зло, которое каким-то образом попало под нашу идеальную облицовку, его не могло не быть. Будто мы сами себе его подбросили.