А главное, на личике Ули легко угадывались и удивление, и бесконечная череда вопросов: как, куда, зачем и почему.
И вроде два взрослых человека, а понять, что произошло за одно мгновение, не может ни один из нас. Черт, кто бы мне рассказал, что отношения — это так сложно! Но отступить? Пф, нет уж, к такому я точно не готов, не после того, как понял, насколько мне стала дорога эта упрямая девчонка. С виду тихая и нежная, но с таким характером, что фиг ее сломишь, только уговоры и неоспоримые доводы!
— Так! — взяв себя в руки, первым нарушил тишину. — Та-ак, во-первых, какой еще переезд? Во-вторых, ты меня слышала? Давай медленнее повторю, чтобы избежать недопониманий: Романова Ульяна Сергеевна, ты мне безумно нравишься, так что забудь о переезде. А хотя знаешь, я же не изверг какой-то, насильно удерживать тебя в квартире не смогу. Так что если хочешь вернуться к вам с мамой домой, конечно, возвращайся.
Пока говорил, медленно подходил к Уле, все это время не сводившей с меня немного испуганного взгляда. Остановился я аккурат напротив нее, так, чтобы и не загораживать ей проход, но и пройти не коснувшись меня она не могла.
— Н-но… а-а… ммм-да? — Уля судорожно пыталась подобрать слова, я это видел, но помогать не спешил. Было интересно, что она выберет для ответа на откровенную провокацию. — То есть ты не против и я могу сейчас пойти собирать вещи?
Взгляд из удивленного стал недоверчивым. И правильно, я бы тоже не стал верить мужику с наглой ухмылкой на лице и хитрым взглядом. А то, что он был хитрыми, я даже не сомневался, ведь замышлял я ту еще пакость.
— Если ты этого хочешь, — спокойно кивнул и, увидев короткий неуверенный кивок в ответ, улыбнулся шире, — отлично, тогда идем собирать вещи.
Протянув руку, дождался, когда, дрогнув, тонкие пальчики лягут в мою ладонь, и сомкнул пальцы на женской кисти. Не схватил как варвар, а просто помог встать со стула своей любимой девушке. Потянув ее в коридор, свистнул, подзывая Зевса:
— Эй, морда лохматая, ты где пропал? Идем вещи собирать, мы переезжаем!
Зевс зацокал когтями в гостиной, — уснул он там, что ли? — а Уля резко замерла у меня за спиной.
— Уль, что не так? — спросил обернувшись.
— В каком смысле "мы переезжаем"?
Ее голосок зазвенел от волнения, а мне хотелось смеяться. Маленькая испуганная девочка. Чего ж ты так разволновалась, разве я тебя могу обидеть?
— Это значит, что ты, я и Зевс едем жить к тебе. Я не могу же тебя силой удерживать в своей квартире, — начал я говорить как можно спокойнее, повернувшись к Ульке и медленно притягивая ее в свои объятия, — это, знаешь ли, уголовно наказуемое деяние, значит, поеду с тобой. А Зевс один не выживет, придется брать его с нами.
Уля, как завороженная, смотрела на меня и даже не сопротивлялась, пока не оказалась в кольце моих рук. Как только я обнял ее за талию, почувствовал, что она мелко дрожит, хотя голос и звучал почти спокойно:
— А захват чужой собственности не уголовное?
— Улечка, радость моя, а я на собственность вашу не претендую, — осторожно убрал светлый локон с порозовевшей щеки, — мне не нужна квартира ваша с мамой, а вот ты нужна.
— Я? — на выдохе.
— Ты.
— Нужна? — тихий шепот, а глаза как две предгрозовое тучи. То ли дождь обещают, то ли бурю.
— Очень-очень!
Не став дожидаться очередного тихого вопроса, плюнув на все свои сомнения, наклонился и наконец-то поцеловал ее. Мою Ульку. Девчонку, которая свела с ума, еще будучи незнакомкой в окне напротив. Ту самую, которая заставила меня пересмотреть все свои планы на жизнь. Мою. Вот просто мою от макушки и до кончиков пальцев на ногах.
Мягкие губы открываются от моего напора, тихий вздох растворяется между нами и она отвечает! Пусть неуверенно, пусть не в омут с головой, но Уля не шарахается от меня, не пытается сбежать, она отвечает на поцелуй и я чувствую, как от радости кружится голова.
Вот что длительное воздержание делает с мужиком, одно прикосновение к женским губам, медленный поцелуй и неуверенный ответ и я готов орать, как орангутанг, и бить себя в грудь. Главный самец в округе, черт меня дери! Добился, смог!
Прижимаю ее к себе чуть крепче, рукой скольжу вдоль спины, сдерживая желание запустить ладонь в ее волосы, растрепав прическу. Углубить поцелуй, превратив его из признания в своих чувствах в прелюдию. Но не сейчас, не время. Терпение. Мне его так не хватает и именно оно нужно сейчас как никогда!
Куснув нижнюю губу, услышал тихий стон, первый, сладкий, желанный! И тут же "пожалел" пострадавшее место, обласкав языком. Инстинкты и обычное человеческое "хочу" буквально требовали продолжения, но пришлось прислушаться к голосу разума и остановиться. Не нужно превращаться в варвара, пусть Уля привыкнет к мысли, что я не откажусь от нее и не отпущу!
Напоследок сорвав еще один короткий легкий поцелуй, обнял Ульку, прижимая к своей груди и пряча нос в ее макушке.
— Ну что, идем собирать вещи или остаемся жить тут?
Я надышаться ей не мог, в первый раз позволив себе не скрываясь обнимать. Руки было разжать страшно. Как будто она исчезнет, стоит хоть на шаг отойти. Да и Уля дышала жадно, комкая пальчиками ткань моей домашней кофты, цепляясь за нее как за спасательный круг. Это ли не подтверждение, что ей тоже приятно быть рядом со мной. В моих руках?
Я думал так ровно пять минут, пока Ульяна не оттолкнула меня с неожиданной силой и, пробормотав извинения, не бросилась в сторону ванной.
— Уль?!
Дверь хлопнула буквально перед моим носом, а затем я услышал звуки, которые ни с чем нельзя перепутать. Черт! Ей плохо!
Толкнув дверь, увидел, как Уля поднимается с колен, переведя на меня испуганный и одновременно смущенный взгляд, она одной рукой прикрыла рот, а второй нажала на кнопку слива.
— Ром, извини, это…
— Ты заболела, Уль?
Я наблюдал, как она подошла к раковине и принялась умываться прохладной водой, игнорируя мой вопрос. Я честно ждал, пока Уля чистила зубы, я даже слова не сказал наблюдая, с какой тщательностью девушка вытирает руки. В голове промелькнула тысяча и одна причина возможной тошноты, но я дождался, когда моя упрямица выйдет в коридор, чтобы спросить еще раз:
— Уль, ты в порядке?
— В полном.
— А как же… — кивнул в сторону унитаза, с котором всего минуту назад так нежно обнималась девушка.
— Я беременна, Ром.
Виноватый взгляд, красные пятна стыда на бледном лице и несчастный голос почти заставили меня поверить в этот театр.
— Ахахаха, Уля, отличная шутка! — привалившись плечом к косяку, заговорщицки прошептал:
— От одного поцелуя не беременеют, Ульяш, точно тебе говорю.
— Я в курсе, — хмуро посмотрела на меня, — да и токсикоз с обостренным восприятием запахов сразу не проявляются. Даже после секса.
Ее взгляд. Хмурый, серьезный, уверенный, черт бы его побрал. Вот что убедило меня, что девушка не шутит. Взгляд и слезинка, задрожавшая на ресницах.
Улыбка медленно сползала с моего лица, смех застрял в горле, а в голове осталась только одна более-менее приличная мысль: "Что, млин?!".
Глава 19 Сергеев
В голове гуляло гулкое эхо, все мысли разом исчезли, оставляя после себя пустоту, а я никак не мог понять, что для меня значит такая простая, но меняющая все фраза: "Ром, я беременна"… И эхом: "Беременна… Беременна… Беременна!" На секунду показалось, что я слышу призрачный веселый смех Алексеевой. Ведьма, а не девчонка, честно слово. Вот как пошутила на мой день рождения, так все и изменилось.
Вспомнив подарок козы самарской, запрокинув голову, специально стукнулся затылком об стену.
Прикрыв глаза, даже смог вымученно улыбнуться, вспоминая, что корвалол из посылки Алексеевых я зачем-то выкинул. Зря. Вот сейчас бы он мне очень пригодился.
Уля что-то сказала и ушла в комнату. Точнее, то, куда она ушла, я понял, услышав щелчок замка. Даже голову повернуть не смог. Шевелиться сил не было. Да ничего не было. Стало вдруг на все пофиг. Медленно опустившись, сел на пол у дверей в туалет и закрыл глаза.
Неужели Глеб был прав? Пока я водил хороводы вокруг Ульяны, кто-то успел подсуетиться и хорошенько девочку "потанцевал"?
Первая связная мысль полыхнула молнией. Влад!
Ему же Улька понравилась. Точно понравилась! Еще когда он в окне ее увидел!
Картинка, как я с особым удовольствием сжимаю пальцы на его куриной шее… Ладно, шея у малого нормальная, но пальцы я все равно сжимаю!
Представив себе в красках, как я вершу расправу над другом, дошел в своем воображении до того момента, когда из глаз парня потекли слезы, и замер. Бред. Ну бред же!
До встречи у меня в квартире эти двое знакомы не были, сто процентов. Ни он, ни тем более она, не были настолько прекрасными актерами. Так что Влад пока может жить спокойно.
Как только я понял, что Влад не предавал, а Улька не обманывала меня, в голове что-то щелкнуло и я снова смог нормально думать. Четко, ясно, а главное, быстро.
Начнем с того, что вот уже почти два месяца Уля постоянно у меня на виду. С утра и до вечера, пока я ее не отвозил домой. Про последние три недели и говорить нечего, девчонка и вовсе живет со мной в одной квартире. Хлопочет по дому, кушать готовит и в любое время суток готова ответить на телефон. Телефон! Этот гаджет у нее с таким громким сигналом, что я каждый раз вздрагиваю, стоит тому начать пиликать. Звонков тех было раз да два и все от мамы. То есть, если отбросить свои переживания и нормально включить голову, картина получается примерно следующая: ребенок у Ульки в животе есть. Мужика в ее жизни нет. Точнее, как. Есть, конечно, целых два! Я и Зевс. Но мы-то детей точно не делали, а других мужиков нет! Выходит, что Уля или до знакомства со мной, или же в то время, когда ночевать ездила домой, с кем-то неплохо расслабилась и вот теперь мы имеем что имеем. Мама готовится к операции, а Улька ждет мелкого.
Факт того, что Романова не настолько трепетная ромашка, чтобы сохранить девственность к своим почти двадцати шести годам, меня на самом деле радовал. Ненормально это, настолько себя хоронить, чтобы даже не пытаться в отношения. Ладно я, во-первых, парень, во-вторых, кобель. Да, постоянство у меня не самая сильная сторона в отношениях с девушками, но даже в моей биографии случались эпизоды регулярных встреч по полгода, не моя вина, что ледям не терпелось в ЗАГС. Кто я такой, чтобы удерживать их на пути к светлому, счастливому замужеству?! Уходил я всегда с легким сердцем и без сожалений. А Улька… Она ушла, унося новую жизнь в себе. Или от нее ушли?