Одиннадцать споранов и две горошины – неплохой капитал по местным меркам. Это в споранах больше сотни, но горошины мне самому будут нужны, если какой-то дар проклюнется. Я скрестил пальцы, может сегодня это и произошло, и не все так у меня безнадежно. Все лучше, чем от пальца сигарету прикуривать или с долей вероятности определять, врет человек или нет. В брошюрке, которую мне выделили мои крестные, про такой дар ничего сказано не было. Вот про клокстоперов – целая страница, по ксеров и прочих уникумов тоже много информации, но никто не замораживал цель, не заставлял ее замереть на месте. Или про это просто не писали.
Местная сеть вообще вопрос умений сверхьестественных обходила стороной. На этом денег не сделаешь, люди и так знают – пей раствор гороха, будешь суперменом. Это почти как живчик рекламировать.
Под этот поиск выплыло окно аукциона – местной биржи, где можно было продать и купить все что угодно. Например – такую же, как у меня, машину, которая уже стоила три горошины, и торги продолжались. Пикапы тут были в цене, и оснастить их было можно вооружением с минимальными затратами, и бензина они жрали не так уж много, и скорость была подходящая – от топтуна вполне можно уехать. Да и от кусача тоже, те до сотни разгонялись, не больше. А руберов в наше местности не очень-то и много водилось.
Несмотря на слова механиков, продавать машину не хотелось. И вообще, в моем случае торопиться не надо, я тут не то что без году неделя, вообще ничего не знаю еще. Вот обживусь хотя бы месяц, тогда и решу. Если новых встреч с кусачами на дорогах не будет.
Хоть и были хозяева – то еще дерьмецо, но вот комнату я снял выше всяких похвал. Свежий воздух, чистое белье, удобный матрас. На ночь выпил свежеприготовленный раствор гороха, благо запас водки и уксуса в кухне просто так стоял, для нужд отдыхающих. Горошина на полстакана уксуса, смешивать, но не взбалтывать. Авось проснется дар. Может быть, даже завтра?
Глава 8
8. Улей, месяц первый, неделя вторая. Стаб Светлый.
Ни завтра, ни через неделю ничего не проснулось, кроме тревожного чувства проходящего мимо времени. Я несколько раз съездил в Полесье, там в гараже поменял обвес своей Тундры, всего за восемь споранов мне заменили топорно приваренные уголки-гарпуны на новый кенгурятник – с выступающей вверх защитой лобового стекла, выдвигаемыми боковыми штырями и ребрами жесткости от капота до верха кабины. В эстетике машина потеряла, зато в плане защищенности приобрела. В цене тоже.
Пришлось еще докупить запаску, теперь на поездки по стабу я оставлял прежние колеса, а на дальние командировки – особую резину, без воздуха. Скорость она нормально держала не больше сотни, но зато никакой пробой был мне не страшен. Еще восемь споранов. Вот и получалось, что работал я в основном на свою машину, а не она на меня, как должно было бы быть.
Несколько раз встречал на трассе бегунов, они при виде меня бесстрашно бросались под колеса и бесславно гибли, только успевай гниль со штырей счищать. В итоге удалось разжиться на один споран, большего в наростах на затылках этих мертвяков не было, не заслужили.
И на людях, и на тварях я постоянно тестировал свой дар Улья. И каждый тест заканчивался отрицательно. Не хотели они замирать, даже замедляться ни в какую. Я перепробовал все, и пальцы скручивал в разные жесты неприличные, и слова произносил и вслух, и шепотом, и про себя, менял порядок слов, одни заменял другими, в конце концов получилась фраза, целиком состоящая из матерных слов, она не работала так же, как и другие, но хоть какой-то смысл в себе несла.
Побывал я и в Кантемировске. Там осторожно спросил часового о парнишке, которого я подвозил как-то. Часовой только пальцем у виска покрутил и посоветовал поосторожнее со спеком быть, а если уж и употреблять, то только из узелков, по горошине за флакончик.
На следующий день после моего заселения в собственное жилье, ну как собственное – сьемное, в город приехали гусары. То есть рейдеры. Площадка у КПП была заставлена разнообразной техникой, от переделанных большегрузов до настоящих военных образцов. Были и такие, каких я даже по телевизору не видел, например, вездеход с электромагнитной пушкой и активной броней, обещающей смерть любому монстру, покусившемуся на экипаж. В комплект мини-танка входили штурмовой дрон с ракетами и беспилотник разведки. Упакованный по самое немогу владелец вездехода, купленного у внешников, набирал команду со всем тщанием, рейдеры к нему в очередь вставали. Говорили, правда шепотом и намеками, что вот на такой самоходке можно не только элитника, но и скреббера подбить.
- Ну а что ты хотел, - Армен, резко подобревший от выросшей в разы выручки, налил мне стакан пива. – Внешники теперь не те, что раньше, да. Предпочитают торговать, а не сражаться. К тому же среди них тоже имунные есть, их обратно вроде как не пускают, зато здесь они без фильтров своих ходят. Жемчуг жрут как не в себя, им он легче достается, считай, на уровень-два техника лучше. Наш-то стаб от их анклава всего в двухстах километрах, вот и достается иногда с барского плеча такая диковинка.
Я кивнул, отхлебнул, отодвинув носом крепкую пену, мой мимолетный знакомый, как и обещал, с анонимного адреса скинул ссылку на место, где можно скачать новую брошюру. Нельзя сказать, что она радикально отличалась от старой, но вот моменты борьбы с внешниками, мурами были значительно сглажены, а упоминания о таинственных нолдах вообще исчезли. Монстры демострировали качественный рост – интеллект элиты открыто признавался, и в списке умений я нашел свое. Стоппер.
Стоппер – иммунный, способный замедлять окружающие предметы. Дар развивался в двух направлениях, обладатели первого вида могли гасить инерцию движущихся предметов, любых, одушевленных и неодушевленных. Мгновенное замедление скорости, скажем, движущегося автомобиля – это супер как полезно. А вот вторым, к которым я, видимо, принадлежал, повезло меньше – мы могли замедлять низшую нервную деятельность существ при контакте с ними. Все. Человек, при воздействии на него, теоретически просто забывал, что хотел сделать, и если даже нервные импульсы пошли к мышцам, наступал временный паралич. Удобно, когда кто-то хочет дать тебе в глаз, а через секунду тупо смотрит на свой кулак, мол, чего я хотел им сотворить-то.
Особенно меня интересовало условие контакта. Какой – зрительный, тактильный? Или может быть сексуальный?
Гусары, то бишь рейдеры, с сексуальными контактами проблем не имели, считай, все свободное женское население, не занятое в таких же рейдах, вешалось на героев. И не один кластер, как оказалось, должен был перезагрузиться, а целая цепочка. Небольшой жилой массив на десяток тысяч жителей, с автосалоном большегрузов и гипермаркетом, испытательный аэродром и оптовая продовольственная база. С этих трех лакомых кусочков рейдеры рассчитывали поиметь неплохой навар. Рубик, мой старый знакомый, перед рейдом аж слюни пускал, на аэродроме с каждой перезагрузкой появлялись несколько беспилотников, способных нести и сбрасывать груз до десятка кило. Мертвяки такому подарку с воздуха в виде гранат обычно не очень-то и радовались, но зенитных комплексов у них пока не было.
В общем, четыре сотни бойцов, уходящие в поход, оптимизмом могли разить наповал. Барышни в воздух бросали чепчики, лифчики и трусы, фигурально, конечно, Армен в предвкушении предстоящих барышей даже о долге всего один раз напомнил. Ну а властям было не до того – через несколько дней предстояла перезагрузка тюрьмы, а это значило, что новичкам добавится работы – если здания Светлого раз за разом появлялись отремонтированными и чистыми, а то и с какими полезными доделками, то вот пеницитарное учреждение раз за разом демонстрировало деградацию. Единственным местом, которое содержалось хоть в каком-то приличном состоянии, было здание начальства колонии.
В субботу мне предстояла всего одна поездка – за зарплатой. Спораны выдавались на бирже труда в одной из многоэтажек, кассиры сверяли на компьютерах списки с табелями, выдавали заранее приготовленные целлофановые пакетики с ценным содержимым, те, у кого работа была связана с метлой и лопатой, плакались на дороговизну, ну а синие воротнички, вроде меня, прикидывали, на сколько этих споранов хватит после оплаты жилья и еды. От регулярного потребления живчика-то нас никто не освобождал, кому-то порции хватало на два-три дня, более везучим – на пять-шесть. Режим приема подбирался эмпирическим путем, поплохело – значит припозднился с выпивкой. Я особо с этим не заморачивался, пил живчик по поллитра каждые три дня, на всякий случай. Эти эксперименты над собой мне еще в том, старом мире не нравились, были знакомые, которые голодали, не ели сладкого и мясного, обливались холодной водой, вот только выглядели они ненамного лучше меня. Ну и уровень агрессии зашкаливал, от такого мазохизма.
- Гоша Бат, - кассир сверился со списком, - три рейса в Полесье, один – в Кантемировку, и один день по стабу. Итого девять споранов.
Под ворчание очереди, мол, вот буржуи жируют, я получил свой пакетик. Ну а что, три отдам Армену, два спорана – для внутреннего потребления, из трех штук по вычитанному и проверенному у рейдеров рецепту сделаю спек, янтарь-то лежит. Вот официально и не останется ничего, хорошо, что за жилье уплачено. И лекарю, как оказалось, за повторную проверку дара ничего платить не нужно. Живу от зарплаты до зарплаты. И главное – кусачей больше не попадается на дороге. Может, зря вчера вторую горошину проглотил? Как-никак, полтинник. Обьяснять только пришлось бы, откуда взял.
Рейд, по прикидкам, должен был продлиться несколько дней. Все, кто мог носить оружие, готовились поживиться на остатках побоища, сначала хорошо экипированные и тяжеловооруженные бойцы пройдутся по кластерам, забирая сливки и уничтожая самых опасных мертвяков, следом регулярные войска стаба, тут и такие были, вместе с транспортом заберут то, чего рейдерам не нужно – продовольствие, ширпотреб, технику и инвентарь, ну а потом одиночки и мелкие группы, у кого оружие поплоше, да и из транспорта только грузовики слегка переделанные, прошерстят отстатки. Я уж думал записаться в третью волну, прибарахлиться, но кладовщик рогом уперся – не отпустил. Контракт есть контракт. Да еще на предполагаемую дату поставил рейс в Полесье. Чую – последний, как раз девятый будет.